казаки вносят четыре свернутых знамени, а за знаменами появляется высокопреосвященнейший Африкан и ставку благословляет.

Главнокомандующий. Здравствуйте!

Штабные (шелестят тихо, как лес). Здравия желаем, ваше высокопревосходительство!

Хлудов. Попрошу разрешения у вашего высокопревосходительства рапорт представить совершенно конфиденциально.

Главнокомандующий. Да! Работу ставки приостановить. Всем оставить помещение! Знамена временно вынести. (Африкану.) Владыко, у меня будет конфиденциальный разговор с генералом Хлудовым.

Африкан. В час добрый, в час добрый!

Все выходят, за исключением одного штабного где-то в глубине, который, то пропадая в темноте, то освещаемый сигналами, стонет в телефон: «Тиун»... Да... Бронепоезд «Тиун»!

Главнокомандующий. Слушаю.

Хлудов. Противник взял Юшунь. Большевики в Крыму!

Главнокомандующий (становясь тучей). Поляки! А... Поляки!

Хлудов. И французы тоже.

Главнокомандующий. Э, генерал, сейчас не время говорить на вашу излюбленную тему. (Начинает мерить длинными шагами сцену, потам кричит в дверь.) Владыко!

Африкан, встревоженный, появляется.

Ваше высокопреосвященство, западноевропейскими державами покинутые, коварными поляками обманутые, в самый страшный час на милосердие Божие уповаем. Помолитесь, владыко святой!

Африкан (перед Георгием Победоносцем). Всемогущий Господь, за что новое испытание посылаешь чадам своим, Христову именитому воинству? С нами крестная сила, она низлагает врага благословенным оружием.

Начальник тоскует от страха.

(Главнокомандующему.) Дерзай, славный генерал, с тобою свет и держава, победа и утверждение, дерзай, ибо ты Петр, что значит камень. (Благословляет и Хлудова.) И ты, сын вернолюбезный отечества своего.

Хлудов. Сиваш, Сиваш заморозил Господь Бог. [Что же это делается, ваше высокопреосвященство? Вы ему в ноги бух, а он вас на Перекопе в пух!] Фрунзе по Сивашу как по паркету прошел! Видно, Бог от нас отступился. Георгий-то Победоносец смеется!

Африкан. Что вы, доблестный боец?!

Главнокомандующий. Я протестую против такого тона! Вы явно нездоровы, генерал, и я жалею, что вы летом не уехали за границу лечиться, как я советовал.

Хлудов (ощетинившись). Ах вот как? А у кого бы, ваше высокопревосходительство, босые солдаты на Перекопе без блиндажей, без бетону, без козырьков вал удерживали? У кого бы Чарнота в этот вечер с музыкой с Чонгара на Карпову балку пошел? Кто бы вешал, вешал бы кто, ваше высокопревосходительство?

Главнокомандующий (темнея). Что это такое?

Африкан. Господи, воззри на них, просвети и укрепи. Аще царство разделится, вскоре раззори́тся!

Главнокомандующий. Как быть со знаменами? Я привез знамена для раздачи цветной дивизии.

Хлудов. Раздачу произвести невозможно. И самое пребывание вашего высокопревосходительства здесь немыслимо больше. Вам нужно возвращаться в Севастополь.

Главнокомандующий (глухо). Конец?

Хлудов. Конец.

Главнокомандующий. Владыко, помолитесь!

Африкан становится перед иконою на колени и беззвучно молится.

(Вынимает конверт, подает Хлудову.) Я сейчас уезжаю в Севастополь. Прошу немедленно вскрыть.

Хлудов. А, уже готово? Это хорошо. Ныне отпущаеши раба твоего, владыко? Слушаю. (Кричит.) Поезд!

Начальник (за перегородкой бросается к телефону, стонет в телефон). Керман-Кемальчи, дай жезл! Керман!

Хлудов (кричит). Оперативное отделение! Конвой!

Входит вся ставка, входит конвой. Последним врывается с перрона де Бризар, становится во фронт главнокомандующему.

Де Бризар. Здравия желаю, ваше императорское величество!

Главнокомандующий. Что это?

4-й штабной. Маркиз де Бризар, контужен в голову.

Хлудов (как во сне). Чонгар, Чонгар...

Главнокомандующий. В мой поезд, со мною во дворец.

Де Бризар (увлекаемый штабными). Виноват, виноват! (Исчезает.)

