— Да, конечно знаю, Андрей Кузьмич. Я все верну, я отработаю, — со рвением заверяет он.

— Вот именно — что отработаешь! Этого я от тебя и хочу. А ты говоришь: не уверен, не смогу, понимаешь ли. Я ведь пощадил тебя только потому, что ты деньги мои не на шлюх и дерьмо всякое потратил, а на маму. Теперь же придется доказать свою преданность, реанимировать, так сказать, мое доверие. По-другому никак.

Кузьмич прожигает Вована нетерпеливым взглядом, ожидая ответа, а подопечный мешкает. Я же думаю над тем, стоит ли вмешиваться. Не очень мне нравится, что здесь происходит, хотя пока ни черта и не понятно.

— Да, я это сделаю, — вдруг потерянно говорит Вова, потом более уверенно добавляет: — Да, Андрей Кузьмич, я все сделаю.

— Ну вот и отлично, — довольно усмехается он. — Будь готов на пятницу, у них как раз там праздник намечается. С тобой поедет Арсен и Заруба. Но ты, Вова — главный. И ты должен проследить, чтобы эта падла страдала. Чтобы все было именно так, как я хочу. Сам понимаешь, если что-то пойдет не так, ребята мне вмиг доложат. Где там лежит твоя мать? В центральной Краснодаской, в отделение хирургии?

— Да, — медленно отвечает Вован и сглатывает подкативший к горлу ком, и хотя вопрос Кузьмича звучит буднично, это явная угроза.

— Нужно кого-нибудь отправить фрукты там да цветы какие ей передать, — плотоядно улыбается Кузьмич Вовчику.

Вова медленно кивает, а Кузьмич вдруг резко теряет к нему интерес, открывает пэку и что-то там смотрит, не поднимая взгляда, сухо произносит:

— Свободен!

Вовчик тут же вскакивает и покидает кабинет. Мне же теперь нужно срочно выяснить, что за такое грязное дело поручил ему босс. Ох, чую, что вляпался Вован по самые не балуй.

Глава 21

Вовчик выходит из кабинета, и мы оказываемся в глухом коридоре. По пути лишь изредка попадаются двери, а еще нам встречаются братки: кто с оружием, кто без, но все они здороваются с Вовчиком за руку. Где-то там наверху слышится грохот и чем дальше идем, тем больше он усиливается. Несложно догадаться, что мы в подвальном помещении и идем наверх.

Наверху и впрямь оказывается завод, производство грохочет в полную мощь, здесь жарко, повсюду рабочие в засаленной робе: кто на конвейере, а кто у раскаленных печей. Из больших котлов льется расплавленный металл. А вот и работа Вована — сталелитейный завод. Хотя я уже сомневаюсь, что это его реальная работа. Завод, по всей видимости, всего лишь прикрытие, да и одет Вовчик не так, как обычные работяги и идет он не к плавильной печи, а на выход.

Хорошо, это очень даже хорошо. Потому что поговорить с ним демоническим голосом, даже учитывая шум производства, без свидетелей вряд ли выйдет.

Вовчик выходит на улицу, тут заметно прохладнее, а свежий воздух после душного завода, кажется, особенно освежающий. Вова проходит пропускной пункт, дальше садится в старенький, но добротный москвич, каких даже в моем мире уже не отыскать, а после мы едем.

Весь путь я то и дело порываюсь использовать «Чтение мыслей». Вдруг получится понять, на какое такое дело его отправил Кузьмич. Но я решаю не торопиться. В конце концов, у меня еще будет возможность об этом узнать, да и не факт, что он в этот миг будет думать именно об этом, а чтение мыслей может еще пригодиться.

Пока едем, решаю еще посмотреть обновившееся меню. Вдруг что-то пропустил. И моя догадка подтверждается, пропустил я значок информации в меню: Шкала прогресса. Кликаю на значок информации и читаю:

*Шкала прогресса. За полное повышение: Рандомная способность проявления огненной сути. За полное понижение: Изъятие способности проявления огненной сути с обнулением всех достижений.

