любом направлении. А то надежды на других нет никакой: кто, будучи напуган страшилками о взрывах паровозов, попросту боится подойти к машине, а кого и вовсе нельзя подпускать к нежной технике по причине большой кривизны рук. Хотя, казалось бы, смотри на манометр и подсыпай уголь, когда давление падать начнёт…

Получив моё согласие, капитан, насвистывая какую-то бравурную песенку, направился к выходу. Я же продолжил свой моцион вдоль причалов. И за порядком присмотрю и наконец-то найду место, где можно будет вдоволь надышаться ветром из Финского залива.

* * *

Ну-ка, что тут у нас? Я покрутил листиком, пытаясь найти такое положение, при котором будет видно написанное. Ну а как иначе: вдруг что нужное на растопку пойдёт? Маловероятно, но всё же… Проект резолюции клубного комитета по передаче шлюпочных мастерских от князя Несвицкого. Давно не новость, так что можно жечь спокойно. Аккуратно рву бумагу на несколько кусочков, сминаю и подкладываю под составленные пирамидкой щепочки. Взмах спичкой и пламя начинает бодро лизать хорошо просушенное дерево… Так, теперь главное не увлекаться и потихоньку прогреть топку обычными дровами. Ну а пока всё это горит, пойду натаскаю воды из бочек. Можно, конечно, и прямо из реки начерпать, современные двигатели это позволяют, но дождевая вода всё-таки немного помягче.

Ага, вторые петухи заорали, значит сейчас время в районе пяти утра. Пора первую лопату угля забросить. Через часик взойдёт солнце, а там, глядишь и заказчик поедет с со своей дамой курвуазьешиться. Кстати, вот и верь после этого всяким историческим романам, в которых через одного пишут, что вся знать раньше 12 даже и не думала вставать. Фигу! Лично регулярно вижу, как разные князья и графья бегают в утреннем тумане по своим лодкам и готовятся выйти пораньше.

— Семён Семёныч, утро доброе! Вижу, Александр Васильевич вас всё-таки соблазнил пойти к себе в команду?

Вот, кстати, ярчайший пример: Пётр Тимофеевич Образцов, один из старейших членов клуба, вроде даже основатель. Тоже то ли граф, толи ещё какая шишка, ибо владеет кучей судов и совершенно плюёт на различие между рабочими и выходными днями. «Клубский дядя» на полном серьёзе считает яхтсменов отдельной расой, и поэтому у нас тут благодаря его стараниям практически отсутствует чинопочитание.

— И вам доброго утра, Пётр Тимофеевич. Да нет, просто как можно не помочь члену клуба?

— Полностью разделяю вашу точку зрения. Хотите новый анекдот? Так вот, приходит как-то капитан к рулевому…

— Господа хорошие, соблаговолите не шевелиться!

Вопреки приказу я медленно повернул голову на звук. Вполне прилично одетый молодой мужик целился куда-то между нас из револьвера угрожающих размеров. Рядом с ним, прижав небольшой саквояж к груди, переминался с ноги на ногу нервно оглядывающийся по сторонам щуплый пентюх. Надо же, всамделишное преступное жульё, только чего они забыли тут?

— Дворник, да давай вон ялик отвяжем и сами уплывём! — наконец дохляк не выдержал затянувшейся паузы

— Савка, молчи. — ствол даже не дёрнулся — Лодка ехать может? — это он уже мне

— Ну… — Я скосил взгляд в сторону манометра — Недалеко и недолго. Я только растопил.

— А нам далеко и не надо. Поехали!

— Эй, я не хозяин судна!

— Семён Семёнович, умоляю вас, отвезите их, не рискуйте своей жизнью!

Ну раз умоляют, да такие люди… Ещё раз окинув странную парочку взглядом, я уже смело повернулся к ним спиной и закинул несколько лопат угля в топку. Тут главное — не загасить дрова, а там всё быстро займётся. Лодка качнулась, принимая на борт незваных пассажиров, и начала медленно разворачиваться носом от причала. Так, тут у нас рукоятка управления редуктором, а предназначение штурвала и так понятно. Качнув пару раз штангу водяного насоса, я потихоньку повернул маховик хода. Мотор пшыкнул раз, другой, и за кормой вырос пока ещё чахлый бурун взбаламученной воды.

— Так, лопата вот, уголь вот. Смотришь сюда, если стрелка меньше вот этого значения — добавляешь в топку. Понятно? — я обратился к щуплому. Тот как-то нервно кивнул и заворожено уставился на манометр.

— У тебя, буржуй, с головой всё в порядке? — неожиданно поинтересовался тот самый «Дворник».

— Буржуи все на берегу остались, я тут после третьего отделения отлёживаюсь — задрав застиранную тельняшку, которой меня снабдили по прибытии, я продемонстрировал продолжавшие лилеть следы синяков от побоев.

— Брешешь!

— Ну хочешь, вернёмся, я бумагу покажу, где чёрным по белому написано, что они ко мне претензий больше не имеют? Куда, кстати, плыть-то?

— Так… Сейчас… Вон туда! — он широко махнул в сторону Чёрной речки.

— Ну туда так туда — я плавно развернул кораблик, уже набравший вполне приличную скорость.

Мотор пыхтел, щуплый изредка копошился с углем, я по мере надобности качал ручку водяного насоса. В общем, все были при деле, кроме главного бандюгана. Он сначала нервно крутил головой, видимо, ожидая погони, но потом успокоился и даже спрятал свою карманную митральезу куда-то под пиджак.

— Как ты относишься к идее созыва Учредительного собрания?

Я удивлённо посмотрел на «дворника». Если он начал про созыв, то точно не уголовник. Так, ну-ка выстрел вслепую!

— Ты из «земли и воли», что ли?

— Бери выше! «Народная воля»!

Я мысленно передразнил Сергееича. «Пойдите и потолкайтесь», «загляните в студенческие кружки», «программки почитайте»… Тьфу на вас, плешивый ты мой. Вон, народоволец собственной персоной ко мне явился и совершенно даже не запылился. Я напряг память. Кто там был ещё кроме этих народовольцев, только поспокойней?

— А, тогда понятно. Я анархист.

— Кропоткин?

— Ага… — я медленно повернул штурвал, огибая буй

— Ну так, значит, ты с нами! Мы тоже за свержение самодержавия!

— Тоже, да не тоже.Мне ваши методы не нравятся…

— А с самодержавием только так, они по-другому не понимают!

— Это вы по-другому не понимаете. Вот представь, что я царь. Ты со мной разговариваешь, вон даже агитировать уже пытаешься, куда рулить подсказываешь. И плывём мы с тобой хорошо и мило, прям душа в душу. А бахнул бы ты меня посреди реки и что бы было? Сам ты ни лодкой, ни страной управлять не умеешь… Вот и думай, чего лучше.

— Крестьянская революция победит! Террор неизбежен!

— Ты, паря, не того агитировать взялся… Куда дальше-то?

— Да вот сюда и подъезжай. Дальше мы уже сами — он показал на выступающие мостки.

Я аккуратно, со всей осторожностью, ткнулся