Через какое-то время Джон встал. Он снова хотел поднять ее и положить на постель, но она опять выскользнула из его рук. Она стала поглаживать ладонями его грудь, щекотать соски, а потом осторожно, боязливо протянула руку к его паху.

Джон больше не мог ждать ни минуты. Он подхватил Изабель и опустил на кровать; он видел, что ее лицо исказилось страстью. Не в силах больше сдерживаться, он раздвинул ей ноги и тут же овладел ею.

Изабель вскрикнула, крик ее перешел в низкий стон. Джон начал двигаться, и она изгибалась навстречу каждому его толчку. Через несколько секунд он сам застонал и понял, что достиг кульминационного момента.

Комната наполнилась любовными стонами. Но вот Джон замер, приподнялся над Изабель и поцеловал ее в лоб.

Глаза ее сияли в темноте словно звезды.

— Исполнение супружеского долга — это прекрасно, — произнесла она наконец.

— Тогда я рад, что мы супруги, — сказал он. Слова жены рассмешили Джона: по его мнению, то, что происходило между ними, можно было назвать по-разному, но слово «долг» не подходило никак. — Теперь спи…

Он положил голову ей на грудь, и Изабель тут же погрузилась в спокойный, глубокий сон.

Перед тем как заснуть, Джон с удовольствием подумал, что проблем в их отношениях не существует вовсе. Осталось лишь решить, что будет с Лили Дюпре. Изабель привязалась к девочке и полюбила ее… Джон не мог не признать, что и он полюбил малышку за это время. Но все равно он не хотел, чтобы Росс прекратил расследование в отношении Лили.

Впрочем, его беспокоило еще и воспоминание о покушении. Неужели Уильям Гримсби ненавидел его до такой степени, что решился выстрелить в него? Или этот идиот, де Джуэл, приревновал его к Изабель? Кроме Гримсби и де Джуэла, у него, как и у любого удачливого и богатого человека, было множество врагов. Но одно Джон знал точно: здесь, в горах Шотландии, его не найдет никто. А вернувшись в Лондон, он обязательно разыщет преступника…

С этими мыслями Джон заснул.

Утром первое, что услышала Изабель, был голос мужа.

— Просыпайся, любимая, — тихо позвал он.

Но она только улыбнулась и, не открывая глаз, завернулась в одеяло.

Впрочем, через несколько минут она уже совершенно проснулась. Из окна лился яркий солнечный свет; Джон сидел в одних брюках на краю постели с тарелкой в руках. До ее носа донесся аппетитный запах.

— Доброе утро, — поприветствовал Джон жену. — Я приготовил для тебя овсяную кашу.

Изабель села в кровати, откинувшись на подушки. Она натянула одеяло и тряхнула толовой, чтобы убрать с лица пряди длинных волос.

Она взглянула на Джона и неожиданно почувствовала, что хочет вернуть эту волшебную ночь…

Вспыхнув на мгновение от нахлынувших на нее воспоминаний, Изабель взяла из его рук тарелку с овсянкой. Как только она поднесла ко рту ложку, одеяло соскользнуло с плеч, обнажив грудь. Джон тут же протянул руку и принялся ее ласкать. Изабель покраснела еще сильнее, но уже было поздно: под пальцами Джона ее соски затрепетали. Аппетит сразу пропал, Изабель с удовольствием бы ответила на его ласку.

— Любимая, всему свое время, — поддразнил ее Джон. — А сейчас хочешь научиться готовить кекс из овсянки и ячменя?

Изабель машинально кивнула головой и спросила:

— Где моя ночная рубашка?..

Джон огляделся, но рубашки нигде не было. Подняв с пола свою собственную черную сорочку, он предложил Изабель надеть пока ее и поднялся с кровати.

— Я пока задам лошадям корма, — сказал он, выходя.

Изабель встала, поспешно оделась и подошла к окну, но вспомнила, что Джон войдет с минуты на минуту, и быстро умылась холодной водой. Когда Джон вошел в дом, она уже сидела за столом и доедала кашу.

— Учиться надо, делая все под чьим-то руководством, — наставительно сказал он. — Поэтому следуй моим инструкциям.

— Хорошо, — кивнула Изабель.

— Чтобы испечь кекс, сначала нужно развести огонь в очаге, потом поставить на огонь сковороду, в которой собираешься печь. — Джон зажег огонь и достал сковороду. — Проверь ее температуру через несколько секунд. Только ни в коем случае…

Он не успел договорить: Изабель, следуя его наставлениям, дотронулась пальцем до раскаленной сковороды и вскрикнула от боли.

Джон метнулся к ней и окунул ее руку в холодную воду.

— Я только хотел сказать — нельзя дотрагиваться до нее пальцем! Когда готовишь что-нибудь, не приближай руку к огню ближе чем на дюйм. — Джон осмотрел ее палец. — Да, придется мне испечь кекс самому… А ты смотри внимательно и запоминай, что и как я делаю.

Изабель так и сделала. Она наблюдала за Джоном и в то же время недоумевала: кто бы мог сказать, что блистательный герцог Эйвон чувствует себя на кухне так же уверенно, как и в светском салоне? Впрочем, никто не знал и того, что он носит черное белье…

— Знаешь, я уже соскучился по болтовне Лили, — сказал Джон, когда кекс был готов и они сели за стол.

Изабель улыбнулась.

— Я тоже, — призналась она. — Может быть, вернемся домой?

— Нет, не так скоро, — сказал Джон. — Несколько дней, пока мы будем здесь, Джунипер отлично присмотрит за ней.

Когда Изабель встала и обошла стол, чтобы положить тарелку в воду, Джон притянул ее к себе и усадил на колени.

— Что мы сегодня будем делать? — спросил он. — Может быть, собирать ягоды? Или рвать цветы?

Изабель не удержалась и бросила взгляд на постель.

— Этим мы тоже можем заняться, — сказал Джон. — И прямо сейчас…

Неделя промелькнула незаметно. Джон и Изабель наслаждались каждым мгновением, проведенным в уединенном охотничьем домике. Дождь шел лишь один раз за все это время, и в тот день они никуда не выходили. Именно этот день оставил самые яркие воспоминания…

В день отъезда Джон и Изабель все утро провели в постели. Они выехали только после полудня.

Их путь лежал через вековой лес. Скоро деревья стали редеть, и вот уже показалось озеро, а за ним — и стены замка Килчерн. В свете солнечных лучей замок казался волшебным, и грусть от того, что с охотничьим домиком пришлось расстаться, постепенно испарилась из сердца Изабель, уступив место дотоле незнакомому ей чувству: то была радость возвращения домой, к своей семье и домочадцам. Ей не терпелось поскорее увидеть Лили, Джунипер и даже Доббса.

Когда они с Джоном спешились около замка, к ним поспешили слуги. Они тут же отвели лошадей на конюшню.

— Вы вернулись! — тотчас же услышала Изабель звонкий голосок. К ней со всех ног бежала Лили.

Изабель крепко обняла девочку.

— Я так боялась, что вы не приедете! — восклицала Лили, не выпуская Изабель.

— Ну что ты, — ответила Изабель, — как же мы могли не вернуться к тебе? Скажи, ты скучала?