Неизвестным страницам российской эмиграции в Китае посвящена рукопись директора-распорядителя и совладельца знаменитого торгового дома «Чурин и К» Н. А. Касьянова «Темные дела почтенных сфер» (в двух томах. 1 947 189 с.), в которой он рассказал о том, какие беззаконные дела творила японская администрация, национализировавшая его компанию.

Документы по эмиграции в Америку содержатся в коллекции В. В. Пономаренко, деятеля эмигрантского казачьего движения, избранного в последние годы жизни председателем Общеказачьего союза в Сан-Франциско. В его коллекции хранятся рукописи, дневники общим объемом 3–4 тыс. листов, в том числе материалы по истории казачества и деятельности сан-францисской казачьей станицы в 1940-е—1960 гг.

Хотя дальневосточная ветвь российской эмиграции не дала США много ярких фигур, но самобытных литераторов, журналистов и поэтов туда переселилось немало. Этот список возглавлял Георгий Дмитриевич Гребенщиков. После первой публикации в 1906 г. в Семипалатинске он печатался в крупных сибирских газетах и редактировал «Жизнь Алтая». В эмиграции он жил во Франции и США, проявив себя как плодовитый писатель, опубликовавший огромное количество произведений, из которых наиболее важным является многотомная эпопея «Чураевы». В Музее-архиве Русской культуры хранятся рукописи, переписка, личные документы Гребенщикова.

Не лишенным таланта был и поэт Борис Волков. В музее-архиве Русской культуры имеются неизданные мемуары «На чужие берега», стихи, корреспонденция, личные документы Волкова. Неопубликованные рукописи-воспоминания писателя находятся и в Гуверовском институте. В коллекции артиста и режиссера А. С. Орлова немало интересных фотографий по зарубежному искусству.

Российская эмиграция имела в своих рядах и талантливых ученых, оставивших после себя фундаментальные работы. К сожалению, о многих из них сохранились лишь разрозненные сведения. О В. Я. Толмачеве, например, известно лишь, что в Харбине он проявил себя экономистом, археологом и краеведом. В его коллекции хранятся путевые дневники, письма, наброски статей по археологии, геологии и фауне Маньчжурии. Вероятно, в Музей-архив эти материалы передал кто-то из его родственников, переехавших в Америку. Подобные интересы были и у В. В. Поносова, деятельного руководителя молодежной организации исследователей-пржевальцев в Китае, который также совершил огромное количество научных экскурсий и экспедиций. Впечатляюще выглядит список его научных публикаций — более 30 работ. Разбор материалов богатейшего личного фонда Поносова сделала профессор О. М. Бакич..

Российские эмигранты с Дальнего Востока так и не смогли издать биографический словарь наиболее известных в эмиграции лиц. Первую попытку сохранить для потомков биографии деятелей эмиграции предприняла писательница О. А. Морозова, автор известной в те годы книги «Судьба». Еще в Китае она работала над сбором материалов для словаря. Обобщать собранные сведения она начала в лагере IRO (International relief organisation) на острове Тубабао, где ей вместе с другими выходцами из России, покинувшими Китай, пришлось ожидать переезда в другую страну. Рукопись Морозовой так и называлась «Лагерь IRO для русских беженцев, 1949–1951». Ее, а также рукопись книги «Культурные силы эмиграции» писательница передала в Музей-архив Русской культуры вместе со своими мемуарами и дневниками путешествий. В ее же коллекции находится огромная переписка, связанная с поиском сведений по биографиям известных деятелей эмиграции, немало там и автобиографий.

Большое место в Музее-архиве Русской культуры занимают рукописи и письма таких известных эмигрантов, как А. Амфитеатров, Л. Андреев, К. Бальмонт, И. Бунин, А. Куприн, А. Ремизов, И. Репин, Н. Рерих, Ф. Сологуб, Н. Тэффи, А. Толстой, А. Чириков, Ф. Шаляпин, а также деятелей Белого движения, — всего около 100 документов, датированных разным временем, начиная с 1860 г. и заканчивая периодом вынужденной эмиграции. В Музей-архив русской культуры также были переданы архивные собрания различных организаций: Русско-американского исторического общества (1937–1948); часть архива Русской православной миссии в Пекине, включающая в себя отчеты и корреспонденцию за 1925–1945 гг. — всего около 350 документов; Русского сельскохозяйственного общества; Русского студенческого общества при Калифорнийском университете в Беркли, в фонде которого находятся материалы по КВЖД, Амурском казачьем войске, революции и Гражданской войне (шесть архивных ящиков); «Витязей», куда внесены документы по скаутскому движению; Высшего монархического союза; Ассоциации русских рабочих (1952–1957), Общества защиты русских детей (1926–1969), Объединения русских шоферов (около 100 документов за 1926–1943 гг.), Общества юристов (7 папок, около 1200 листов, за 1941–1949 гг.) и прочих эмигрантских союзов.

Бесценным материалом для исследователя истории являются и газеты, которыми на редкость богаты фонды Музея-архива: «Вестник Маньчжурии», «Заря», «Новости жизни», «Русский голос», «Шанхайская заря», «Русское слово», «Новая жизнь», «Азия», «Тяньцзиньская заря», «Возрождение Азии», «Рубеж», «Рождественский рубеж» и др. Описание и приведение в порядок коллекции Музея-архива Русской культуры продолжается благодаря энтузиазму горстки людей, которые все свободное время бескорыстно отдают сохранению бесценных документов.

Вдыхая запах эпохи…

Здание с надписью на фасаде «Русский центр» видно издалека. Поднявшись по старой лестнице, попадаем в небольшую прихожую. Из нее одна дверь ведет в музей, другая — в библиотеку, а третья — в мансарду, где располагается архив музея. Теперь это царство детей русских эмигрантов, покинувших родину, как принято называть, в первую волну.

На первый взгляд музей не вызывает восторга, потому что бросается в глаза чисто любительский подход к созданию экспозиции. Так оно и есть: музей содержится на средства активистов, как они называют себя по-американски, волонтеров. Но, приглядевшись к экспонатам, прочитав надписи к ним, ты чувствуешь тепло сердец тех, кто не перестал считать себя русским, проведя десятилетия на чужбине.

Все экспонаты этого необычного музея несут на себя отпечаток индивидуальности их бывших владельцев: героев Белой гвардии и людей, примкнувших к ней в печальном исходе из России. Многочисленные стенды с подлинными документами и семейными реликвиями отражают трагедию русского народа и рассказывают об истории России, за исключением, конечно же, тех десятилетий, что следуют за 1917 годом. Музей провожает посетителей большой вывеской-реликтом, висевшей в свое время на фасаде консульства Российской империи в Сан-Франциско.

Библиотека, в которой мне посчастливилось провести много часов, насчитывает свыше семи тысяч томов, изданных за рубежом. Прежде чем я получил разрешение поработать там, пришлось пройти настоящее испытание. На первую просьбу ответили отказом: в Музее идет ремонт, и посетители не допускаются ни в одно из его помещений. 17 октября 1989 г. произошло землетрясение силой в 7,1 балла по шкале Рихтера. Эпицентр был в горах Санта-Круз, приблизительно в 70 милях от Сан-Франциско. Землетрясение сильно разрушило многочисленные дороги, включая шоссе Эмбаркадеро и Централ. Повреждения этих дорог были настолько сильны, что их решили полностью уничтожить. Помимо дорог толчки произвели сильные разрушения в округе Марин.