Сказав это, я ладонью прикрыла глаза.

– Что у тебя с рукой? – спросил он и дотронулся до моего запястья.

Я вытянула руку и посмотрела на черный синяк. Странно я даже не заметила.

– Браслет был тут, я упала на руку и сломала браслет. Кстати Минна обещала клей принести и забыла, наверное. У Вас клея нет случайно?

– Какого клея? А какой браслет? Из чего он сделан?

– Не знаю, сейчас принесу.

Сходив за браслетом, положила обе части на стол перед Норвалом. Он внимательно его осмотрел и спросил:

– Рука не болит? Долго его носила?

– Не болит. Нового ничего не болит. Все те же ощущения в организме. Ивар мне его подарил позавчера.

– Я заберу его в лабораторию. Проверю, связано ли появление такого обширного синяка с ним или нет. Может у тебя опять процесс мутации начался.

– Альбиносом была, теперь негром стану?

– Ира, откуда ты такие слова берешь? Фило мне рассказал, как вы за зеркалом мило пообщались. Как тебе, кстати, мой названый сын? Хорошего парня воспитал? Он моя гордость.

– Хорошего. Он мне, правда, очень помог. И Вам спасибо.

Сказав это, я почувствовала, как слезы опять подступают. Я запрокинула голову и сказала:

– Я скоро высохну и превращусь в мумию. Дайте мне что-нибудь от повышенного слезоотделения.

Доктор засмеялся и спросил, что за слово я опять сказала. Я решила промолчать. Иначе наговорю опять кучу лишнего.

Пообедав, Норвал поблагодарил за компанию и отправился в лабораторию. А я взяла планшет и в поиске надиктовала названия фильмов, какие мне рекомендовала Минна. На экране сразу же появился список с мини кадрами. Я ткнула наугад и открыла на весь экран.

На середине фильма, мне пришло сообщение от Минны:

– Ринд хочет к тебе прийти. Что мне сказать?

– Скажи, что я сплю. Не хочу никого видеть. Фильм, кстати смотрю. Там главного героя зовут Алоис, а девушку Мета, ничего так, мне нравится.

– «Будь моей» называется. Я же говорила, что классный. Там мой любимый актер, Аджид Дедрич, обожаю его.

Досмотрев до конца фильм, я вспомнила про шкатулку, и захотелось посмотреть на письма. Еще вчера я убрала ее с глаз долой, в шкаф, под стопку полотенец. Не знаю почему.

Открыв крышку, я долго не решалась взять медальон. Он был на простой веревочке, когда как сам сделан из драгметалла и инкрустирован стразами и драгоценными камнями. Некоторых камешков не было, и задняя стенка была с царапинами. Это значит, что его носили постоянно с собой. На фотографии была Кира. Хотя нет, это ее мама. Они очень похожи. Фотография была сделана как будто случайно. Видно было, что она не позировала для фото, а проходя мимо, посмотрела в объектив камеры. Очень красивая у Киры мама, интересно какая она сейчас и что с ней случилось? Покрутив в руке эту вещицу, возникло странное ощущение – вот вроде бы современный мир, а медальон и письма, прямо как в старые времена или в фильмах о средневековье. Посмотрела на фотографию еще раз и положила его обратно, взяла одно письмо, развернула. Пробежала глазами по местным иероглифам. Естественно ничего не смогла прочитать, сложила и вернула на место. Второе даже не стала открывать, поэтому закрыла крышку и поставила ее на комод. Она мне нужна только как простая шкатулка для хранения мелочей, видео я точно записывать не буду. Я раньше-то никогда таким не баловалась, а тут тем более. В моей речи очень много неизвестных слов для аборигенов. Пусть лучше не знают, что помимо акцента я выражаюсь непонятными словами. Если вдруг кто захочет прослушать мои записи. Круг моих знакомых ограничен и, слава Богу. Пока. Пока ограничен. Жена командора. Трындец. Да какая из меня жена командора? Я тот еще социофобушек. Что же делать? Я обхватила голову руками и начала раскачиваться. Не завыть бы, а то прибегут мои охранники, спасать от дикого животного, что пробрался ко мне в квартиру.

19 лет назад. Лето.

10 число месяца Грозник 5036 г.

