– К тебе просто так не попадешь. Твоя кантайка как цепная сотака. Давай ее на другую поменяем?

– Не надо никого менять, меня все устраивает. Что ты хотела? Я собиралась немного поспать, – довольно грубо сказала я, после услышанного про Минну, но Ринд сделала вид, что не слышала. Потянулась к пульту и, включив телевизор, начала щелкать каналы. Я села на диван и выразительно посмотрела на нее.

– Я немного обижена на тебя, – вдруг заявила она.

– Почему? – от удивления только и смогла спросить я.

– Как ты появилась, дядя стал мало времени мне уделять. Он либо с тобой, либо в лаборатории. И вообще, что в тебе такого особенного? Почему тебя все так оберегают? Носятся как с принцессой? Я тоже хочу, что бы меня охраняли!

Я смотрела на нее как на умалишенную. Господи, какой она всё-таки ребенок. Избалованный, капризный ребенок. Вот о чем мне с ней разговаривать? Просто выгнать, не получится, она нажалуется Каспее, а та вдруг тоже недалекого ума окажется. При первой встрече они обе были веселыми хохотушками, а глядя сейчас на Ринд понимаешь, что с такими лучше вообще не иметь дело. Я попыталась сменить ее гнев на милость. Сказала, что скоро вылечусь и уеду, а она снова станет местной принцессой и дядя будет ей уделять все свое внимание. О чудо! Подействовало. Она выключила телевизор и с улыбкой посмотрела на меня.

– Я ж давно хотела тебе рассказать. Я, наверное, скоро замуж выйду. И мне придется уехать отсюда.

– Замуж? За кого? – искренне удивилась я.

– Как за кого? Я же тебе рассказывала, что ходила на свидание с Иваром! Он ведь несколько раз ко мне приходил и даже подарил цветы, вот смотри, – она вытащила смарт из кармана и включила экран. Там на заставке было ее счастливое лицо с растерянным лицом Ивара и красные бутоны роз.

– А что это за цветы? Как называются и как пахнут? – спросила я.

– Росарии. Ты что? Их все знают! Они означают, что тебя очень сильно любят и хотят прожить всю жизнь с тобой. Это ведь знак, что Ивар скоро позовет меня замуж. А аромат у них очень сладкий как любовь дарителя, – мечтательно произнесла она.

– А когда это было? – нахмурив лоб, спросила я.

– В третейник. Он как увидел меня, встал на колено и подарил. Прямо перед лифтом. Потом мы пообедали в моем любимом кафе, и он обещал сводить меня в ресторан, но в тот день он был очень занят. По работе сюда приехал, а вчера он уехал в командировку. Обещал привезти подарок.

– А когда он тебе сказал про командировку?

– Да какая разница, главное, что он думает обо мне. А что ты про моего жениха все расспрашиваешь? У тебя ведь есть командор, вот им и интересуйся.

– Откуда ты знаешь про командора?

– Дядя сказал. Да и все теперь знают, что ты Кира Ригли и будущая жена командора Трэйна. Ой, я все забываю, что ты память потеряла. Вот почему у меня все спрашиваешь! Ладно, пошла я. Зови, если нужно будет по магазинам сходить, – сказав это, она соскочила с дивана и ушла, хлопнув дверью.

В третейник… а сегодня шестица. Это накануне заседания. Точно! Когда Ивар пришел ко мне, он сладко пах и говорил, что был в цветочном, по работе. Так вот какая работа у него. В кафе с Ринд обедал. А сказал мне, что у друга был. Я пошла за смартом. Включила, но сообщение мое так и не было прослушано.

Вот только выйди на связь, узнаешь, как другим цветы дарить обозначающие, что любишь, а мне благодарность за незабываемую ночь. Да и как он мог быть с Ринд? Ему что совсем нет разницы, кто перед ним, лишь бы женского пола? Или решил себе запасную держать? Зачем ему больная я? Вдруг я скоро умру от этого яда, а у него уже есть неплохой вариант с таким хорошим приданным в виде больницы. Я нужна ему, пока на своих ногах хожу, а потом как Вадим? «Прости, моя девушка беременна…» Ненавижу!

Разозлило меня это неимоверно. Всю сонливость как рукой сняло. Пока я стояла как вкопанная и костерила Ивара, мои ноги заклинило и при попытке сделать шаг, нога просто не сдвинулась с места, и я солдатиком полетела вперед, выставив руки. Что бы смягчить удар, я попыталась заваливаться набок, но шарахнулась сначала ладонью, затем завалилась на локоть и уж потом опустилась на плечо. Во второй руке так и держала смарт. Когда я перевернулась на спину, посмотрела на него и вздохнула. Треснул экран. Замечательно. Браслет сломала, телефон разбила. Это знак, что мне не нужны его подарки? Бросила телефон на диван и потерла ушибленную руку. Она моментально начала чернеть. Ну, супер! Полежала бревнышком на полу, успокоилась. В таком виде и нашел меня Норвал. Я не стала ему рассказывать причину моего падения, и про Ринд тем более, а сказала, что просто мало сегодня спала и случайно запнувшись, упала. Он покачал головой, осмотрел мою ушибленную руку и помог подняться. По дороге к его «беседке» мы оба молчали. В лаборатории после череды анализов и измерений я уснула в кресле. Мне приснился Ивар, который шел под ручку с Ринд и улыбался. Проснулась я с настроением убивать.

Выпрямив спину, села ровно и посмотрела на Норвала, он стоял у стола с пробирками и что-то в них разглядывал. Потом, заметив мое движение, повернулся, посмотрел на мое лицо и застыл на пару секунд.

– Что там? Что с моими анализами? Я хоть человек еще? Или мутант с двумя головами?

– С одной пока. Ты слышишь свой голос?

– Не поняла вопроса…

– У тебя сейчас голос совершенно другой. Как будто ты песни горланила и надсадила горло. Глаза серые. Взгляд злой. Что тебе снилось?

– Ивар, – честно ответила я.

– И что он делал? Хотя нет, не говори, посиди, пожалуйста, еще немного, я кровь возьму.

Норвал подошел ко мне со шприцем, а я подняла на него взгляд, тогда он замер и тихо сказал:

– Если не хочешь, то не надо, а то твой взгляд меня пугает. Если бы я выходил из лаборатории и, вернувшись, увидел тебя такой, то решил бы, что тебя подменили. Ты меняешься на глазах. Форма лица стала более вытянутой и губы тоньше.

Я закрыла глаза и, облокотившись на спинку кресла, вытянула руку:

– Берите кровь, пожалуйста, – прошептала я.

Ёкарный бабай. Я становлюсь собой. У меня был грубый голос настолько, что в школе на уроках музыки Лариса Петровна просила меня петь с мальчиками, чтобы не выделяться среди девичьих голосов. Не хочу. Не хочу свое прежнее тело. Всегда стеснялась его. Ненавижу свой высокий рост и худые конечности. Свой серенький мышиный хвост на голове и сороковой размер ноги. Пока я впадала в отчаянье, не заметила, как Норвал взял кровь и вытер со щеки покатившуюся слезу.

– Что случилось? Тебе больно?

– Душе больно. Как прекратить эти изменения? Изобретите стабилизатор какой-нибудь. Я не хочу меняться.

– Здорово ты придумала про стабилизатор. Надо подумать. Пойдем, пока погуляем по парку.

– Не хочу. Хочу лечь под одеяло и чтобы никто меня не видел.

Доктор вздохнул.