а песик заливисто залаял. – Давайте гляну, что там.

– Конечно, только вы сами... я двигаться боюсь, сразу резкая боль.

Она обошла меня по широкой дуге и несколько мгновений внимательно осматривала мою спину.

– Всё не так страшно, как ты думал, – наконец сказала она. – На рубашке разрез, но крови немного, только на лопатке. Сейчас... стой смирно.

Голову я не поворачивал, но шаги её слышал хорошо. Она подошла ко мне, коснулась, ещё немного что-то поразглядывала.

– Длинный разрез от края спины до позвоночника... выглядит не очень хорошо, – констатировала она. – Тут рядом больница, сможешь дойти? Мы с Симочкой проводим, нам всё равно ещё час гулять надо.

Больница МПС, вспомнил я. Там и травмпункт должен быть. Хороший вариант для несчастного порезанного попаданца.

– Дойду, думаю... если крови немного, то осилю, тут, кажется, действительно недалеко.

Я сделал шаг с места – боли почти не было, хотя неудобство присутствовало. Наверное, стоило заткнуть рану хотя бы носовым платком, но просить об этом сердобольную женщину не хотелось. Так мы и двинулись в сторону больницы – я старался не размахивать левой рукой, женщина шла рядом, а вокруг нас носился пёс, оказавшийся самкой по имени Симочка.

– Это порода какая-то? – спросил я, чтобы не молчать.

– Отбраковка, – охотно объяснила она. – Обычно таких принято усыплять, у знакомых родилась у суки, которая связалась с какой-то дворнягой. Я к ним зашла – и поняла, что это как раз для меня. Вот и прижилась Симочка у нас, скоро восемь лет будет, старушка уже по собачьим меркам.

– Заслуженная, – поправил я. – Голос у неё, как у нормальной собаки, не ожидаешь от такой мелкой.

– Тоже брак, – согласилась женщина. – Но полезный, на даче часто путают... вот здесь давай зайдем, чтобы вокруг не обходить, на шоссе сейчас черт-те что творится.

Не только на шоссе, мысленно добавил я, но вслух этого произносить не стал.

Она подошла к калитке в заборе, который стоял вокруг территории больницы, быстро высмотрела там кого-то – и очень оперативно убедила его, что нам обязательно нужно попасть внутрь. Думаю, меня бы одного тут не пропустили – даже если бы я показательно истек кровью прямо перед глазами местного сторожа.

Женщина ориентировалась в этих зданиях очень уверенно, и мы быстро добрались до травмы. Она усадила меня на один из стульев, куда-то ушла – и и вскоре вернулась с молодым мужчиной в белом халате.

– Вот, – она указала на меня. – Резаная рана спины, нужно срочно зашить!

Врач с сомнением посмотрел на других больных в приемном покое, но всё же согласился, что «резаная рана», да ещё и спины – это серьезно.

– Пошли, – приказал он мне.

Я повиновался – пробормотав напоследок невнятное «спасибо» своей спасительнице и её странной собачке.

***

– Так, Егор, жить вы будете.

Я лежал ничком на кушетке, на которой мне и делали операцию. Спина слегка побаливала, и тупая боль пробивалась даже сквозь новокаиновую блокаду; к тому же второй укол мне делать не стали – то ли из экономии, то ли решили, что я и так выдержу, и вторую половину весьма длительной процедуры мне натурально хотелось выть. Впрочем, когда всё закончилось, острая боль быстро прошла, и сейчас я чувствовал себя относительно сносно и даже умудрялся отвечать на вопросы доктора без долгих пауз.

– Это... хорошо, – согласился я.

– Постарайтесь в ближайшие две недели не делать резких движений и не поднимать ничего тяжелого, чтобы не потревожить рану, – сказал он. – Через две недели зайдите в районную поликлинику к хирургу, он вас осмотрит и решит,