Сония открыла глаза и не могла понять, где она оказалась. Последнее, что она помнила, это то, как она разговаривала с той девушкой возле стола. Она, скорее всего, чем-то ее опоила. В голове шумело, очень хотелось пить, и общее состояние было какое-то вялое. Мышцы ныли, как после интенсивной тренировки, на которые Сония года три не ходила. Оглядев комнату, она не обнаружила окон. Какое было время суток непонятно. Единственный источник света – тусклый бра, висевший над кроватью. Поэтому при таком освещении она не сразу увидела человека сидевшего в углу комнаты.

– Проснулась? Если бы ты не бегала от меня, то было бы все иначе, – сказал ненавистный голос.

– Где я? – хрипло спросила Сония.

– Это твой временный дом, пока мы не договоримся.

– Можно воды?

Он встал, подошел к столику стоящему у противоположной стены, взял пластиковую бутылку и налил воду в железную кружку. Сония с трудом приподняла голову. Когда он подошел, она попыталась взять кружку, но руки очень сильно тряслись. Видя это, Вильос поднес кружку к губам. Ей не оставалось ничего, как принять такую помощь. Сделав пару глотков, желудок отозвался острой резью, и подступила тошнота. Она зажмурила глаза и попыталась вдохнуть. С трудом подавила приступ тошноты и откинула голову на подушку.

– Тебе скоро станет легче. Это реакция организма на яд Лаоха. Пей еще, нужно много воды, что бы он вышел. Лучше конечно, что бы тебя стошнило, но уже прошло много времени, и он впитался в твой организм. Я развел его в очень слабой пропорции. Но ты оказалась такой нежной, что пробыла в параличе четыре часа, вместо двух.

– Зачем Вы так со мной?

– Ты сама виновата, я же сказал. Не надо было от меня бегать.

– Меня будут искать.

– Будут. Но не найдут. У меня было время все подготовить.

– Зачем я Вам? Почему не убили?

– Я люблю тебя и хочу, что бы ты была всегда со мной.

– Это не любовь. Когда любят, так не поступают.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда по своей воле будешь жить в моем новом доме. Я ведь тебе говорил, что купил его для нас с тобой.

– Я не буду с Вами жить.

– Посмотрим, – сказал он жестко и поднял ее голову, что бы подставить к ее губам кружку с водой.

Она зажала рот и попыталась отвернуться.

– Пей, – рявкнул он и дернул руку. Несколько капель попали ей на лицо, но она, закрыв глаза, продолжала плотно сжимать губы.

Вильос отпустил ее голову. Отошел от кровати. Поставил стакан на стол и вышел из комнаты. Сония услышала, как тяжелая дверь со скрипом закрылась, и снаружи донесся звук засова, потом бряканье ключей. И два щелчка, обозначающих, что ее заперли основательно. «Да мне бы и засова хватило» – подумала она и открыла глаза. Повернула голову и осмотрела комнату. Маленькая, квадратов девять. Две двери. Одна железная на выход. Вторая деревянная, наверное, вход в туалет. Только подумав про это, как проснулись естественные надобности. Сония попыталась встать. Мышцы стали ныть сильнее. Откинув одеяло, встала в ступор. Она была голая. Совсем. Не было даже трусиков. Завернувшись обратно в одеяло, она свесила ноги с кровати. Зачем он ее раздел? Начала искать глазами, куда он мог деть ее вещи, но в комнате ничего не было кроме кровати, столика, на котором стояла бутылка с кружкой и стул. Стены были окрашены в серый цвет, а на полу деревянные доски. Еле встав, она направилась к двери. Отворив ее, увидела унитаз и раковину. Даже душа нет. Стены такие же серые, но на полу бетон. Шагнув внутрь, она поджала пальцы. Пол был ледяной. Из-за отсутствия обуви, она попыталась встать на носочки, но не получилось. Тело было настолько слабым, что ее начало шатать. Она быстро справила нужду и, прихватив с собой бутылку, со стола, вернулась на кровать. Согрев ноги, и выпив содержимое бутылки, ей снова захотелось в туалет. Помня как там холодно, она сняла простынь с матраса, с большим трудом оторвала небольшой кусок ткани, что бы кинуть его на пол возле унитаза. Остальным куском обернула себя.