- Постой, нам нужно поговорить, - пытался не сильно громко говорить Андрей, пока были в помещении, чтобы не привлекать внимание парней. - Ты могла ответить вчера, что у тебя нет возможности встретиться. Я бы все понял.

- Я не могла ответить, - сказала как-то резковато, в голосе не хотела, а проскочил какой-то надрыв. - Алиса в больнице, я совершенно ни о чём больше думать вчера не могла.

Использовать ситуацию дочери в качестве отмазки очень низкий и дешёвый трюк, она понимала это. Но когда он держал её запястье, не давая уйти, смотрел своим проникновенным взглядом, ей было стыдно признаться в своих истинных намерениях.

И как жало осы вдруг кольнули слова зятя о том, что ей бы со своей жизнью разобраться прежде, чем лезть в Алисину.

- Прости, - сказала вдруг смиренно, накрыв его руку своей ладонью. - Мы можем это исправить?

Андрей не хотел выглядеть дотошным, настырным, но сейчас, когда всё стало известно, понимал, что сутки в раздумьях заставили его принять важное решение: мужчина хотел действовать. Уж лучше попробовать, чем наивно думать, а получится ли у них и спасовать. Инна другая, не той породы, но что-то внутри йокнуло, задело струны остывшего сердца. Неужели его в сорок пять настигло новое чувство? А оно его накрыло, потому что вначале, услышав слова Инны о дочери, сердце ухнуло в пятки, но когда на её лице появилась едва заметное смущение, встрепенулся, слушая её слова. Единственное, что сделал в этот момент мужчина – притянул Инну к груди, жадно впиваясь губами в сладкие губы.

Чернов поперхнулся водой, которую прежде налил в стакан и с жадностью пил, рассматривая пару.

- Стерва, - вытащил мобильный и сделал несколько снимков, для семейного архива.

Почему-то в этот момент Тимур облегченно вздохнул. Зимин - тот человек, который от своего не отступится. Так пусть же его тёща занимается сексом, чем трахает мозг и ему, Тимуру, и Алисе.

Следующие три дня прошли для Алисы однотипно и относительно спокойно. Она послушно исполняла рекомендации врачей, много отдыхала и спала, к ней приезжали навещать родственники. С Тимуром в отношениях по-прежнему присутствовал дискомфорт. Они перебрасывались парой фраз о её состоянии и на какие-то обобщённые темы и на этом всё. Один раз он и вовсе приехал и застал её спящей после капельницы.

Мама приезжала и почему-то интересовалась Тимуром, что Алисе не понравилось и насторожило. А ещё мама изменилась, только девушка тоже не могла уловить, что же так положительно на неё повлияло. Инна стала чаще шутить и улыбаться, в последний раз она была такой ещё, когда папа был жив, и вот снова. Девушка тоже расслабилась, и они долго болтали, пока Инну снова не выдворила медсестра. И лишь когда она ушла, Алиса вспомнила, что хотела даже было притвориться уставшей и сонной, чтобы от неё отделаться.

Приезжал дед. Он тоже изменился и расцвёл. Тимур был не прав в своём топорном "спит с моей мамой", ведь невооружённым глазом было видно, что там однозначно зарождается что-то большее. Дед стал более умиротворённым и спокойным, слушал и слышал, не пытаясь давить авторитетом или деньгами. Вежливо общался с врачом, вникал в нюансы беременности, и дико трогательно переживал за её нерожденного малыша.

- Дед, тпруу, остановись, - засмеялась Алиса, когда он в телефон надиктовывал Севе, какие витамины, фрукты, овощи нужно закупить, чтобы сберечь плод и максимально оградить от беды.

- Врач сказал, никакого интима, - вдруг строго посмотрел на Алису, отсоединившись.

Девушка нахмурилась и тоже посмотрела на него, не собираясь в принципе обсуждать с ним свою интимную жизнь больше, и не понимая, к чему он клонит.

- Вы с задачей справитесь, детки?

Алиса фыркнула и покачала головой:

- Можешь даже не переживать. Я неприступная крепость.

- Да уже видели мы, какая неприступная, - пожурил вроде по-доброму, а наступил девушке прямо на больной мозоль, ведь она правда грешила своей мягкотелостью в этом плане.

- Да я не столько за тебя, сколько за зятя переживаю, - тут же хмыкнул дед, - больно ретивый он парень.

Глаза Алисы блеснули как два лезвия от злости. На шее Тимура до сих пор был этот блядский засос.

- Главное, чтобы по соседям искать не пошёл, - ядовито ухмыльнулась, глядя куда-то в сторону. Ей казалось, что эта рана затянется, но время шло, а она всё кровоточила.

- Правильно, девочка, лучше оттачивай на мне свои коготки, - выдал вдруг дед и внимательно посмотрел на неё, - он любит тебя, не рань его. Ему итак досталось.

- Он ранил меня, - пробубнила, вперившись в лицо деда.

- Я знаю, - кивнул миролюбиво, подошёл на стул около кровати и присел, тяжело вздохнул. Взял ладонь внучки, задумчиво на неё посмотрел, а потом слегка приподнял её в воздух, демонстрируя ей украшение, - но я думал, вы зарыли топор войны, надев эти кольца.

Алиса внимательно смотрела на кольцо и молчала, а дед изучал её лицо. То, что ей было больно и обидно, было видно невооружённым взглядом. Она видела неприятные вещи и после этого непросто отряхнуться и делать вид, что ничего не случилось.

- Можно я дам тебе один совет, Алиса? - спросил, и, особо не дожидаясь ответа, продолжил, - Начните с чистого листа. Мы все натворили ошибок, я не спорю. Попытайся увидеть в нём то, что ты изначально увидела в нём. То, что зацепило тебя, и схватись за это как за спасательный круг. Он любит тебя, я знаю, за эти дни я достаточно видел тому подтверждений. И я же вижу, что ты любишь его.

Алиса попыталась фыркнуть, но дед пресёк её кривляния.

- Любишь. От нелюбимых детей не рожают, ну, разве что совсем отчаянно отпетые гражданочки, но я знаю, что моя внучка не такая. Я очень рад и горд, что ты не только решила сохранить эту маленькую жизнь, - широкая ладонь деда непрошено легла на живот девушки, но разговор так повернулся, что ей уже не особо хотелось фыркать и ёрничать, - но и решила повоевать за неё. Ты - сильная маленькая женщина, и я хочу, чтобы ты знала, что мы все гордимся тобой и поддерживаем тебя в этой борьбе. Не нужно много действий, чтобы избавиться или потерять ребёнка, выносить и родить тяжелее. И ты справишься, я не сомневаюсь. Во всём, что касается беременности, у тебя моя полная поддержка, финансовая и моральная. Остальные вопросы вы по-прежнему решаете с мужем, котёнок. Без обид.

Дед дал ей обширную пищу для размышлений. Она полночи не спала после того, как он уехал. И это была её последняя ночь в стационаре, утром, после последней капельницы, за ней должен был приехать муж.

Когда Тимур вошёл в палату, Алиса уже сидела на стуле у кровати, готовая к встече. И впервые за эти дни первым делом посмотрела не со злостью и отвращением на его засос, а в его глаза. Вспоминая, какие они красивые и необычные, зелено-карие. Вспоминая, как легко в них утонуть, если смотреть слишком долго.

- Привет. - В голосе не звучала апатия и сдержанное раздражение, как в предыдущие дни, а какая-то неловкость и даже любопытство. - Я уже собрала вещи, можем уезжать. И, надеюсь, до дня Х не возвращаться.