— А тебя я не вижу, — удивился Володя.

Ольга поднялась по Пожарскому и дворами, знакомыми только ей местными тропами направилась к Зачатьевскому. Анюта, притаившаяся на детской площадке во дворе кондоминиума, бурно зашептала в мобильник:

— Дима, за вами следуют.

— Знаю, — ответил Дима.

— Да не тот, еще один! Он из Бутиковского вышел, сейчас метрах в шестидесяти от вас!

— Звони Георгию, — приказал Дима, засунул мобильник в карман, в три шага догнал первого преследователя, в два удара отключил его, помчался к Ольге. Схватил ее за руку и заорал:

— Бежим!

Ее «хонда» стояла (старые добрые связи) при будке автозаправки у ворот монастыря.

— Спасибо! — только и успела крикнуть в окошечко будки Ольга, когда «хонда» уже поворачивала на Остоженку.

Сырцовский джип слегка запоздал: тяжелый «лендровер» опередил его секунд на десять. И эти десять секунд решили все. Первой очередью из автомата с глушителем был уничтожен Карик (это он был вторым), а следующей добили первого (это был столь нелюбимый Ольгой Хачик).

На Остоженке Дима слегка придержал «хонду».

— Ты чего? — удивилась Ольга.

— По-моему, стреляли там, за нами, — начал было объяснять Дима, но его ревом прервал мощный «лендровер», следом за ними выскочивший из Зачатьевского и, сделав левый поворот, помчавшийся к Комсомольскому проспекту. — Слезай, тебя Жора подберет!

Ольга соскочила с седла, а «хонда» ринулась вслед за «лендровером». Они исчезли, но Дима оказался прав: через несколько секунд рядом с Ольгой затормозил джип Сырцова, который спросил через окошко:

— Димка где?!

— «Лендровер» догоняет, — спокойно ответила Ольга.

Глава XI

Александр Иванович и Сырцов стояли на балконе Сырцовской квартиры, прилегши животами на хилый металлический заборчик, и внимательно наблюдали жизнь московского переулка в разгар столичной суеты. Не отрывая глаз от мелькающих пыльных крыш автомобилей и разноцветных голов пешеходов, Александр Иванович философски вопросил:

— Еле сдерживаюсь, чтобы не плюнуть с твоего восьмого этажа кому-нибудь на башку. Не хулиган какой-нибудь отвязанный, не мальчишка с первобытными инстинктами — старый хрен в двух шагах от последней земной ямы, а хочется — страсть! Что это, Жора? Старческий маразм?

— Маразм, может, и действительно маразм. Но не старческий. Думаете, мне не хочется?

— Так давай плюнем! Интересно, в кого попадем. Ну, давай! Ты первый, я за тобой.

— Да ну вас! — вдруг рассердился Сырцов. — Все отвлекаете во утешение. Я-то вчера наплевался — будь здоров. И ни разу не попал.

Теперь Александр Иванович, развернувшись, рассматривал внутреннее убранство квартиры. Пришлось развернуться и Сырцову.

— Ты все правильно делал, Жора, — успокаивал Сырцова Александр Иванович. — Твоя главная задача была обезопасить Ольгу и Федора. И ты решил ее. Но мы не смогли просчитать, что у них для ликвидации концов может быть и другой вариант. Ты от приятелей из нашей родной что-нибудь получил? Кто эти двое?

— Москвич Карен Абушев, он же Карик, и гражданин Азербайджана, проживающий некоторое время в Москве без регистрации Хасан Салихов. Ольга слышала, как Максуд его Хачиком называл.

— Все правильно. Зачем им Ольгу Горелову, фигуру на Москве известную, убирать. Проще и безопаснее ликвидировать этих двоих, которых, и только их, она могла опознать и изобличить. Ну а Максуда, господина крайне им необходимого, они упрячут так, что ни мы, ни милиция, ни братья по оружию, даже вместе с Интерполом, не найдем. Меня сейчас больше всего беспокоит твой Димка. Где он?

— Откуда я знаю? — огрызнулся Сырцов. — Не звонит, не отвечает. Только Ольге позвонил, чтобы сказать, где «хонду» оставил. А ребята из общаги говорят, что ночью Федор по чьему-то звонку быстренько слинял.

— Еще одна забота, — констатировал Александр. — Теперь твои слухачи. Что они своими щекотунчиками выискали?

— Радиоцентр. Небольшой такой домик на отшибе. Сейчас пытаются на основную линию выйти, чтобы главную штаб-квартиру определить. Уже кое-какую схему составили.

— Ты мне эту схему дай. Мой Климентий, я думаю, и по ней все вычислить сможет.

— Дам, — сказал Сырцов. — Александр Иванович, мне все близкие люди, люди, которых я люблю и которым доверяю, задают один и тот же вопрос: зачем это нам?

— Я так понимаю, что этот вопрос ты задал мне. Крови, большой крови не хочу, Жора, любой — пролитой ради корысти, злобы, ненависти, отмщения, во имя справедливости, не хочу. И Ивана, друга своего, хочу прикрыть, остановить на краю, за которым грязь, беспредел, позор.

* * *

Ярославская Федина «девятка», невидимая за кустами с проезжей части, стояла так, чтобы сразу последовать за машиной, которая только отсюда, из узкого проулочка, могла выехать на трассу. Федор сейчас был на атасе: сидел на заднем сиденье, спустив ноги на землю и полувысунувшись из салона. А Дима, аккуратно положив руки на баранку, а на руки голову, дремал.

— Дима, — тихо позвал Федор. В бесконечный коридор между боксами въезжал немолодой уже, но еще шикарный «вольво». Дима отряхнулся от дремы, тихо, не гремя дверцей, ступил на землю и из-за угла проследил за тем, где остановится «вольво». Шведская байда прибилась к одному из недалеких боксов, и прибранный старичок принялся загонять ее в стойло. Дима подошел к Федору. Было где-то между десятью и одиннадцатью — время, когда все работающие автовладельцы уже уехали по делам. Потому и пустыня такая.

— Не туда, — понял Дима.

— Дим, а может, они вчера тебя на «хонде» засекли?

— Скорее всего, нет, — ответил Дима. И решительно: — Нет. Если бы засекли, то на моих глазах автоматом номера бы не поменяли. А самое главное — азера этого жирного никогда бы к себе из «мерса» не перетащили.

Федор подумал, подумал и высказал еще одно предположение:

— А ты случаем не вздремнул ночью-то, когда я «хонду» отгонял?

— Перестань хреновину молоть, братец! — разозлился Дима.

— Если перестану, то засну, — признался Федор. — На солнышке совсем сморило.

Как-то незаметно подкатил к гаражам этот микроавтобус «Тойота» с зашторенными оконцами. Первым его заметил сонный Федор.

— Дима.

На этот раз Дима кошкой вскарабкался на крышу ближайшего бокса и прилег. Почти невидимый со стороны длинной гаражной улочки, он наблюдал за маневрами «тойоты», которая, притормозив у предпоследнего бокса и чуть повернув, начала медленно въезжать в неведомо кем раскрытые воротца.

— Есть! — не сдержавшись, прошипел сверху Дима. Федор выглянул из-за угла, убедился, что «тойота» въехала в бокс, захлопнул задние дверцы и негромко предупредил Диму, который уже сполз с крыши:

— За рулем ты. Я Москву плохо знаю.

Расселись по своим местам и стали ждать. Первой выехала «тойота», а вслед за ней — «лендровер», который, притормаживая, определил дистанцию между ними метров в десять-пятнадцать. Две машины неспешно катили по