самостоятельные рельсы, а не одним махом рубить концы, что страсть как хотелось сделать. Позволивший себе стать бесчестным по отношению к ней Ролан попросту раздавит ее, поэтому вначале – независимость, потом остальное. Но сколько усилий нужно, чтобы, сдерживая себя, подавить гадливость, она старательно избегала негативных эмоций, лишь бы не сорваться.

Одна радость – утро, пробежка, приятное общение с Павлом и ощущение на весь день, что жизнь не так плоха даже вместе с подлыми сюрпризами. На выходе из парка… вот-те раз! Муж собственной персоной. С лицом скандинава, рубившего мечом врагов дней десять кряду – нечто подобное пришло на ум Тамаре. Помимо ассоциаций со скандинавом она прочла на лице мужа: застукал! Ничего не поделаешь, пришлось через сопротивление попрощаться с Павлом, правда, скрыть не смогла, что настроение у нее испортилось:

– Муж пожаловал. До свидания, Павел, спасибо вам.

Ну, раз она не захотела знакомить его с мужем, значит, у нее все очень плохо. Павел побежал домой, а Тамара подошла к Ролану:

– Что-то случилось?

– Я заправил твою машину, – сказал он, глядя с прищуром вслед Павлу. – На ней и приехал, как видишь. Ты не захотела нас знакомить, почему?

– По твоему лицу увидела, что этого не стоит делать, – садясь в машину на пассажирское место, сказала Тамара.

– А что было на моем лице не так? – бросил Ролан.

Она ответила, когда он сел за руль, но! Тамара придала своему тону легковесности, а также обошла конфликт, который явно выстраивал муж:

– Не знаю, эти эмоции мне незнакомы. Поехали.

Общение с мужем она свела к минимуму, перестала его просить о чем-либо, напоминать, что ему необходимо сделать, притом была, скажем так, сдержанно-доброжелательна. Вчера он предельно удивился скудному ужину: макароны и дешевый сыр, вместо свежевыжатого сока – чай. Ни салатов, ни мясных нарезок, ни маслин, которые любят муж и дочь!

– А где еда? – заинтересовался Ролан.

– У меня закончились деньги, – невозмутимо ответила Тамара.

– И мне мама перестала давать мани, – наябедничала Аня. – Я хожу в школу пешком, мама сказала, чтобы я не смела тебя беспокоить по пустякам.

– Ничего страшного, дорогая, я тоже не езжу на машине, в ней бензина нет, – улыбнулась дочери Тамара, ничуть не обидевшись. – А пешком ходить полезно, у тебя недостаток физической нагрузки.

У бедняги Ролана челюсть отвисла, он всматривался в жену и не понимал: это стеб с ее стороны, что ли? Но придраться было не к чему, жена ничем особенным не отличалась, он, ковыряя вилкой горку макарон с дрянью под названьем «сыр», заворчал:

– Ты не могла сказать, что нет денег?

– Если ты забываешь, что тебе и твоей дочери необходима еда, значит, у тебя есть более важные дела, – тут же получил он заготовленный ответ.

И чем на это возразить? Раньше Тамара напоминала, чтобы он перечислил на ее карту деньги, да вдруг перестала, с какого перепугу? Однако, подогретый неизвестной дамой, Ролан с того самого вечера присматривался к жене, думал о рогах, замечал в ней изменения, только не решался проследить и уличить. Находчивости на адекватный ответ не хватило у него:

– Что это за пробежки с посторонним мужиком?

А она мгновенно парировала с мягким укором:

– Я же не спрашиваю тебя, что это за командировки по два раза в месяц и длительностью не менее недели. Значит, так надо, верно?

Тут-то и возникли подозрения: это намек, что каким-то образом жена узнала о его походах налево, но с той же скоростью и улетучились, потому что этого не может быть. Менять кардинально свою жизнь – а смысл? Ролана устраивал семейный очаг, как и сложившиеся отношения. Тамара была идеальной женой: не лезла в его дела, не закатывала скандалов с истериками, не требовала луну с неба, знакомые ею восхищались, что ему льстило. Зачем же что-то менять? Сегодня Вероника для релакса, завтра будет Маша-Ира, а семья неизменна.

– Ты стала другой… – все же констатировал он.

– Конечно. Как и ты. Время нас делает другими.

Однако кое-что требовало ясности, Ролан задал вопрос в лоб:

– Ты бываешь в адвокатской конторе, что там забыла?

Казалось: поймал! И ничего подобного, она не стала мяться, краснеть-бледнеть, оправдываясь или нападая, мол, ты следишь за мной!

– Полагаешь, за пять лет, что мы живем в этом городе, я не могла завести знакомых и друзей?

– Но ты никогда о них мне не говорила…

– Но ты никогда и не спрашивал.

– А почему не приглашала к нам домой?

– Ты не любишь посторонних в доме, о чем не раз предупреждал. Как же я могу ослушаться?

И к тону не придерешься: ни упрека, ни желчи, ни застарелой обиды Ролан не уловил, а все равно что-то не то, не так. В поведение жены обозначился новый компонент – она стала какой-то независимой, это шло изнутри, ненавязчиво. К сожалению, у него не хватило выдержки, чтобы закрыть тему, ибо в миролюбие Ролана втесалась баба, которая добилась с ним встречи во дворе, и ее однозначный намек на рога:

– Короче, так. Хватит в догонялки по утрам играть, мне не нравятся твои забеги с мужиком, ты стала поводом для сплетен…

Он осекся, потому что Тамарочка, его замечательная жена, обладающая мягким и спокойным характером, внезапно окрысилась, ощерилась. Она подняла палец с маникюром почти к его носу и, отбивая им ритм своих же слов, процедила, недобро сверкая глазами:

– Не смей мне намекать на пошлость! Не смей меня втаптывать в грязь! И если уж тебя интересуют сплетни, послушал бы, что о тебе говорят.

И отправилась в душ, слыша за спиной возмущение:

– А что говорят? Что?.. Выдумала, да?.. Кстати, ты хоть помнишь, что я сегодня вечером уезжаю?

Дверь ванной к этому времени была закрыта, слышался шум падающей воды из рассекателя.

Павел замедлил шаг и взглянул на часы

Десять минут до начала рабочего дня, а Феликс и Женя, словно два бедных родственника, подпирали стенку у дверей его кабинета, скрестив ноги и руки на груди. Он подошел к ним и по лицам определил:

– Есть новости, да? (Феликс, выпятив нижнюю губу, многозначительно кивнул.) Если плохие, я вас…

– Казни за плохие вести отменены еще при царе Горохе, – сказал Феликс. – Открывай, сейчас кино будем смотреть, как обещал Сорняк.

Минуту спустя Сорин восседал на законном месте Терехова, а по бокам устроились на стульях Павел и Феликс. В руках юноша держал планшет, пока гаджет загружался, Женя объяснял:

– Мы здорово промучились… Слушайте! Я даже не представлял, сколько сайтов с порнухой… Но нашли то, что искали, только хочу предупредить… У