Дальше началось самое неожиданное. Курёхин вынул из рюкзака раритетную книжку «Основы фонологии», написанную великим ученым-евразийцем Николаем Трубецким. Один из идеологов Пражской лингвистической школы, он умер от инфаркта, случившегося после допросов в гестапо в оккупированной Австрии. Незадолго до смерти Трубецкой успел разработать ключевые понятия «корреляции» и «языкового союза», которые в мозгу Капитана трансформировались в «птичий», или «воробьиный», язык. Как известно, стихи на несуществующем языке Маэстро сочинял еще во времена «Господина оформителя». Теперь же подобные тексты Сергей писал чуть ли не ежедневно: «Локрудо дилобе ридо фоле гидо икро фла риде...»

Вспоминая о тех эпизодах, в которых Капитан объяснял, как пропевать эти фонемы, вокалистка «Яблока» признается, что в Курёхина можно было запросто влюбиться.

«Рядом с ним стоишь и видишь черные брови, огромные глаза и красивое лицо совершенно западного человека, — вспоминает Капуро. — И чувствуешь, что от Сергея идет очень сильное притяжение. Настолько сильное, что можно всю свою любовь к нему сублимировать в конкретное произведение. И тогда вспыхнет искра и пойдет электричество».

На запись «Воробьиной оратории» стали регулярно заглядывать Гребенщиков, Каравайчук, Абдулов, кинорежиссеры Месхиев и Соловьев. И вскоре по городу пошел слух, что Курёхин замутил на Ленфильме нечто уникальное. И когда весной 1993 года альбом был готов, его презентация состоялась сразу в двух городах — в Осло и в Санкт-Петербурге.

Акция в БКЗ «Октябрьский» называлась «Воробьиная оратория: времена года», и все билеты на нее были проданы задолго до концерта. Все понимали, что Капитан «замутил» нечто, связанное с экологией, и, похоже, это был не просто концерт, а целая концептуальная акция.

«Оказывается, по количеству проживающих в городе воробьев можно судить о благополучии экологической ситуации и предсказывать различные катаклизмы, — писала накануне премьеры газета «КоммерсантЪ». — Сергей Курёхин, вплотную занявшийся изучением и подсчетом петербургских воробьев, выяснил, что эти птицы покидают город, а это предвещает его гибель».

Курёхин вышел на сцену «Октябрьского» одетый в классический черный костюм. С неподдельной невинностью Сергей Анатольевич поведал зрителям свою апокалиптическую теорию «Новой Атлантиды». Как утверждал идеолог «грибной идеи», построенный на болотах Санкт-Петербург медленно погружается на дно и вообще-то вскоре погибнет.

«Город задумывался исключительно на болотах, а в масонской символике болота означают умирание, — не моргнув глазом, поведал Маэстро публике теории новых катаклизмов. — Я думаю, где-то в начале следующего века Нева медленно выйдет из берегов и затопит всё вокруг. И только шпиль Петропавловской крепости будет торчать над голубой водой. Это будет невероятное зрелище, когда памятники архитектуры мы сможем наблюдать в водолазных костюмах. Представьте, вы плывете, и перед вами возникает Исаакиевский собор. Это что-то невероятное».

В это время за спиной Курёхина прямо с потолка падали лицом вниз бесстрашные каскадеры — по-видимому, символизировавшие своими полетами нелегкую жизнь воробьев. Затем Капитан быстро переоделся, к нему прикрепили крылья, кожаные ремни и страховку, и вскоре он уже парил над сценой «Октябрьского». И наблюдал откуда-то из-под крыши, как солдаты отплясывали довоенное танго, актер Семен Фурман читал стихи Есенина, балерины танцевали без музыки, а будущие герои телесериала «Менты» дефилировали с пылесосами перед шеренгой all rock stars в составе: Ляпин, Сергей Летов, Фагот, Тихомиров, Щураков, Курашов.

В какой-то момент на сцене «Октябрьского» весенним громом грянул гаражный рок-н-ролл. Раздалась барабанная дробь дуэта Саши Кондрашкина и Юры Николаева. В этот кульминационный миг Капитан начал сверхэнергично читать рэп на английском языке. О воробьях, судя по видеозаписи, там не было ни слова.

После того как Капитан в буквальном смысле спустился с небес, большой симфонический оркестр заиграл вступление к композиции «Весна». Одетая в белое платье Марина Капуро в роли «главного воробья» вдохновенно выпевала по бумажке курёхинские фонемы, внимательно поглядывая на движения рук Маэстро.

«В тот момент я была как пластилин в руках Сергея, — вспоминает певица. — Мне искренне казалось, что эта музыка может победить и аномальные скандинавские зимы, и остальные экологические катаклизмы. Поэтому я пела «Воробьиную ораторию» как заклинание».

Старинный соратник Сергея, режиссер Виталий Иванович Потемкин, снимал концерт с шести камер — осуществляя, по сути, единственную профессиональную запись проекта «Сергей Курёхин и друзья». В 1993–1995 годах эту телепередачу (с «перебивками» в виде съемок Санкт-Петербурга, сделанных с высоты птичьего полета) неоднократно показывали в программах «Пятого колеса», но по неизвестным причинам ни разу не продемонстрировали на федеральных телеканалах.

Сопротивление материала

Меня искусство не интересует по большому счету. Меня интересует чувство, которое ты испытываешь, когда делаешь что-то новое. Это чувство настолько классное, что оно тебя просто омолаживает, начинаешь парить по-настоящему... И ради этого нового ощущения мне абсолютно плевать и на рок, и на джаз, и на искусство вообще.

Сергей Курёхин

Еще в процессе съемок кинофильма «Два капитана II» Гребенщиков и Курёхин засели за запись, получившую впоследствии название «Детский альбом». Они с огнем в глазах уверяли всех приятелей, что эта работа «будет настоящим взрывом». От них шел такой мощный заряд энергии, что не поверить было невозможно.

Первоначально патриархи решили записать несколько песен с английской «рыбой» вместо текстов. А там, мол, видно будет. Они заперлись в студии «Мелодия» на Васильевском острове и на несколько месяцев пропали для внешнего мира. И найти их не могли ни родственники, ни друзья, ни музыканты.

«В начале 1990-х Гребенщиков был очень искренним в своих гражданских и христианских исканиях, — вспоминает флейтист Олег Сакмаров. — А Капитан со своей загадочной улыбкой эту красивую картинку постоянно обламывал. Было жутковато, когда на репетиции «Аквариума» приходил Курёхин и одним взглядом уводил БГ от нас».

На первых порах музыканты работали в студии втроем: Курёхин, Гребенщиков и гитарист «Кино» Юрий Каспарян.

«Третьим участником планировался Каспарян, но он немедленно исчез, — вспоминает Гребенщиков. — Потому что пришел на запись вместе со своим учителем, который был неприятен и просто непристоен. И вел себя непристойно — как человек, которого нужно вышибать из любого дома. И Сережка вышиб его без секунды колебаний. Каспарян обиделся и в лучших традициях Брюса Ли заявил: «Вы оскорбили моего учителя, поэтому я не могу с вами работать». Всё выглядело абсолютно серьезно. Так мы остались без ритма, что было довольно сложно. Поэтому первый приступ не прошел, а второй мы дорабатывали отдельными кусками. Но между кусками была большая пауза».

Действительно, работа над песнями происходила с немалым трудом. Очевидцы не без ужаса вспоминают, как во время сессии «Детского