— Роберт! — закричала она.

— Белинда!

Он был в сознании, он искал ее глазами среди толпившихся вокруг людей.

Оттолкнув стоящих около него, Бел упала на колени рядом с ним. Хирург стянул с него фрак, чтобы выяснить, куда он ранен. Бел без конца спрашивала, все ли с ним в порядке, а он отвечал, что да, в порядке; она не слышала стонов Долфа и его просьб подойти к нему. Внезапно хирург воскликнул:

— Смотрите!

Он вытащил из жилетного кармана Роберта серебряную флягу. Она была сильно покорежена, но именно она остановила пулю. Бел и Роберт изумленно уставились на нее. Невероятно! Он ошеломленно посмотрел на Белинду:

— Мне показалось, что выстрел прозвучал как-то не так…

— Испорченная фляга и отлетевшая при выстреле жилетная пуговица, ваша светлость, — потрясенно сказал хирург. — Кто-то охранял вас.

— Дайте мне взглянуть!

Бел не успокоилась до тех пор, пока не обнажила грудь Роберта и не убедилась собственными глазами, что он ничуть не пострадал — разве только на ребре был синяк, оставленный флягой, преградившей дорогу пуле.

Облегченно вздохнув, Бел громко закричала от радости.

Он притянул ее к себе и поцеловал. Солнце уже заливало светом рощицу. Не обращая внимания на врачей и на всех остальных, забыв о приличиях, они самозабвенно и страстно целовались. Наконец Бел оторвалась от него, тихо рассмеявшись, потому что почувствовала, как его плоть шевельнулась под ее бедром.

— Ничего себе образец всех мыслимых достоинств, — прошептала она, проведя пальцами по его волосам. — Дуэта, куртизанки, контрабандный коньяк. Что сказали бы дамы-патронессы?

— К дьяволу патронесс, милая моя! Поехали домой. Они помогли друг другу встать. Роберт обнял ее за плечи, и они медленно направились к его экипажу. С сияющим видом Бел обнимала Роберта за талию, не сводя с него глаз. К ним подошел лорд Алек:

— С вашим везением вам нужно играть в карты.

— Как там Брекинридж?

Алек бросил взгляд на другой конец поляны.

— Вообще-то он умирает. Бел остановилась.

— Умирает?

Тут она осознала, что Долф зовет ее, причем так жалобно, что не отозваться на его зов она не смогла. Она нерешительно оглянулась.

Долф лежал на земле в луже собственной крови, опираясь на поддерживающего его друга. Он был смертельно бледен.

— Роберт, прошу вас, на одну минуту, — попросила она.

— Бел, не нужно…

— Я должна это сделать, — твердо сказала она, высвободив руку, и пошла к Долфу.

При виде Белинды глаза его наполнились слезами.

— Бел.

Хирург расстегнул на нем жилет и рубашку, чтобы рассмотреть рану на груди. Шрам от когтей медведя заливала кровь. Бел стало нехорошо.

— Я не могу умереть, пока вы меня не простите, — с трудом произнес он. — Я жалею, что засадил вашего отца в тюрьму. Я сделал это потому… вы знаете почему. Вот. — Он поднял что-то в окровавленной руке. Бел опустилась на колени рядом с ним и взяла из его руки ожерелье с зубом медведя, который однажды чуть не убил его. — Я действительно люблю вас, на свой манер.

— Я знаю, Долф. — Она положила руку ему на лоб. — Постарайтесь расслабиться.

Он схватил ее за руку.

— Я не боюсь, — прошептал он, содрогаясь от попыток напустить на себя презрительный вид. — Дядя! Где мой дядя?

— Вы что-то хотите мне сказать?

Лорд Колдфелл вышел вперед со своей тростью. Судя по всему, графа совершенно не трогало, что его наследник вот-вот испустит дух. Бел обменялась настороженным взглядом с Робертом, который тоже подошел к группе, собравшейся вокруг умирающего.

Долф крепче сжал руку Белинды, словно ища у нее защиты.

— Пожар в «Семи дубах». Дядя, это я поджег. Это был я. — Да, Долф, я знаю, — проговорил граф с видом холодным и удовлетворенным.

Внезапно Долф начал задыхаться. Его секундант закричал и в страхе оглянулся на врача, хирург подбежал к Долфу, но все уже было кончено. Искра пни померкла в его глазах, и он выпустил руку Бел. Долф Брекинридж скончался.

Она никогда не видела смерть так близко. Роберт подошел к ней и помог подняться.

— Хоуксклиф!

Обернувшись, они увидели, что лорд Колдфелл поспешает за ними. Бел почувствовала, как напрягся Роберт.

— Славно проделано, Роберт, — сказал старик с добродушной улыбкой, подходя к ним. Его бледные голубые глаза блестели. — Вы поступили по справедливости, Роберт.

— Отец гордился бы вами. Я этого не забуду. Я многое могу для вас сделать.

Хоук устало покачал головой:

— В этом нет необходимости.

Бел крепче обняла Роберта, напуганная тем, что смерть наследника доставила графу удовольствие.

— Извините нас, милорд, но его светлости нужно отдохнуть. Пойдемте, дорогой, — сказала она.

Роберт простился с графом и повел Бел к экипажу. Оглянувшись, она увидела, что лорд Колдфелл все еще стоит там, где они его оставили, устремив на нее оценивающий и презрительный взгляд.

Спустя час Хоук лежал на широкой кровати, обнимая полуодетую Белинду. Им необходимо было отдохнуть после испытаний этой ночи. Утреннее солнце заполняло спальню и танцевало на теплой шелковистой коже Бел, а Хоук размышлял о событиях последних двенадцати часов. Ее правая рука лежала на его обнаженной груди, а голова покоилась на его плече.

Страх, который охватывал его при мысли о том, какое зло могло грозить ей в будущем, заставлял его крепче прижимать ее к себе. Срок их соглашения истек, но он и подумать не мог о том, чтобы расстаться с ней. Он ни в коем случае не позволит Бел вернуться к жизни куртизанки со всеми ее опасностями, но кто он такой, чтобы объяснять ей, что она должна делать? Ведь она «свободна и независима».

— Роберт, — задумчиво заговорила она, вторгаясь в сумятицу его мыслей.

— М-м-м?..

— Я вот о чем подумала. — Она приподнялась, опираясь на локоть и положив подбородок на руку. Он смотрел на нее заинтересованно и восхищенно. — Меня немного смущает эта история с леди Колдфелл. Действительно ли ее смерть была несчастным случаем, как сказал следователь?

Он пожал плечами:

— Ничего другого я не могу придумать. Она нахмурилась:

— Я так и не поняла, зачем ей понадобилось соблазнять Долфа, если ей были нужны вы.

— Поскольку я составил о ней совершенно неверное мнение, я не рискну даже предположить, какими мотивами она руководствовалась, — вздохнул он, играя длинной прядью ее льняных волос.