Краснознаменном Балтийском флоте, имеющим академическое образование. При этом он обладал достаточной решимостью, чтобы не соглашаться с командованием в оценке ситуации и спорил с начальством, считая, что использование подводного флота в оперативном и тактическом планах неграмотное, а командующий Трибуц фактически посылает подлодки поодиночке на убой, вместо того, чтобы целенаправленно действовать оперативными соединениями. Этот спор Грищенко с Трибуцем, в свое время, дошел даже до Ставки Верховного Главнокомандования, и тогда лично Сталин был вынужден запретить Трибуцу действовать подобным образом. Поскольку Грищенко имел поддержку в верхах, Трибуц смог отомстить ему только очень своеобразно. Он отстранил Грищенко от походов, вроде бы, повысив, назначив Петра Денисовича в марте 43-го на должность начальника противолодочной обороны Балтфлота. Хотя никакой опасности прорыва вражеского подводного флота в Финский залив в тот момент не существовало. Умный, конечно, моряк этот Грищенко. Вот его и надо рекомендовать в командиры подводного рейдерского отряда.

Александр Евгеньевич помнил, что перед самым началом войны несколько немецких подводных лодок были выведены на позиции, пытаясь перекрыть подходы к советским базам на Балтике и мешать судоходству в Финском заливе. А еще они должны были прикрывать те самые печально известные минные заградители, да и ставить мины самостоятельно. И это были мины с магнитными взрывателями. А Балтийский флот не располагал нужным количеством магнитных тралов. Так что подводникам «Стаи красных акул» совсем скоро придется бороться не только с надводными минзагами, но и с подводными постановщиками мин. А из шестидесяти пяти имеющихся у СССР на Балтике подлодок только сорок семь способны вести боевые действия и достойно встретить противника. Остальные стоят на ремонте и в резерве, разукомплектованные в разной степени. До новых директив, принятых штабом флота за последние два дня, подлодки Балтфлота организационно имели три бригады. Причем первая и вторая были в действующем боевом составе, а третья бригада являлась учебной. Первой командовал капитан первого ранга Николай Египко и находилась она в Либаве, Усть-Двинске, Вентспилсе и на севере острова Сааремаа в заливе Триги. Первая бригада должна была действовать южнее параллели, проходящей по южной оконечности острова Гогланд. А вторая бригада должна была, соответственно, действовать севернее этой условной линии. Возглавлял вторую бригаду подлодок, которая базировалась в Таллине и в Палдиски капитан второго ранга Александр Орел.

Причем, как помнил Александр Евгеньевич, подводные лодки обеих боевых бригад и тогда, в том июне 41-го, имели задачи искать, преследовать и атаковать отдельные корабли и транспортные караваны судов противника. Еще они должны были выявлять все передвижения вражеского флота и своевременно докладывать о них. И в рамках этого плана к 25 июня наши подлодки должны были занять позиции у восточного побережья Швеции, возле острова Борнхольм, у Аландских островов, между Мемелем и Килем, и даже в акватории Данцигской бухты. Но развертыванию мешали все те же вражеские мины. Уже на следующий день войны на минах в Ирбенском проливе подорвалась подлодка М-80. И все же, советские подводные лодки развертывались в тот раз, в основном, вдоль побережья республик Прибалтики, ожидая приход крупных немецких кораблей в воды Финского залива, что, разумеется, ослабляло действие подводного флота на вражеских коммуникациях. Но крупные надводные корабли немцев тогда так и не появились. А вот минные вражеские силы в тот раз упустили. Теперь же положение надлежало исправлять. Потому что в тот раз из-за бессмысленного патрулирования берегов Прибалтики сил для активных действий на юге и западе Балтийского моря почти не осталось. Потому, на этот раз нужно обязательно отправить подлодки к острову Рюген и к югу Швеции, ведь именно там проходили основные немецкие морские грузы.

Еще в прошлый раз была очень плохо организована воздушная разведка. Разведывательные самолеты даже не вылетали на обнаружение вражеских караванов, ограничиваясь облетами береговой полосы, да и то, только там, где не наблюдались силы вражеской ПВО. Потому проведение разведки возлагалось на сами подлодки, которые, разумеется, не имели возможности охватывать широкие участки акватории моря, из-за чего постоянно упускали «добычу». А специальная разведка с воздуха именно для наведения подводных лодок вообще отсутствовала в тот раз. Теперь же положение намеревались исправить, создав специальный отдел воздушной разведки и прикрытия подлодок в составе авиации флота. Ну и, разумеется, предстояло решить вопросы со связью. Имелось крайне мало аппаратуры, обеспечивающей прием и передачу с подводных лодок, находящихся в погруженном положении. Потому незаметно выслеживать врагов у подводников плохо получалось. Для передачи информации в штаб большинству подлодок необходимо было всплывать.

К тому же, в прошлый раз была выбрана неверная пассивная тактика ожидания в жестко заданном секторе. И если немецкие корабли не появлялись, подлодка вынужденно шла обратно на базу ни с чем. Так что, на самом деле, никто вражеские караваны особо и не искал, не охотился на них и не преследовал. Все ждали, когда они сами пройдут мимо. Да и когда неприятель все же иногда появлялся, торпеды старались экономить. Пускали одну, реже две. Если не попадали, то уходили, а не гнались за жертвой, чтобы повторить атаку. В бой с эскортными кораблями старались не вступать. А трофеи могли быть значительными, потому что грузопоток на Балтике из Швеции в Германию, только по железной руде, составлял до двух миллионов тонн в месяц. К несчастью, немецкие транспортные конвои защищали не только военные корабли, но и авиация. У нас же с авиацией все обстояло неважно, особенно после потерь первых военных дней. В тот раз. Теперь посмотрим, как будет в этот.

Кроме списка перспективных подводников, Александр передал отцу и список перспективных командиров надводных кораблей. И Евгений Лебедев согласился, что на должность командира соединения эсминцев типа «Новик», срочно переоборудуемых в крейсера ПВО, вполне можно рекомендовать Малевского, который имел боевой опыт Зимней войны и проявил себя в ней достаточно решительным и храбрым командиром, не побоявшись оказаться мишенью-приманкой для финской береговой батареи. Тем более что Малевскому как раз должны были присвоить очередное звание, получив которое, он бы вполне соответствовал такой новой должности.

Глава 28

Лебедев поинтересовался у отца, что означает такое странное решение штаба флота о переделке эсминцев в крейсера ПВО? Это что же, собираются каким-то образом увеличить тоннаж эсминцев до размеров крейсеров? На что отец только улыбнулся и объяснил, что эту хитрость придумал Трибуц, чтобы записать в документах эсминцы, как крейсера. Тогда и снабжение на них можно будет получать, как на крейсера. А оформлено все это будет, как переоборудование старых эсминцев в корабли противовоздушной обороны. Зенитное вооружение собираются устанавливать вполне неплохое, которое будет более или менее соответствовать оснащению кораблей нового класса «малый легкий крейсер ПВО», утвержденного вчера наркоматом