Я сделала слабую попытку окликнуть кого-нибудь на яхте. Мне ответило только эхо. И неудивительно, поскольку судно было погружено во тьму и накрыто чехлами.

Я забралась на борт, вскарабкавшись по канатам. Отстегнула в трех местах молнии, откинула чехлы. Кабина была заперта, но я воспользовалась фонариком и заглянула через иллюминаторы, направляя свет фонаря в разные стороны и вниз, туда, где располагался камбуз. Все помещения яхты были в безукоризненном порядке, отделка поражала великолепием: инкрустированное дерево превосходной работы, обивка из тканей мягких предзакатных тонов. На полу были аккуратно составлены картонные ящики с продуктами, консервами и питьевой водой в бутылках, явно дожидавшиеся, когда их уберут на место. Я подняла голову и обвела взглядом ближайшие дома по обе стороны бухты. Ни души. Потом посмотрела в сторону улицы. Там горела масса огней, время от времени появлялся кто-нибудь из местных жителей, но не было заметно никаких признаков того, что за мной кто-то наблюдает. Я крадучись двинулась по палубе по направлению к носовой части, пока не достигла люка над расположенным тут спальным местом. Койка была аккуратно застелена, вокруг лежали личные вещи – одежда, книжки в мягких обложках, стояли фотографии в рамках. Правда, я не смогла разглядеть, кто был на них изображен.

Я выбралась назад к камбузу и уселась на кормовой палубе, стараясь открыть продолговатый замок, оказавшийся у меня между коленок. Обычно такой замок имеет семь штифтов и легче всего открывается бытовой отмычкой, продающейся в обычных магазинах. В том комплекте отмычек, который я прихватила с собой, была и такая. Это небольшое приспособление, как правило, размером со старомодную фарфоровую рукоятку типа тех, что ставили раньше на краны с горячей или холодной водой. Внутри него вставлены село, тонких металлических стержней, которые могут входить в замок на ту глубину, на которую должен заходить ключ. Отмычку вставляют в замок и двигают стержни вперед и назад, одновременно чуть поворачивая ее вправо-влево, стержни же выдерживают задаваемое им положение благодаря резиновой манжете, обеспечивающей необходимое трение. Когда рисунок замка нащупан и замок отпирается, приспособление можно использовать как обычный ключ.

Наконец, замок поддался, но только после того, как я несколько раз высказала все, что о нем думаю. Я сунула приспособление в карман джинсов, откинула крышку люка и скользнула на ступени ведущего вниз, в камбуз, трапа. Иногда я жалею о том, что в свое время не принимала участия в соревнованиях девочек-скаутов. Думаю, что могла бы завоевать там массу значков и прочих почетных наград, прежде всего, за умение вскрывать замки и проникать в закрытые и темные помещения. Воспользовавшись фонариком, я тщательно осмотрела каюту яхты, заглянув во все шкафы, раскрыв все дверцы и выдвинув каждый ящик. Я даже толком не представляла себе, что именно ищу. Предпочтительнее всего было бы отыскать комплект подготовленных для путешествия документов: паспорта с визами, карты, на которых были бы нанесены подозрительные красные стрелы и условные знаки. Приятно было бы раздобыть и какое-нибудь подтверждение того, что Венделл побывал на борту яхты. Но ничего, что могло бы представлять для меня какой-то интерес, в каюте не было. И везение изменило мне в тот самый момент, когда я уже выбилась из сил и готова была прекратить поиски.

Я выключила фонарик и уже собиралась подняться по трапу и покинуть каюту, как объявилась Рената. Я вдруг обнаружила, что прямо на меня смотрит ствол "магнума" тридцать пятого калибра. Револьвер был огромный и напоминал один из тех, что обычно торчат из болтающейся ниже колен кобуры у какого-нибудь шерифа из старого вестерна. Я мгновенно замерла на месте, сразу же представив себе, какую дыру способна проделать в теле такая вот штука. Я почувствовала, что руки у меня сами собой поднимаются вверх в то положение, которое во всем мире обозначает наличие доброй воли и готовность к сотрудничеству. Но Рената явно не заметила и не оценила мою доброжелательность, потому что и ее тон, и манера держаться были крайне враждебными.

