здесь. Наверняка коридор охраняется, а если и нет, то там уж точно установлена камера. Я завертелась, пытаясь ее обнаружить, но или та была очень хорошо спрятана, или ее не было вовсе. Результата я не добилась, только разболелась голова.

Мое нынешнее состояние можно было сравнить с похмельем, и пить хотелось нисколько не меньше. Кутаясь в покрывало, я поспешила в ванную, где умылась и напилась воды прямо из-под крана. Как раз в этот момент что-то в зеркальном отражении привлекло мое внимание.

У стены на полу валялось полотенце. Черное мужское, оно выделялось на фоне остального кремово-белого интерьера.

Но как оно сюда попало?

То, что полотенце принадлежит Цветкову, я даже не сомневалась. Вымещая злость на хозяина, попыталась отшвырнуть его ногой, точно мерзкое насекомое, но от резкого движения, голова закружилась сильней, и я впечаталась плечом в стену. Опора неожиданно подалась, и, еще больше теряя равновесие, я полетела следом, судорожно пытаясь ухватиться руками хоть за что-нибудь.

Не упала я на твердый кафель только чудом — удалось ухватиться за край дверной створки. Испуганно хлопая глазами, несколько секунд приходила в себя, прежде чем поняла, что очутилась в другой ванной — смежной с моей, только здесь все было черно-золотым, а не бежевым. Освещена она был лишь светильником у зеркала.

Так вот как Цветков беспрепятственно проник ко мне в комнату!

Разделяющая две ванные дверь не была замаскирована — то была просто дверь со скрытым коробом, и будь я в норме, обязательно бы ее заметила. Вон даже небольшая ручка-кноб имеется с обеих сторон, но если я ее и видела, то приняла за вешалку для полотенец.

Где это я? В другой гостевой или в ванной хозяина?

Ванной явно пользовались, но какое-то время назад, и находясь здесь, я сильно рисковала. Если Цветков поймет, что я уже пришла в себя настолько, чтобы двигаться самостоятельно, меня точно ждет второй раунд, но какой у меня выбор?

Надеясь, что хозяин дома живет не в этой комнате, погасила свет в ванной и тихонечко — всего на волосок приоткрыла дверь. В комнате было темно, лишь неверный свет снаружи проникал в незашторенные на ночь окна, едва рассеивая кромешный мрак. Затаив дыхание, я прислушалась, но никаких звуков из спальни не доносилось. Ни сонного сопения, ни чего-то иного. Тишина…

Боялась зря — спальня оказалась пустой, и даже кровать была не разобрана. Возможно, и спальня эта вовсе не его, или же Цветков еще не ложился. Опасливо косясь на дверь, я рванула к окну и обрадованно уставилась на ручку, которая здесь была. А еще на крышу террасы, которая располагалась прямо под окном всего в каком-то метре.

Выбраться и спуститься, цепляясь за водосток и столб, поддерживающий крышу, было не слишком сложно, и уже через пару минут я, ежась от холода, закуталась в заранее сброшенное на землю покрывало. Наверное, стоило поискать в той комнате одежду, но интуиция подсказывала, что времени у меня в обрез. Если мой телефон уже взломали, то могли обнаружить и приложение. Это не страшно, камера посылает данные прямо на сервер, а там хороший пароль и автоматическая рассылка настроена. Именно поэтому, я и не стала убирать или уничтожать камеру. Пускай снимает. Может, в кадр попадет еще что-нибудь важное.

А еще нужно было как-то незаметно покинуть территорию, не попавшись под камеры, и преодолеть заборище!

На мое счастье, у Цветкова был всего лишь загородный дом — охраняемый, но все-таки не режимный объект. Скорее всего, никто здесь не дежурил денно и нощно у мониторов, а с камер наблюдения если и снимали показания, то только по необходимости, да онлайн с мобильника могли посмотреть, что происходит, иначе мне нечем было объяснить свое везение.

Внедорожник охраны располагался к забору ближе всего. Забравшись прямо на капот, я закинула свернутое в несколько слоев покрывало на остроконечные пики забора и, используя его в качестве веревки и лестницы одновременно, смогла вскарабкаться и перебраться на ту сторону. Делать это голышом на ноябрьском морозе было тем еще удовольствием, но я старалась не думать о неудобствах.

Спрыгнув с трехметровой высоты, я подвернула ногу и вскрикнула от боли. Тут же где-то в соседних дворах залаяли собаки. Сначала одна, за ней — другая. К моему удивлению, могучий лай раздался и из-за забора за моей спиной тоже.

Выходит, еще один сторож, о котором я даже не подозревала, проспал все мои маневры?

Не обращая внимания на боль в голеностопе, я побежала прочь. Зубы стучали от холода, и было очень жаль покрывала, которое осталось на заборе, но оно там заклинило намертво, зацепившись за шипы кованого частокола. Кажется, никогда в жизни я еще так сильно не мерзла, и это было отвратительное выматывающее чувство.

Я бежала изо всех сил, насколько позволяла больная нога. Дом Цветкова стоял слегка на отшибе, и к нему шло две дороги, одна — через поселок, а вторая — к загородной трассе. Я выбрала ее, стараясь прятаться в тенях у обочины и надеясь, что мою пропажу еще не скоро обнаружат.

К сожалению, деревья росли на расстоянии от дороги и особенно негде было спрятаться. Возможно, стоило выбрать другой путь, но путь через поселок показался мне ловушкой, да и возвращаться было поздно — пришлось бы бежать мимо дома, откуда я с таким трудом выбралась.

Шансы на выживание на таком холоде выглядели сомнительно, и вся надежда была только на то, что на шоссе попадется какая-нибудь машина с адекватным водителем, который остановится, увидев девушку в беде и поможет. И лучше бы раньше, чем меня поймают люди Цветкова…

Кутерьма позади — у особняка намекала, на то, что мое бегство не осталось незамеченным. Зарычал в отдалении двигатель, характерно зашумели ворота, отъезжая в сторону. Если они меня будут ловить на машине, то у меня почти не останется шансов. Пешком через лес выбраться точно не получится.

Я едва успела добраться до шоссе, когда рядом затормозил внедорожник, отрезая мне путь к бегству.

— А ну стоять! — гаркнул в открытое окно грубый мужской голос.

И не думая послушаться, я развернулась и рванула в обратном направлении. Бегала я хорошо и долго, так что единственной надеждой было — добежать до ближайших соседей Цветкова и попросить о помощи.

Стискивая зубы от острой боли, припустила что есть мочи. Слезы застили взор, размывая ночной пейзаж в сплошное пятно. Споткнувшись, я до крови прикусила губу, но продолжила, прихрамывая, перебирать ногами.

— Твою мать! — донеслось в спину

Позади синхронно хлопнули