Ну, в общем-то, я так и думал. Постараемся не лажать. Новые огненные способности нам точно пригодятся.

Дорога занимает минут пятнадцать, и вскоре мы приезжаем к частному дому с небольшим двориком, большую часть которого занимает парковочное место для москвича. Таких частных домов и в моем мире полным-полно в Краснодаре.

Но помнится мне, Вовчик должен жить в квартире. По всей видимости, или это не его дом, или он не живет по указанному адресу.

Оказывается — второе. Потому что, когда мы оказываемся внутри, попадаем в типичное логово холостяка. Точнее будет, лениво холостяка грязнулю.

Здесь неимоверный бардак: бутылки из-под пива на полу, гора грязной посуды в раковине, одежда валяется прямо там, где видимо ее сняли. А еще здесь явно давно не проветривалось и полы не видели воды и тряпки никогда.

Неряха ты, Чернышевский. Что тут скажешь?

Я выжидаю какое-то время, чтобы убедиться, что он дома один. Вовчик ставит чайник, засыпает себе растворимый кофе в чашку, достает из холодильника сосиску, жует, пока чайник греется, и все это время таращится задумчиво перед собой.

Пора.

«Способность: Демонический голос30 сек. Частота использования 2 раза в сутки — Активировано».

— ЗДРАВСТВУЙ, ВОВА! — громыхаю я.

— Ах ты ж ё! — вскрикивает Вован, отскакивает назад, зачем-то кидая кусок недоеденной сосиски в стену.

— НЕ НУЖНО ТАК НЕРВНИЧАТЬ, — пытаюсь я его успокоить, — ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ Я — ЛЕОНИД.

— Предупреждать надо, Леонид, — сердито отвечает он и недовольно добавляет: — Я уж, честно говоря надеялся, что больше тебя не увижу и не услышу.

— ОБОЙДЕШЬСЯ. ТЕПЕРЬ МЫ ЕЩЕ ЧАЩЕ БУДЕМ ВСТРЕЧАТЬСЯ. ДЕЛО У МЕНЯ К ТЕБЕ. ВЕЧЕРОМ ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ В РОСТОВЕ. АДРЕС ТЕБЕ САНЕК ДОЛЖНА БЫЛА СКАЗАТЬ.

Начинает свистеть чайник, Вова его выключает, неспешно наливает кипяток в кружку. Я начинаю беситься, потому что время активации способности выходит, а он словно нарочно его тянет и не отвечает.

— ВОВА, — требовательно и сердито грохочу я так, что даже окна в стеклах начинают дребезжать.

— Да идите вы все в задницу со своим Ростовом, со своей Сашей и со всей это фигней! — резко и раздражённо выпаливает Вован. — У меня и без вас проблем выше крыше, которых, кстати, благодаря вам стало еще больше.

— НЕТ У МЕНЯ ВРЕМЕНИ С ТОБОЙ БОЛТАТЬ! — грозно ору я, и Вован вжимает голов в плечи. — ПРОБЛЕМЫ МЫ ТВОИ ПОТОМ РЕШАТЬ БУДЕМ. А СЕЙЧАС ЗАПИСЫВАЙ АДРЕС, А ПОСЛЕ СОБИРАЙСЯ И ДУЙ В РОСТОВ. ПОТОМУ ЧТО ИЛИ ТЫ САМ И ПО-ХОРОШЕМУ ТУДА ЕДЕШЬ ИЛИ Я ТЕБЯ ТУДА СИЛКОМ ПРИТАЩУ. ВЫБОРА У ТЕБЯ НЕТ.

Вова не спешит браться за ручку и листок, он даже пэку не открывает, чтобы записать адрес.

— НУ РАЗ НЕ ХОЧЕШЬ ЗАПИСЫВАТЬ, ЗНАЧИТ — ЗАПОМИНАЙ, — раздраженно говорю я, и только