Жан-Пьер из всех азартных игр предпочитал «очко» другим достойным развлечениям в этом игорном аду, который они с Кайлом иногда посещали. Его друг француз не любил игры, полностью зависящие от везения. Как, впрочем, и Кайл. Он не особенно любил такого рода игры в любом их варианте, хотя был не против того, чтобы выиграть или проиграть несколько сотен. Он посещал подобные места по другой причине.

Сейчас, беседуя с Жан-Пьером, он наблюдал за игрой. Его интересовали не выигрыш или проигрыш, а сами игроки. Но не те, кто играл бесшабашно напропалую, забыв о здравом смысле. Его интерес был сосредоточен на людях, чьи высказывания свидетельствовали о внимании к игре, о взвешенности суждений и соответствующем выборе, а также о смелых действиях, которые можно было оправдать успехом.

Особенно долго он наблюдал за той группой игроков, чья одежда и поведение свидетельствовали о том, что они джентльмены и богаты.

Кайл встречал много будущих инвесторов, готовых вкладывать деньги в его предприятия, именно в игорных залах.

– Я сегодня свободен, потому что моя леди жена обедает со своей кузиной, – пояснил он.

– В таком случае завтра я буду снова покинут и окажусь в свободном плавании. Всегда так печально, когда свобода друга урезана.

– Вовсе нет. Она не урезана. Если я не брожу вечерами по городу, то только потому, что мне приятно проводить их с молодой женой.

– От этого мне еще грустнее. Я болею за себя. Хотя мне и радостно, что ты приятно проводишь время в обществе своей жены и… – Жан-Пьер сделал бездумный жест рукой означавший, что существуют и другие вещи, которыми муж может заниматься с женой.

– Исходя из того, что я слышал, у тебя нет причины огорчаться. Не думаю, что у тебя остается много свободных ночей.

– Ты имеешь в виду Генриетту? – сказал Жан-Пьер, сдвигая брови. – Она мила, если все время занимать ее и не давать ей много говорить, но… – Он снова нахмурился.

– Неужели аромат уже выдохся, mon ami?

Жан-Пьер редко наслаждался ароматами одного сада.

– Нет. Только… Я думаю, что меня умно используют.

Кайл не смог сдержать смех:

– Я встречал эту женщину. Она не отличается умом.

– Ты не понимаешь. Ее тоже используют. – Жан-Пьер сделал резкий жест, обращенный к банкомету, отказываясь от новой раздачи, и повернулся спиной к карточному столу. – Две недели назад прибыл курьер с запиской. В этом кратком сообщении говорилось, что некая ложа в некоем театре не будет использоваться некими людьми, и мне предложили сопроводить туда Генриетту и ее дочь. Я как болван почувствовал себя польщенным этим предложением и самой запиской. Бумага была на диво хороша. И вензель на ней был впечатляющим. Такой изысканный человек! Это означает, что маркизу известно о том, что я слегка соблазнил его тетку, и что его это не беспокоит. Он светский человек, а его тетка вполне зрелого возраста. Я же безвреден.

– Как я понимаю, ты поехал в театр?

– Я сижу в театре королем и играю свою роль. Отпугиваю мрачным видом молодых людей, пытающихся флиртовать с девушкой. Я знаю, чего от меня ожидают.

– Как это мило с твоей стороны. И как благородно со стороны Истербрука.

– Знаю этот твой тон. Ты прав. Я проглотил наживку вместе с крючком. Теперь уже пять раз я сопровождал мой цветок и ее дочь столь очевидным образом в столь дорогие увеселительные заведения. Теперь всему свету известно, что я ее любовник. Покончить с этим будет непросто, и потому эта интрижка будет длиться дольше, чем я рассчитывал. Маркиз, как мне показалось, проявил беспечность, но теперь, чем больше я об этом думал, тем чаще мне приходила мысль о том, что он хочет ее скомпрометировать и избавиться от своих обязанностей по отношению к ней. Но потом я решил, что дело не в этом. Причина того, что он подцепил меня на крючок, иная.

– Истербрук иногда ведет себя очень странно. Возможно, он просто хочет дать своей тетке насладиться маленькой интрижкой.

Жан-Пьер покачал головой:

– Если это так, то при чем здесь ее дочь? Она всегда с нами. Это часть соглашения. Итак, остается только один вопрос. Мне любопытно знать, зачем меня используют. Как ты думаешь, в чем причина?

Кайл слушал вполуха. Его друг едва заметил приход группы мужчин. Они вошли развязно, громогласно, держались слишком надменно и самоуверенно. Это были четверо аристократов, сторонники «повешения Лонгуорта». Среди них был и Норбери.

Этот игорный дом использовался теми, кто был готов потерять уйму денег, – другими словами, его посещали богатые люди, в том числе лорды. Кайл не впервые видел здесь Норбери.

Теперь он полностью переключил внимание на Жан-Пьера и старался не смотреть на новоприбывших, чтобы не встретиться взглядом с Норбери.

– Все это звучит так, будто Истербрук и в самом деле тебя использует, – сказал он. – Похоже, он нашел способ избавиться от тетки и кузины и не держать их в своем доме.

– Ты догадлив. У меня ушло много времени на то, чтобы понять, что происходит. И тебе не любопытно это узнать?

– Нет.

– Подумай! Ведь это очень большой дом. Если он не желает терпеть их общество, ему достаточно выйти в другую комнату, перейти на другой этаж или в другое крыло. Если же он хочет совсем от них избавиться…

Жан-Пьер пожал плечами.

Кайл повторил этот жест.

Жан-Пьер раздраженно прищелкнул языком.

– Он хочет освободить от них свой большой дом не без причины. Пока их не бывает дома, он занимается чем-то, что хочет скрыть от них. Я знаю, что там кроется какая-то тайна.

Но не было иной тайны, кроме желания человека пребывать в полном одиночестве. Однако следовало бы объяснить Жан-Пьеру, что ему нужно подождать. Один человек из группы Норбери заметил Кайла, и все они двинулись к нему, сияя улыбками.

– Мы нашли его! – заявил сэр Роберт Лиллингстон.

– Кого? – спросил Кайл, хотя ответ был ему известен.

Ему захотелось поколотить этих людей, черпающих такую радость в том, чтобы причинить горе Роуз. Ему было отвратительно и стыдно, что когда-то он был одним из них, и не важно было то, что его мотивы были справедливыми или вызваны гордостью.

Он ухитрился скрыть свою реакцию ото всех, кроме Жан-Пьера, наблюдавшего за ним с напряженным вниманием.

– Лонгуорта, – пояснил Норбери со вкусом. – Разве вы не помните? Брата вашей жены.

Кайл не двинулся с места, и все же рука Жан-Пьера предостерегающе легла на его плечо.

– Ройдс нашел его в Тоскане. Это оказалось не трудно. Болван вообразил, что сможет скрыться в маленьком городишке, в то время как оказался там единственным иностранцем, – добавил Лиллингстон.

– И когда его доставят сюда? – спросил Кайл.

Сколько времени пройдет до тех пор, пока начнется самое худшее?