— Декс?.. Декс, ты здесь?

Напарник не ответил. Может, прикосновение к непригодному монолиту его убило?..

Опять почувствовал себя идиотом.

— Я здесь, Шой, — раздался голос напарника. Он стоял метрах в трех от меня и пристально смотрел на высокий ровный монолит, высотой метра четыре. — Как тебе этот?

— Ни хуже и не лучше других.

— А мне кажется, он тот самый, что нам нужен.

— Не торопись.

Я подошел к нему. Оглядел обелиск. Ровная каменная поверхность намекала, что вытесаны эти монолиты были с помощью какого-то очень технологичного сверхточного инструмента — чем-то вроде лазерного или плазменного резака. И что за цивилизация их создала, а главное — зачем?

— Если ошибешься, у тебя останется последняя попытка. Последний шанс.

Декс кивнул. Немного подумал и произнес:

— Звучит уныло, но что еще нам остается? Как долго ты тут намереваешься бродить, как призрак по кладбищу?

Сравнение с кладбищем меня заставило усмехнуться. Было в нем что-то.

— Ладно, пробуй, — дал добро я.

Фантом протянул руку, но стоило ему коснуться поверхности, как он снова отдернул ладонь и замычал. Его опять пошатнуло, и он присел на корточки.

— Черт, опять промах! — выругался я. Мой план разваливался.

— Еще одна попытка, Шой. Дай немного очухаться, — сдавленно проговорил Декс.

Следующий монолит мы искали почти полчаса. Все же, не имея даже малейших критериев оценки, сложно делать выбор. Особенно, когда попытки на исходе.

— Может, этот? — спросил Декс, указав на пятиметровый обелиск, который отличался от большинства «собратьев» разве что толщиной — был вдвое толще процентов семидесяти окружающих нас каменных глыб такой же высоты.

На всякий случай я ненадолго запустил пси-обзор, но по-прежнему ничего нового не увидел. С точки зрения ментального зрения все эти каменные глыбы были абсолютно одинаковыми.

— Интуиция ничего не подсказывает? — поинтересовался фантом, заметив, что я не отреагировал на его предложение.

— Глухо как в могиле. Начинаю даже думать, что мои пси-способности меня покинули.

— Да, локсы постарались, черт возьми!.. Ладно, тянуть уже некуда. Я пробую.

Я кивнул. Декс направился к монолиту, а я напряженно наблюдал за каждым его шагом. Надо отдать ему должное, обошелся он без театральщины. Просто подошел к обелиску и коснулся ладонью.

Первые несколько секунд ничего не происходило. Декс стоял без движения, как загипнотизированный. Я не видел его лица, но почему-то был уверен, что глаза его были открыты.

— Де-е-екс, — позвал я напарника.

Ответа нет.

— Декс, с тобой все нормально? — спросил я, ощущая, как во мне семимильными шагами нарастала тревога.

И тут фантом резко отдернул руку, сдавленно крякнул, неуклюже отступил на пару шагов и повалился на задницу, примяв невысокую розовую траву.

Я бросился к нему.

Декс повернул голову ко мне, во взгляде я увидел тревогу и настороженность. А потом он исчез. Прямо растворился в воздухе, как будто какая-то могущественная сила стерла его из бытия. Такого раньше никогда не было. Разумеется, он пропадал и раньше, но не так очевидно.

— Декс, ты где? — Я огляделся, но фантома нигде не было. Сердце у меня тревожно застучало.

И что все это значит?.. У него получилось? Камень оказался пригодным? Или утрата последней попытки настолько его обессилила, что он не выдержал и скрылся?

Я снова позвал напарника, но ответа не получил. Значит, разбираться нужно самому. Как и всегда. Я двинулся к монолиту, но как оказался перед ним, меня настигло сомнение.

Если учесть, что монолит оказался пригодным, а Декс дотронулся до него, то не получится ли так, что теперь он исчерпался?.. Но сомнения тут же отпали, потому что я не учел один простой нюанс: Декс жил, — или по-прежнему живет, ведь пока не понятно, что с ним стряслось, — в реальности, воссозданной моей психикой. А эта реальность, хоть и действует по всем тем же законам, что и та, в которой мы живем, все равно является плодом моего разума. А это значит, что никакие действия в ней не могут повлиять на жизнь вне ее.

Или могут?

Впрочем, есть только один способ это проверить. Во всяком случае, теряю я не многое — всего лишь провалю задание и лишусь возможности получить пятьдесят тысяч энергоресурса. Не критично.

Я почти вплотную подошел к монолиту и положил ладонь на холодную каменную поверхность.

Мир вздрогнул и наполнился красками. Вернее, залился одной розовой краской, только в разных оттенках. Сразу ощутил: что-то случилось с глазами. Предметы вокруг утратили четкость, стали расплывчатыми, словно я глядел на них сквозь мутное искажающее стекло. И слух — с ним тоже стало что-то не так. Я не улавливал ни единого звука. Время как будто остановилось. Не замедлилось, как при применении «Временного расширения», а именно что остановилось.

При этом я мог вертеть головой и хоть и не пытался, но был уверен, что способен сделать шаг в любую сторону.

Ну и что со мной происходит?

— Приветствую, путешественник, — прозвучал спокойный голос без гендерной привязки. Вернее, даже не прозвучал, а словно вошел в мое сознание напрямую, минуя органы чувств.

Я инстинктивно завертел головой, запоздало поняв бессмысленность этого действия.

— Нет, ты не путешественник, — утвердительно произнес незримый. — Солдат. Военнопленный. Смертник.

— Где я? И кто ты?

— Ты знаешь… — уверенно сказал незримый, и я невольно ощутил его правоту. Он как будто внушил мне какое-то знание.

— Ты голос исчезнувшей цивилизации. Ты… вы живете в этих монолитах?

— Нет.

— Это нечто вроде старых аудиосообщений? Ваша раса оставила послания в этих камнях в назидание будущим цивилизациям?

— Нет. Мы не собирались никого ни учить, ни тем более помогать. До того, к чему мы пришли, вы должны дойти сами. Или не дойти. Это как получится.

— Тогда как ты разговариваешь со мной? И почему не все камни активны?

— С того момента, как мы ушли, прошло очень много лет. Большинство этих, как ты выразился, монолитов, утратило связь с нашей реальностью. Наш голос — это лишь остаточный след, который очень скоро тоже будет стерт.

— С вашей реальностью? Ваша цивилизация переместилась в какую-то параллельную вселенную?

— Не совсем. Это сложно объяснить — что с нами произошло. В вашем языке еще нет такого слова. Возможно, через много лет вы его придумаете. Самое близкое по значению… — незримый сделал короткую паузу, но мне почему-то показалось, что он не собирался думать, подбирая нужное слово, а всего лишь старался вести себя по-человечески, чтобы расположить меня к себе. — Возвышение. Да, это слово. Мы никуда не уходили. Мы возвысились.