— Дорогой… — ей было приятно видеть Ван Яна остолбеневшим. Она сняла правой рукой шляпу, чарующе взмахнула каштановыми волосами и бросила шляпу в направлении дивана. Шляпа несколько раз быстро провернулась в воздухе и мгновенно врезалась прямо в лицо Ван Яна.

Ай! Больно! Ван Ян машинально закрыл ладонью глаза и сквозь пальцы увидел, как Джессика после своего неуклюжего действия неловко высунула язык. И всё же хорошо, что он получил такой удар, благодаря этому ненадолго развеялось дикое желание, бурлившее в нём, в противном случае он бы вот-вот выдал себя, но как быть дальше…

Не дожидаясь, когда он что-нибудь придумает, Джессика уже кошачьей походкой подошла к нему, поглаживая себя по шелковистым волосам. Взгляд её стал ещё более страстным.

— Ну же! — она обняла его, с глубоким чувством посмотрев ему в глаза. — Давай, мой воин!

Ей больше не хотелось его бить. Пора излить наружу любовные чувства и закончить эту глупую шутку! Она прошептала:

— Ян, давай…

О господи! Ван Ян резко сделал глубокий вдох, по всему телу забурлила кровь…

Хотя их первый раз случился, когда ей было 17 лет, и с тех пор к 22 годам было ещё несметное количество раз, всё же каждый раз был таким… Как быть! Надо держать себя в руках, держать себя в руках! Он старался себя успокоить, но обнаружил, что вот-вот сорвётся…

«Нет! Нужно преодолеть соблазн!» — закричал Ван Ян про себя и поспешил наобум «включить» просмотр какого-нибудь ужастика в своей голове. Неожиданно открылся «Глаз» с участием Джессики. Хотя сыграла она там отвратительно, картина получилась жутковатой! Он тут же включил гонконгскую версию «Глаза» и с облегчением вздохнул, следом моментально ушло возбуждение.

— Джессика, даже если бы я тебе ответил, это было бы нормально, ты ведь горячая. Но расставание есть расставание. Не нужно этого.

Перед глазами были лишь пугающие кадры, в ушах — голоса, от которых волосы вставали дыбом. Взгляд Ван Яна был настолько спокоен, что почти казался пустым. Он пожал плечами, сказав:

— Ты мне правда разонравилась, я даже не возбуждаюсь, прости.

— Как так… — Джессика невольно нахмурилась, радостное настроение в мгновенье ока сменилось паникой и замешательством. Он только что явно возбудился, почему вдруг… Ван Ян отбил её руку и уселся обратно на диван:

— Джессика, знаю, это событие слишком внезапное для тебя, и на то как будто нет причин… Но это не так, мы действительное не подходим друг другу, только не принимай близко к сердцу!

Джессика удручённо схватилась за голову. Как ему удаётся так хорошо играть! Даже сейчас, когда она проявила такую инициативу, он умудрился так хорошо сыграть… С трудом переводя дыхание, она надула щёки и уставилась на его абсолютно спокойное, не выражавшее никаких эмоций лицо, как вдруг усмехнулась:

— Эй, не наигрался? Я ведь и рассердиться могу, правда могу… Ян! Ты наигрался?

— Я и не играю, — вздохнул Ван Ян, качая головой с серьёзным видом. — Джесси, между нами всё кончено.

— Ха, не верю! — Джессика, ухмыляясь, подошла поближе, положила одну руку на бедро, другой приподняла подбородок Ван Яна и долго молча смотрела ему в глаза. Глаза её мало-помалу стали влажными, она дрожащим голосом сказала:

— Скажи на этот раз правду! Мы расстаёмся? Я серьёзно, забудь про фильм, скажи правду! Здесь и сейчас! Мы… расстаёмся?!

Ван Ян немедленно кивнул, ответив:

— Да!

Джессика не сдержала крик:

— Нет!

— Это правда, — вздохнул Ван Ян.

— Нет, точно нет… — замотала головой Джессика, из глаз бесконтрольно хлынули слёзы. Да как они могут расстаться?! Она в растерянности поглаживала волосы, в голове царила пустота. Ноги, не слушаясь её, попятились назад, она случайно наступила на свою соломенную шляпу, инстинктивно съёжилась и тотчас упала задом на пол.

— Это правда, Джессика, правда, — по-прежнему спокойным тоном говорил Ван Ян.

Джессика оцепенело смотрела на него и видела перед собой лишь равнодушное, бесчувственное лицо. Её наконец охватили страх и тревога. Он должен был подлететь к ней и с улыбкой сказать: «Ой, Джесси, ты в порядке? Какая ты всё-таки милая растяпа». Но сейчас он… Неужели правда? Невозможно! Как так, ведь им явно предстояло скоро пожениться…

— Ян, не ври мне, не ври… — не в силах принять правду, бормотала она.

С последней надеждой уставившись на него, она с дрожью в голосе произнесла:

— В последний раз спрашиваю, Ян, не ври мне, ладно? Не ври, это правда?

Слушая её почти плаксивый голос, Ван Ян, даже не глядя на неё, понимал, как ей сейчас горько, что её сердце вот-вот взорвётся. Он чуть не удержался, чтобы сказать: «Неправда», но требовалось ещё немного потерпеть… Как с уколом. Он кивнул, сказав:

— Это правда. Мне жаль.

— Что ты несёшь?! Что ты несёшь… — безудержно закричала Джессика, чувствуя слабость во всём теле. Перед глазами проносились фрагменты прошлого, а она растерянно кричала:

— Что ты несёшь…

«Привет, меня зовут Ван Ян», «Я защищу тебя, больше тебя никто не обидит!», «Ты Джессика Альба?», «Джессика, давай встречаться?», «Ты — моя мечта», «Джессика, мы поженимся! Ты согласна выйти за меня?», «Если у нас будет дочь, я хочу назвать её Джуно», «Дорогая, я люблю тебя!»…

Не получив от него письма, она несколько месяцев горевала и не могла этого забыть, даже когда выросла; в тот день, когда они вновь встретились, она в таком возбуждении возвращалась домой, что ей хотелось кричать; после того Дня благодарения она, совершенно лишённая сонливости, всю ночь не смыкала глаз; удостоверившись в своей «беременности», она боялась, что это может оказаться ошибкой; она не находила себе покоя, пока он сидел несколько месяцев в тюрьме…

Но в остальное время она каждый день проживала в радости и счастье, и он тоже был счастлив, они точно друг друга любили… Почему внезапно надо расстаться?

— У-у! — Джессика вдруг зарыдала во весь голос, с лица закапали слёзы, она кричала: — Зачем расставаться… У-у, мы… мы…

Она без конца колотила руками по полу, развалившись на нём, и сбивчиво кричала в слезах:

— Мы с детства были вместе, у-у, мы собирались пожениться, завести детей, зачем, у-у… Идиот, идиот… У-у…

Слушая её горький плач, Ван Ян немедленно убрал показ ужастика перед собой. Они должны вместе выдержать! Он смотрел, как она убивается горем на полу, как от рыданий её глаза краснеют и тухнут, как слёзы заливают всё лицо, как дрожат губы… У него больно сжалось сердце, руки крепко вцепились в диван, он хотел осчастливить её, однако сейчас он махом довёл её до слёз. Чёрт, принесёт ли это в конечном счёте пользу? Ведь