– А если за три года я стал чудовищем? – спросил вдруг он, отвернувшись к окну. – Ты ведь не знаешь, чем я занимался. Чем жил. Что делал.

Девушка покачала головой.

– Я чувствую, что ты не такой, – сказала она твердо. – Ты не сломался.

– Но это всего лишь твои личные субъективные переживания! – воскликнул Никита. – На них нельзя полагаться!

– Но ты ведь положился, – вдруг огорошила его Ника.

– Откуда тебе знать?

– Может быть, ноги во сне ты на людей и не складываешь, и одеяло не отбираешь, но я же сказала – разговариваешь, – рассмеялась невесело Карлова, которая действительно проснулась от его тихого голоса. Никите явно снилось что-то странное, и он несколько раз произнес, что послушал ветер, и голос в его голове оказался прав, а после замолчал.

На это Кларский ничего не ответил.

– Ты – хороший человек. И я буду думать так, даже если ты забыл меня, встретил случайно и решил развлечься. В любом случае, я рада, что вновь встретила тебя и именно таким, – договорила приглушенным голосом девушка, впившись ногтями в ладонь, чтобы не заплакать. Она даже голову вверх задрала, чтобы казаться более сильной. – И… И не надо обижаться на правду. Я все рассказала тебе честно о своих чувствах.

– Я не могу, – отозвался Никита. Он даже не повернулся, только лишь поставил в раковину стеклянную кружку, из которой пил.

– Почему же?

– Потому что ты права. Я не обижаюсь на твои слова о том, что вначале ты ненавидела меня и боялась, хотя, – он усмехнулся. – Я бы ничего тебе не сделал. И не сделаю никогда.

– Но в чем тогда дело? – прошептала Ника.

– Ты точно попала в цель словами про Ольгу. Пытаясь защитить ее, я поставил тебя под удар, – видимо, эти слова нелегко дались Кларскому. – Я не должен был так делать. Следовало просто оставить ее. А я вцепился, как за последний шанс остаться человеком. Верил, что любовь меняет, – он улыбнулся криво, глядя в окно.

– Все мы ошибаемся, – мудро заметила Ника. Про его бывшую слышать было неприятно, но раз уж она хотела правды…

– Не у всех на кону стоит жизнь или счастье другого человека, – отозвался молодой человек. – Мне было плевать на твое счастье. Да вообще на всех плевать было. Да и на Ольгу по большему счету – тоже. Если бы действительно к ней что-то было, я бы понял, какая она настоящая. Из тени так хотелось попасть на солнце, – сказал он зачем-то и замолк, поняв, что сболтнул лишнего.

– Это ведь легко, – отозвалась Ника, подбирая волочившуюся следом за ней простыню.

Она подошла к окну и открыла жалюзи, а следом и окно.

Солнечный свет ворвался в комнату вместе с легким ветром.

Тени отползли в углы.

Какое-то время молодые люди молчали, дыша свежим воздухом и глядя в даль, на пустошь, где скоро должны были появиться новые дома.

– Я хочу сказать тебе, что люблю, – вдруг с вызовом произнесла Ника. – И в этом виноват только ты.

– А если это стокгольмский синдром? – спросил Никита, который часто ко всему придирался.

– Не неси ерунды, – спокойно произнесла Ника. Она неожиданно обняла его со спины, прижавшись щекой к спине – ее губы как раз находились на уровне одного из старых шрамов – тонкого, белого и длинного.

– Я ждала тебя три года.

– Да? – вдруг скептически спросил Кларский. – А замуж зачем собралась? Из любопытства?

Он не стал говорить, что почувствовал, узнав, что Ника вскоре станет женой другого мужчины.

Ника, рассердившись – не такую она реакцию ждала от своих теплых объятий, моментально отцепилась от парня. Эйфория от встречи прошла, и на нее как-то разом навалилась куча переживаний, острых, как перец чили. Девушка вдруг с ужасом вспомнила о женихе, о девичнике и о свадьбе, об обязательствах, и у нее даже кончики пальцев похолодели.

Она не сожалела о прошлой ночи с любимым человеком – кто бы мог подумать, шуточное гадание оказалось правдой! – но ей стало безумно стыдно перед Сашей и почему-то своими родителями. Она вдруг точно поняла, что не выйдет замуж за Дионова. Даже если Никита сейчас возьмет и оставит ее. Слишком уж очевидна была разница между отношениями по любви и отношениями по памяти – так называла их связь с Сашей Ника. Прошлое нельзя было вернуть. И чувств – тоже. История с Дионовым закончилась тогда, когда он прислал ей прощальное сообщение. И они оба не поняли это, продолжая цепляться за зыбкие иллюзии. Начали все сначала.

Кого они видели друг в друге? Настоящих ли себя?… Или лишь отражения из прошлого?

И можно ли построить совместное будущее двум таким отражениям?

Рядом с Никитой Ника поняла совершенно точно – нет. Нельзя.

Их с Сашей отношения с самого начала были провальными. Хотя это и не отменяло чувство вины перед ним.

Зачем только он настоял на свадьбе. Получается, она оставит его прямо перед торжеством. И вообще, выходит так, что она, Ника, изменила жениху, повела себя, как уличная девка. Стоило ей увидеть Кларского, как она забыла обо всем на свете и…

Как же сложна любовь! Ребус, который до конца никогда сложить не удастся.

– Дурак, – спокойно сказала Ника, пряча внутри все эмоции. – Предлагали – и пошла. Потому что человек хороший. Тепло относится ко мне. Завоевывал. Старался, поддерживал. Моя, – она хмыкнула, – первая любовь.

Никита позволил себе невеселую, даже злую улыбочку, а девушка вдруг повысила голос:

– Не могла же я тебя всю жизнь ждать! Откуда я знала, приедешь ты или нет, нужна я тебе буду или не нужна? Сам где-то таскался столько времени, мог хотя бы весточку о себе подать, а не играть в глобальную молчанку! Ты знаешь, каково мне было, когда ты уехал? Знаешь, что я чувствовала? О да, тебе все равно, господин Холодные Глаза и Ледяное Сердце! – выдала, как на духу, Ника.

Никита повернулся и с каким-то странным блеском в серых холодных глазах взглянул на нервничающую Нику. Он даже голову склонил набок, глядя на нее.

– И нет, не думай, что я жалела себя! «Как же я буду без него, как же мне плохо без этого ублюдка, бедная я, несчастная, не взаимно влюбленная и оставленная одна» – я так никогда не думала! У меня все мысли были только о том, чтобы тебя не поймали и чтобы с тобой ничего не случилось! «Что с ним? Как он себя чувствует? Не ранен ли? Поел? Не болеет? Его не поймали?» Вот о чем я переживала. И постоянно смотрела все криминальные хроники и новости тоже. Смотрела и боялась, что однажды там скажут про тебя, дурак. Что тебя нашли менты или… вообще больше… нет. – Дыхание у девушки закончилось на этих словах, и она вынуждена была остановиться, чтобы вдохнуть поглубже воздух. Не так, совсем не так она представляла их общее пробуждение. Где романтика, кофе в постель, воздушные поцелуи? Вместо них – эмоции и непрошеные слезы.

– И именно поэтому ты решила выйти замуж? – спросил Никита. После ночи его обида и разочарование вновь дали о себе знать, хотя он и понимал, что не прав – она не могла ждать его три года только из-за какой-то записки. Он никогда не давал ей обещаний (кроме слов «Я вернусь», разумеется) и не заставлял ее давать ему обет верности.