– Вы кто?

– Частный детектив. Мое удостоверение в сумочке, которая осталась в машине.

– Я могу вас убить за то, что вы забрались на яхту, вы это знаете?

– Знаю. Но надеюсь, вы не станете этого делать.

Некоторое время она молча разглядывала меня, по-видимому, силясь понять, почему в моем голосе нет той почтительности, на которую она могла бы рассчитывать. Потом спросила:

– Чем вы тут занимались?

Я чуть повернула голову назад, словно взгляд на то, что находилось "там", позади меня, помог бы мне вспомнить. Но потом решила, что в сложившихся обстоятельствах лучше ничего не придумывать.

– Искала Венделла Джаффе. Его сына сегодня утром освободили из тюрьмы округа Пердидо, и я подумала, что они могут встретиться здесь. – Я предполагала, что после этих слов мы немного поиграем с ней в кошки-мышки на тему "Кто такой Венделл Джаффе?", но кажется, Рената решила действовать так же напрямик, как и я. Однако я не стала развивать свои подозрения дальше и высказывать предположение, что, на мой взгляд, Венделл, Брайан и Рената собираются скрыться на этой самой яхте. – Кстати, просто из любопытства: это Венделл устроил освобождение из тюрьмы?

– Возможно.

– Как ему это удалось?

– Я вас могла видеть где-нибудь раньше?

– Во Вьенто-Herpo. На прошлой неделе. Я там следила за вами, когда вы жили в "Хасьенда гранде".

Даже в темноте я заметила, как у Ренаты удивленно поднялись брови, а потому решила оставить ее в убеждении, что это именно мое сыщицкое искусство помогло обнаружить их местопребывание. Зачем вспоминать Дика Миллса, особенно учитывая тот факт, что ему с Венделлом просто по-глупому повезло? Пусть лучше Рената будет считать меня Суперменшей, от которой даже пули отскакивают.

– Вот что я вам скажу, – проговорила я самым обычным, самым будничным тоном. – Незачем держать меня под дулом револьвера. Я не вооружена и никаких глупостей делать не собираюсь. – Очень медленно я опустила руки.

Я ожидала, что Рената станет возражать, но, похоже, она ничего и не заметила. Кажется, она пребывала в нерешительности относительно того, что делать дальше. Конечно, она могла бы пристрелить меня, но от трупов очень трудно избавляться, а если этого не сделать как следует, то обычно мертвые тела вызывают у всех массу ненужных вопросов. Сейчас Ренате меньше всего нужна была полиция у дверей дома.

– А что вам от Венделла нужно?

– Я работаю на компанию, которая страховала его жизнь. Его жене только что выплатили полмиллиона долларов, и если Венделл жив, компания хочет получить эти деньги обратно. – Я видела, что рука Ренаты слегка дрожала, но не от страха, а под тяжестью оружия. И тогда решила, что пора переходить в наступление.

Издав душераздирающий вопль, я рванулась вперед и, соединив кулаки, как это делают в фильмах, ударила ее по руке словно молотом. Думаю, что не столько мой удар, сколько вопль заставил Ренату растеряться и ослабить хватку. Револьвер вылетел у нее из руки, перевернулся в воздухе и с грохотом упал на палубу. Я изо всех сил оттолкнула женщину и бросилась за револьвером. Рената потеряла равновесие и упала на спину. Теперь оружие было у меня. Рената с трудом встала на ноги и подняла вверх руки. Новая ситуация понравилась мне гораздо больше, хотя, как и Рената за минуту до этого, я тоже не знала, что же делать дальше. Я способна на насилие, когда на меня нападают, но я вовсе не собиралась стрелять в человека, который спокойно стоит и смотрит мне в лицо. Хорошо бы только, чтобы сама Рената не догадалась бы об этом. Я приняла более агрессивную позу, твердо держа револьвер обеими руками и слегка расставив ноги в стороны.