и бормочет какую-то абракадабру[2]

Таскат сел и начал смотреть на воду, которую тревожило только кружение охотящихся жуков. Всплеск… Всплеск…

Время стало вязким и текло мимо, как ручей, лениво, медленно, и все, что придумали когда-то поэты, укрывало наплывами песка.

В таких случаях похороненные ожидают, что придет и спасет их Глубинная Смерть.

Он тихо встал, неслышно прошел за спиной дурака, поправил костерок, положил тушки тритонов на железный лист и пошел по тропинке вверх, не оглядываясь. Порядочный человек должен понимать, что предназначено не для его любопытных глаз.

На горбатых улицах в пасмурный день было не так много народу, и никто не смотрел подозрительно на высокого бледного человека, которому зачем-то вздумалось средь бела дня вылезти из оврага. Пришлось свериться с картой, чтобы определить, как лучше пройти к дворцовому кварталу. Мимо пробежала компания детей, играющих в салочки, прошли две женщины средних лет, каждая – в двух покрывалах, накинутых на плечи. Они тащили под крылья оглушенную форра, и она слабо пищала. Работники шли домой на обед – взрослые: дети оставались в бараках там, где стояла фабрика, там, где ткали полосатые ткани на огромных станках – на один станок шестеро детей или четыре человека. Кто-то нес большую корзину, наполненную побегами камнецвета, кто-то вязал на ходу, не глядя под ноги. Узкий переулок, мощеный камнем, изгибался прямо в небо.

Нда… «несчастные люди, довольные миром»[3]…

Доволен ли ты миром?

Ему нужно было найти лавку, и он ее нашел. Как не найти. В последнее время он легко находил предметы, которые никак не пахли, предметы, ему не принадлежащие, лавки без вывески, а иногда – то, что пригодилось бы назавтра. Немного помечтав о возможностях сказочной магии, он сдался, объясняя этот феномен развитием интуиции. Еще бы, в таком прекрасном, изысканном обществе…

Занавески на двери не было. Он вошел в полутемное помещение, где пахло озоном. Продавец, стоявший за прилавком, изумленно расширил глаза.

На стенах висели какие-то картинки с извилистыми волнами и линейками, размеченными делениями.

– Что это? – ткнул он пальцем, припоминая, как должен вести себя высокородный и высокомерный по отношению к самым низшим.

– Это наглядные пособия, господин – процедил продавец, выпрямив спину. В нем не наблюдалось обычного раболепия, которое очень мешало Таскату в обычных случаях. Хорошо, что не спросил с порога, чего надобно, и продает вовсе не сот и не хлеб, а эти странные штуки. А то манера класть просяной хлеб и сушеные бобы прямо на порог, дабы славному господину не приходилось оскверняться, заходя в лавку низкорожденных людей, очень раздражала.

– Пособия? Вот как? И что на них изображено?

– Вы не поймете, господин.

Поразительно, какой наглый продавец. Это странным образом успокаивало. Он что, не боится получить удар палкой от знатного бездельника? Может быть, хоть этот не будет трепаться три часа кряду, расхваливая товары?

Таскат прошелся вдоль прилавка. Прилавок напоминал застекленную витрину, стекло было безумно дорогим – прозрачным и тонким – и при скудном освещении можно было разглядеть кое-какие знакомые предметы. Вот чучело странной ящерицы с разноцветным гребнем, как в книге о флоре и фауне… Вот две тонкие медные палочки… Вот колба… Вот эбонитовые стержни… Вот банка с канифолью, точно, с канифолью, запах ни с чем не спутать. Вроде бы для этого нужен специальный нагревающийся гвоздь, чтобы соединять расплавленные концы провода… Древности какие. Вот искристые палочки, не помню, для чего они… Вот, смотрите-ка, насос… А вот настоящее чудо техники – механическая рука! Самая настоящая рука со всеми сочленениями. В отдельном шкафу.

А это не антенна ли? Нет, не антенна. Длинный тонкий прут, и все.

Насколько он теперь понимал, тот-камень как волшебный магнит упоминался во множестве книг. Спасибо Араде за самые элементарные, но такие необходимые знания! Неплохо знать, как настроить передатчик, посылающий сообщения в космическом пространстве, и очень плохо – когда не знаешь, как здесь называется сталь или золото. Шибко умный стал господин посланник, искушенный в межземельной торговле и настройке сложной аппаратуры. Простых вещей не знает.

Он ткнул пальцем в ящик, где под стеклом был выставлен большой осколок серо-голубого камня. На его зернистой поверхности вспыхивали мелкие искорки. Он пригляделся еще раз. Нет, показалось.

– Заверните.

– Это не продается! – нервно сказал продавец, вцепившись в крышку прилавка.

– Слушайте, что это за церемонии? – удивился Таскат. – Я знаю, что «не продается» в этом городе значит «отложено», но я очень тороплюсь. Не такая уж редкая штука. Стоит десять дехин. Заворачивайте.

Продавца буквально трясло.

– Рекомендую вам пойти к жрецам и попросить у них пару дисков – заявил он, глядя на посланника ненавидящими глазами. – Тот-камень как сердцевина дисков используется давным-давно…

– Не так уж и давно, лет двадцать – бросил Таскат. Увы, ничего нельзя было исправить – открылся так открылся. Лавка и лавка, старая, как ему и сказано. Этот нахал – просто ученик ремесленника или механика, отчисленный из школы. Разве что сюда открыто заходят маги… – Мне нужен просто необработанный кусок тот-камня. Я уже устал с вами препираться. Продайте, прошу вас. Сплясать вам, что ли?..

Последнее он произнес чуть ли не просительным тоном, устав от показного высокомерия. Ну что такое, в самом деле…

Глаза продавца чуть не вышли из орбит. Он хотел что-то сказать, потом передумал, бросился к ящику и в один миг упаковал содержимое.

– Вот… Возьмите… Возьмите и будьте счастливы…

– Да что с вами! – отмахнулся посланник, чувствуя, как ум отклоняется от обычной оси. Казалось, он никуда не уходил с берега мелкой речки. – Возьмите деньги.

– Не надо… денег… – прошептал продавец. – Да пребудет с вами благословение богини…

Посланник устал удивляться. Он запихнул кошелек в сумку, сунул туда же сверток и пошел к выходу.

В дверях его догнала последняя реплика сумасшедшего продавца:

– Господин… Господин, а как вы нашли эту лавку?

– По запаху! – огрызнулся Таскат и выбежал наружу. – Пошел к воронам!

– К кому?..

Чтобы отделаться от окружающего безумия, он бежал два квартала до площади Каменных рек, где взял в плен хозяина ближайшей повозки, доставившего его к дворцовому кварталу. Оставалось только отдышаться, преодолеть ограду, прогулочным шагом подойти к дверям башни и подняться по лестнице.

Всю дорогу его не оставляло ощущение, что камень нужно было нести не в сумке, а за пазухой. В конце концов он так и поступил.