Главнокомандующий. Командующий фронтом...

Ставка берет под козырек.

...объявит вам мой приказ! (Дрогнув.) Да ниспошлет нам всем Господь силы и разум одолеть и переживать русское лихолетие. Всех и каждого предупреждаю, что иной земли, кроме Крыма, у нас нет.

Поворачивается и, сопровождаемый конвоем и Африканом, исчезает. Пробежали три зеленых глаза фонарей. Свисток. Пробежали окна салонов. Все пропало.

Хлудов (вскрыл конверт. Прочитал. Оскалился). Летчика мне!

Летчик, запакованный, как эскимос, обледенелый, появился.

Полетите к генералу Барбовичу, на Карпову балку, спуститесь, передадите приказ — от неприятеля оторваться, рысью идти на Ялту и грузиться на суда!

По ставке проносится шелест, за ним могильная тишина.

Летчик. Слушаю, ваше превосходительство! (Исчез.)

Хлудов (ставке). Ординарца к генералу Кутепову: мгновенно оторваться и форсированно идти в Севастополь, Фостикову с кубанцами в Феодосию, Калинину с донцами в Керчь, Чарноту вернуть в Севастополь! Ставку свернуть и в Севастополь! Я сдаю Крым!

Шелест «...аминь, аминь... Повторение Новороссийска. Хватило бы судов...» Мгновенно сворачиваются карты, начинают исчезать телефоны. Поднялась суета на заднем плане. Пришел какой-то поезд, где-то посыпались стекла.

Голован (появился). Составы зажжены!

Хлудов (спокойно). Почему шум?

Голован. Солдаты стали громить севастопольский эшелон. Даны залпы.

Дверь на перрон то открывается, то закрывается, порядку больше нет. Возле Хлудова постепенно тающая кучка штабных. Дверь распахивается, появляется Серафима в бурке, за нею остервенившийся от ужаса Голубков, за ним Крапилин. Голубков старается оттащить Серафиму за руки.

Голубков. Серафима Владимировна, опомнитесь! Это бред, безумие! Тифозная женщина!

Крапилин. Так точно, тифозная!

Серафима (сухо и звонко). Кто здесь Роман Хлудов?

При этом нелепом вопросе возникает тишина.

Хлудов. Ничего, пропустите! Хлудов — это я!

Голубков. Не слушайте ее, она больна!

Серафима. Из Петербурга бежим. Все бежим, да бежим! Куда? К Хлудову под крыло! Все снится: Хлудов... (Улыбается.) Вот и удостоилась лицезреть. Дорога и, куда ни хватит глаз человеческий, все мешки да мешки!

Тишина.

Зверюга, шакал!

Голубков (отчаянно). У нее тиф. Из эшелона! С Таганаша мы!

Хлудов звонит. Появляются Тихий и Гаджубаев. Гаджубаев в черкеске.

Серафима. Ну что же? Они идут! С Арабатской Стрелы, и всех передушат.

В группе штабных шорох: «А-а... агентша!»

Голубков. Что вы! Она — жена товарища министра Корзухина! Это бред! В эшелоне заболела. Мы с дивизией генерала Чарноты пришли! Она не отдает себе отчета в том, что говорит!

Хлудов. Это хорошо, что не отдает отчета. Когда у нас, отдавая отчет, говорят, ни слова правды не добьешься.

Голубков. Она — Корзухина!

Хлудов. Стоп, стоп, стоп! Корзухина? (Тихому.) Если только он не успел уехать, дать мне его сюда. Пушной товар? И если только не посторонняя, а действительно жена, Корзухина повесить! На мою ответственность! Благочестивый случай!

Тихий делает знак Гаджубаеву, и тот исчезает.

Пушной товар! Пушной товар!

Тихий (мягко Серафиме). Как ваше имя и отчество?

Голубков. Серафима Владимировна... Серафима...

Боковая дверь раскрывается, и Гаджубаев вводит Корзухина. Тот смертельно бледен, чует беду. Корзухин, увидев Серафиму, вздрагивает, озирается.

Вот он — он! Слава богу! Парамон Ильич! Он выехал навстречу! Наконец-то!

Хлудов. Эта женщина...

Тихий (тихо). Виноват, ваше превосходительство, разрешите мне. (Ласково, Корзухину.) Ваша супруга Серафима Владимировна приехала к вам