испробовать ту же братскую комбинацию, которая удалась в Иране и Гватемале. Один будет организовывать политическое и дипломатическое давление на Хо, а другой начнет тайную войну. Они наделили себя полномочиями в директиве, которую написали и утвердили в Совете национальной безопасности: "Директор центральной разведки в сотрудничестве с другими соответствующими департаментами и ведомствами должен разработать планы, предложенные госсекретарем, на случай определенных непредвиденных обстоятельств в Индокитае".

Свою часть кампании Фостер начал с выступления в Зарубежном пресс-клубе в Нью-Йорке 29 марта 1954 года. Его главная задача состояла в том, чтобы объяснить американцам, почему они должны противостоять Хо. Ответом стало то, что он назвал "теорией домино".

Если коммунистические силы получат неоспоримый контроль над Индокитаем или его значительной частью, они, несомненно, возобновят ту же модель агрессии против других свободных народов в этом регионе.... Вся западная часть Тихого океана, включая так называемую "цепь оффшорных островов", окажется под стратегической угрозой.... Навязывание Юго-Восточной Азии политической системы коммунистической России и ее китайского союзника любыми средствами станет серьезной угрозой для свободного сообщества. Соединенные Штаты считают, что с такой возможностью не следует пассивно мириться, а необходимо предпринять совместные действия. Это может быть связано с серьезными рисками. Но эти риски гораздо меньше тех, которые возникнут через несколько лет, если мы не осмелимся проявить решительность сегодня.

В качестве "единой акции" Фостер хотел создать военный альянс, призванный лишить Хо контроля над любой территорией. Однако ни одна страна не пожелала присоединиться к этим усилиям. Это поставило Соединенные Штаты перед выбором. Они решили воевать в одиночку.

Никто из тех трех американцев, которые в этот решающий момент втянули свою страну в трясину Вьетнама, - Эйзенхауэр и братья Даллес - не оценил того вызова, который бросил Хо. Тем не менее они верили, что смогут победить его. Во многом их уверенность основывалась на убеждении, подкрепленном успехами в Иране и Гватемале, что тайные операции способны переломить ход зарубежных сражений. Фостеру предстояло сыграть свою роль в этой драме, но именно от Аллена и его подпольных оперативников в основном зависел исход.

Как только Эйзенхауэр одобрил этот проект, Аллен приступил к уничтожению своего третьего монстра. Эйзенхауэр поддержал его. Фостер тоже. Но ни тот, ни другой не пожелали узнать подробности.

* * *

Хотя Хо был доминирующей фигурой на геополитическом радаре, которым руководствовались Фостер и Аллен в середине 1950-х годов, они действовали в сложных мирах далеко за пределами Вьетнама. Не было на земле места, где бы они не стремились завоевать влияние или направить ход событий. Возможно, Вьетнам и был их самым актуальным проектом на этом напряженном этапе холодной войны, но вряд ли он был единственным.

Аллен приложил немало усилий для создания глобальной сети информаторов. Часто он вербовал их лично, во время секретных поездок за границу. В избранной компании он утверждал, что у него есть источники кабинетного уровня в каждом западном и нейтральном правительстве.

У него даже был агент в советской военной разведке Петр Попов, который в 1953 году предложил себя ЦРУ, передав американскому дипломату записку следующего содержания: "Я советский офицер. Я хочу встретиться с американским офицером и предложить ему определенные услуги". В течение последующих шести лет Попов выдавал ценные секреты, включая детали советского военного потенциала, имена советских шпионов в Европе и информацию о советских планах по внедрению долгосрочных агентов в США. ЦРУ попросило ФБР проследить за одним из таких агентов, проживавшим в Нью-Йорке. Она поняла, что происходит, и сообщила об этом своему начальству в Москве. Они быстро установили, что Попов, который был ее контролером, - предатель. В 1959 году он был арестован и в следующем году расстрелян.

Многое из того, что Аллену удалось узнать о жизни за "железным занавесом", было получено благодаря шпионской сети, созданной генералом Райнхардом Геленом для обслуживания нацистского режима, а после войны переданной в ЦРУ. Аллен платил ему за услуги 6 млн. долл. в год, к неудовольствию некоторых его британских коллег, затаивших военную обиду на Гелена. Другим его близким немецким партнером был Отто Джон, руководитель службы внутренней безопасности Западной Германии. Аллен был потрясен, когда через несколько дней после посещения Джоном штаб-квартиры ЦРУ в середине 1954 г. тот перешел на сторону Восточной Германии, заявив, что не может смириться с приверженностью Конрада Аденауэра ремилитаризации и назначением на государственные посты бывших нацистов. Вскоре последовала облава на западных агентов, работавших на Востоке.

В Японии Аллен превратил правящую Либерально-демократическую партию в своего клиента. Он поддерживал начинающего политика Нобусуке Киси, который впоследствии стал премьер-министром, давал деньги другим лидерам партии и работал над подрывом конкурирующей Социалистической партии. Эта операция продолжалась более десяти лет и помогла Японии сохранить союзнические отношения с США на протяжении всей холодной войны.

"Мы управляли Японией во время оккупации, и мы управляли ею по-другому в эти годы после оккупации", - вспоминал впоследствии офицер, руководивший этой операцией. "У генерала Макартура были свои методы. У нас - свои".

Помимо реализации подобных "проникающих" проектов, Аллен продолжал интересоваться пропагандой и психологией масс. Убежденный в том, что Соединенные Штаты могут улучшить свое положение в мире, демонстрируя богатство своей культуры, он тратил миллионы долларов на субсидирование гастролей американских джазовых оркестров, передвижных выставок абстрактного искусства и журналов в разных странах - от Великобритании до Бразилии. Он направлял деньги таким якобы независимым группам, как Конгресс за свободу культуры и Национальная студенческая ассоциация, а также деятелям культуры - иногда без их ведома, - в том числе Дуайту Макдональду, Теду Хьюзу, Дереку Уолкотту, Джеймсу Миченеру и Мэри Маккарти. Через радиостанции "Свободная Европа" и "Свобода", на которые он ежегодно тратил около 30 млн. долларов, он транслировал прозападную пропаганду в Советский Союз и Восточную Европу. ЦРУ тайно финансировало издание сотен книг, регулярно помещало статьи в Foreign Affairs, Times Literary Supplement и других изданиях, читаемых интеллигенцией. В Европе, где эта кампания "сердца и умы" была наиболее интенсивной, оперативники ЦРУ купались в деньгах благодаря секретной договоренности, позволявшей им получить доступ к средствам, выделенным на реализацию плана Маршалла. Они распределяли миллионы долларов через фальшивые благотворительные фонды и настоящие, такие как фонды Форда, Карнеги и Рокфеллера.

"В этих тайно спонсируемых мероприятиях звучали многие темы, пронизывавшие американскую официальную и неофициальную пропаганду", - писал спустя годы один из сотрудников ЦРУ, работавший в Европе. "Политика сводилась к простой черно-белой формуле: Восток или Запад, рабство или свобода. Либерализм подвергался нападкам как союзник коммунизма, а бывшие коммунисты играли главную роль как единственные люди, которые действительно знали, что такое