надо бороться за себя, для чужих никто стараться не станет. Если бы у нас были в сейме свои люди, в два счета удалось бы построить консервную фабрику на побережье.

— Возможно.

— Будущей осенью рыбаки выступят на выборах с собственным списком.

Оскар усмехнулся:

— Разве это нам поможет? Опять какой-нибудь политикан нагреет себе руки.

— А их не надо подпускать. Самим, самим надо браться за дело. Мы как раз составляем список кандидатов, и все пришли к выводу, что вам тоже следует выставить свою кандидатуру.

— Мне? — Оскар удивленно взглянул на него и засмеялся. — А что мне делать в сейме? Одним бессловесным будет больше, только и всего. Нет, нет, какой из меня депутат!

— Подождите отказываться, ваше имя обязательно должно стоять в списке.

— Никоим образом. Для таких дел требуются другие люди.

— А кто они такие, эти другие люди? Вы думаете, что большинство из них бог знает что из себя представляет.

— Чего же тут хорошего? Это только доказывает, что они не понимают, за какое важное дело взялись. На народного представителя возлагаются тяжелые обязанности. Кто берется за это дело, зная, что не справится с ним, тот… по меньшей мере порядочная дрянь.

— А чего тут не справиться? Участвовать в голосовании, понимать, что нам подходит, что нет, — это ведь каждый сумеет.

— Ну, что нам подходит, в этом мы разбираемся, но ведь то, что подходит одному или немногим, не всегда полезно всему народу и государству. Нужды всего народа важнее наших личных интересов. Нет уж, дорогой господин Питерис! Про вас я ничего не говорю — возможно, вы считаете себя подходящим для депутатской должности, но чтобы я… Здесь, на взморье, я знаю свое дело, здесь я умею работать, а там… Нет, ни в коем случае! Кто же тогда будет заниматься моим хозяйствам, кто останется в рыбокоптильне?

— А жалованье! Известно вам, какие деньги платят депутатам? Когда вы будете получать семьсот латов в месяц, вам вовсе незачем будет работать. Вы сможете снять в городе хорошую квартиру, и только время от времени вам придется совершать поездки по рыбачьим поселкам — посмотреть, как там идут дела. Вам тогда и не захочется работать. Потом вас безусловно выберут в какую-нибудь комиссию. Заседательские, командировочные… О вас начнут писать в газетах. Да здесь вы никогда столько не получите.

Оскар окинул пронизывающим взглядом своего собеседника:

— А кто за все это расплачивается?

— Государство.

— Я знаю, что государство. Но откуда оно-то берет эти средства? Опять же у народа — значит, и у наших рыбаков.

— Зато вы будете защищать их интересы.

— Хватит, господин Питерис, поговорим лучше о чем-нибудь другом.

— Ну и чудак он у вас! — сказал Питерис Бангеру, когда они выходили из рыбокоптильни. — Уперся на своем, да и только…

Бангер уныло развел руками:

— Он всегда был такой.

На улице они встретили Фреда Менгелиса, который привез из Гнилуш два ящика камбалы. Заметив обоих политиков, он еще издали поздоровался и направился им навстречу.

7

Положение у Фреда Менгелиса было не из завидных. Три года тому назад, когда он с полными карманами вернулся из Америки и вместе с Оскаром построил большую лососевую мережу, все шло по-другому. Первое лето они хорошо заработали, — ветры благоприятствовали ходу лосося, и почти все море принадлежало им одним. Несколько месяцев подряд их ловушка приносила богатую добычу. Казалось, иных времен и не будет, и Фред привык к большим доходам. Скупым он никогда не был, это было не в его характере. Покупал себе костюм за костюмом, приобрел велосипед, а когда он ему надоел и появилась мода на более скорые средства передвижения, обзавелся мотоциклом и катал по пляжу девчонок.

Знакомых у него было хоть отбавляй, в каждом поселке имелась подруга, и каждую ему хотелось чем-нибудь одарить. Направо и налево сорил он латами и иностранной валютой — то шелковое платье купит, то колечко с камешком или даже летнее пальто. Фред был завсегдатаем танцевальных вечеров, и за его столиком каждый мог угоститься на дармовщинку. Разве он требовал чего-нибудь взамен, кроме веселой и дружной компании?

Возвратившись на родину, Фред с первых же дней заговорил о женитьбе, но так далеко еще не заходил, чтобы повести какую-нибудь девушку к алтарю. Сегодня ему нравилась одна, завтра другая, а то и все понемногу. Правда, однажды он всерьез решил назвать Аниту Бангер своей женой, но тут поперек дороги встал Оскар, и в конце концов оба союзника охладели друг к другу.

Как только Оскар женился и стал рыбачить самостоятельно, дела Фреда пришли в упадок. Кругом настроили столько мереж, что в море места для них не хватало. Бушевавшие несколько лет подряд во время путины бури рвали его сети, лососей стало меньше, а с братом Петером дела шли далеко не так гладко, как с Оскаром. Надо было сокращаться, придерживать деньгу — и это сразу же сказалось на отношении окружающих. Вокруг Фреда больше не теснилась поселковая молодежь, над его рассказами о заграничных приключениях только посмеивались, одиноко сидел он теперь за пустым столиком. Но что из этого — сыт ты или голоден — все равно держи голову выше! Еще неизвестно, на каком кладбище тебя похоронят… Человек, который столько всего перевидал, сам собой представляет ценность: наступит подходящий момент — и тогда придет всеобщее уважение.

В душе он остался все тем же Фредом — щеголем, ветрогоном и хвастуном. Пусть никто не воображает, что он намерен всю жизнь прокорпеть возле брата, за какими-то салаковыми сетями и крючковыми снастями! Кое-что он уже придумал. И если бы только удалось осуществить этот план, Фред быстро всплыл бы на поверхность, поправил дела и восстановил былую славу.

Но для этого требовались деньги, хотя бы небольшой капитал, затем — немножко храбрости и чуточку удачи.

Брат Петер был слишком ограниченным человеком, чтобы стоило посвящать его в такое дело. Подходящих товарищей Фред не находил ни среди гнилушан, ни в соседних поселках. Вот если бы Оскар остался прежним другом, с ним еще стоило бы… Но у него своя семья, ему надо жить с оглядкой, ему больше нельзя действовать ва-банк. Вдобавок в их отношениях все еще чувствовался какой-то холодок.

О появлении Питериса и его намерениях Фред уже слышал. Он понял, что этот зевать не станет, и ему захотелось поближе познакомиться с предприимчивым человеком.

— Здравствуйте! — еще раз сказал он ему, приподымая шляпу. — Ждем не дождемся вашего приезда в Гнилуши. Мой брат был вчера на собрании и слышал вашу речь.

— Что у