– Мы с тобой, Игорек, далеко не юноши, поэтому нам не столько питаться, сколько подпитываться надо.

– Понял. – Игорек положил на стол полутысячную купюру и придвинул ее к самому краю.

– Вот это уже разговор. – Наташа легким движением руки смахнула бумажку со стола.

– Будем считать это авансом. – Игорек поднял вверх указательный палец.

– За работу в посудомоечной, – уточнила Наташа, тоже подняв палец.

– Ну и оторва же ты!

– Какая есть, Игорек, какая есть, – без улыбки ответила Наташа и, махнув рукой, вышла из кабинетика.

Похищенные из гриновского Дома экспонаты – кораблик с выгоревшими парусами и безразмерный граненый стакан – повез возвращать Андрей. Сам напросился, а Наташа и Амок были только рады – камень с плеч. Объяснение пришло само собой – нашел, дескать, на набережной, в целлофановом пакете, у голубой скамейки. Ничего более убедительного придумать было нельзя, да и зачем? А догадался, мол, откуда эти вещи, поскольку в феодосийских газетах промелькнули заметки о ночном ограблении.

Сообщения эти всколыхнули сонных пляжников, в Старый Крым хлынули экскурсанты. Но интересовались все не столько печальной жизнью Александра Степановича Грина, сочинителя забавных морских похождений и красивых сказок о верной любви и мужской дружбе, сколько подробностями глупого похищения граненого стакана. Вскоре, однако же, об этом маленьком событии все забыли, и Дом Грина вернулся к своему обычному полусонному состоянию.

Подвез Андрея в Старый Крым все тот же Саша. Всю дорогу он про себя посмеивался, поглядывая на знакомый уже целлофановый пакет, из которого торчали тощеватые мачты кораблика. Вопросов не задавал и о ночном ограблении не рассказывал – опытным водителем был Саша, он больше других знал о ночной жизни Коктебеля и понимал, что это не тема для разговора со случайным пассажиром. Как бы хорошо ты к нему ни относился.

– Здесь каждый год такое безумное разнотравье? – спросил Андрей, показывая на обочину дороги.

– Бывает еще безумнее, – усмехнулся Саша. – Причем каждый год преобладают другие цветы... Сегодня вот голубые, в прошлом году обочина была красной от маков.

– А почему так?

– От весны зависит... Ранняя, поздняя, сухая, дождливая... А разным семенам требуются разные условия для старта... А вот и Грин... Новые экспонаты? – задал Саша первый вопрос.

– Да ладно тебе! Об этих экспонатах все газеты писали.

– Алые паруса?

– Почти. Когда-то они, возможно, и были алыми, – усмехнулся Андрей. – Подождешь, да?

– Конечно.

В хате было прохладно и сумрачно. Ни единого экскурсанта Андрей не увидел. Пожилая худенькая женщина поднялась было навстречу, но, поняв, что посетитель пришел по каким-то своим делам, снова опустилась на табуретку в углу. Андрей молча вынул кораблик, ухватив его за кончик мачты, рядом поставил стакан.

– Наигрались? – улыбнулась женщина.

– Похоже на то... По описи будете принимать или как?

– Поставьте кораблик вон на тот шкаф... Там для него подставка есть... – Женщина поднялась, взяла стакан и направилась с ним в другую комнату. – Там ему место, посредине стола.

– Грин в самом деле пил из этого стакана? – спросил Андрей.

– Что пил – это точно, есть тому доказательства... А из этого ли стакана, из другого... Он уж подтвердить не сможет. Но стакан нашли в этом доме, когда мусор убирали... Так что очень даже может быть.

– Что-то, я смотрю, вы и не обрадовались возвращению экспонатов?

– А я знала, что этим все кончится. Отсюда нельзя ничего унести так, чтоб наказание не настигло. Лучше уж сразу вернуть... Сам хозяин присматривает.

– Это кто же?

– Александр Степанович Гриневский. Он же Грин.

– Что... Навещает?

– Случается... Антонина Николаевна меня зовут... А вас, простите?

– Андрей.

– Это вы взяли попользоваться?

– В Коктебеле нашел, на набережной. У голубой скамейки, – зачем-то добавил Андрей.

– Знаю я эту скамейку. Да, наверно, все ее знают... И не только в Коктебеле. Я и в московских газетах о ней читала... Своеобразная публика собирается у этой скамейки по вечерам...

– Я тоже из этой публики, – признался Андрей.

– А... Тогда вы и Наташу должны знать?

– Встречались.

– Она у нас бывает. Тянет ее сюда... Придет, постоит перед парусами, по комнатам пройдет... И уходит. Грин, может быть, и хороший писатель, но не всегда его сказки на пользу, ох, не всегда. Случается, что своими придумками жизнь людям ломает.

– Это как?

– А вот так... – Антонина Николаевна установила стакан посредине стола, накрытого белой скатертью, посмотрела со стороны, хорошо ли он стоит, повернулась к Андрею. – Та же Наташа... Прочитала когда-то «Алые паруса», и вот, пожалуйста... Не может жизнь свою устроить. Ждет корабль под парусами, и чтоб шлюпка к берегу... Как-то приехала к нам под хорошим таким хмельком... Поплакала, приоткрылась чуть... Перевернуто в ней все этим Грином... Язык не поворачивается сказать, что дурью девка мается, но ведь душа-то места себе не находит, бросается в такие провалы... Ну да ладно, – вздохнула Антонина Николаевна. – Спасибо, что привезли, заходите, коли будет желание... С Наташей приезжайте, она совсем недавно была здесь, дня три-четыре назад, с дочкой приезжала, с Лизой.

Женщина провела Андрея к выходу, они вышли на крыльцо, постояли, присели на деревянную скамейку. Поколебавшись, Андрей решил не лукавить и впрямую спросил о том, ради чего и приехал.

– Антонина Николаевна... Мне говорили, что весной у вас тут работал парень... плиточник... Вроде неплохой мастер... Вот бы мне найти его, а?

– А зачем он вам?

– Работа есть.

– Он по плитке в основном, но может и за другое взяться. А у вас что?

– Плитка.

– Костей он представляется, но по-настоящему Мишей его зовут... Как-то платежку ему оформляла, в паспорт заглянула...

Едва услышав это имя, Андрей поспешил отвернуться в сторону, опасаясь, что женщина по его глазам догадается, как важно для него все, что она говорит.

– А фамилия?

– Не помню, – беззаботно ответила женщина. – Да я не уверена, что и знала его фамилию. Костей мы его звали... Сказать, что он такой уж мастер, не могу, но для Старого Крыма сгодился. Он был у нас недавно, работой интересовался... Оставьте телефон – если появится, передам.

– Он долго у вас работал? – задал Андрей пустой вопрос, но ему важно было задержать внимание женщины на этом человеке, авось еще что-нибудь скажет, вспомнит без его вопросов.

– Что-то около месяца. Работы было немного, но он часто отлучался... Все с зубами маялся. Нашла я ему мастера, вроде сходил он к нему.