В итоге краткое правление Глинских (родственников царя) получило полное неодобрение народа и вызвало ненависть за жестокие и своевольные казни. Нужен был лишь предлог для расправы над ними, и этим предлогом стал пожар весны-лета 1547 года, уничтоживший город почти полностью208. В этом бедствии народным гневом (не без подстрекательства бояр) были обвинены Глинские, в частности – княгиня Анна, будто бы своим чародейством поджигавшая город. Так как пострадал Кремль, царь пребывал в своей резиденции в селе Воробьёво, куда и устремился разъярённый народ с требованием выдать Глинских, по слухам, прятавшихся там. После долгих и унизительных переговоров конфликт разрешился, однако реальный мир угрожающе вторгся в жизнь Ивана IV209. Средневековая ментальность видела в пожаре проявления Божьего гнева, в знак покаяния царя приближённый Алексей Адашев привёз в почитаемую людьми и царским родом Троице-Сергиеву обитель огромный денежный вклад210. Видимо, это был первый акт выстраивания отношений между царём и Богом, но умилостивить Бога не удалось и беды продолжились в 1548 году – с треском провалился первый поход на Казань, закончившийся бегством и горьким разочарованием царя.

С опытным дворянином Алексеем Адашевым у Ивана IV к тому моменту сложились близкие отношения. Его посредничество сблизило царя с Сильвестром – настоятелем Благовещенского собора Московского Кремля, приехавшим из Новгорода по протекции митрополита Макария. Сильвестр надолго стал духовным и идейным наставником Ивана IV, непосредственно влиявшим на его личность. Он недвусмысленно возлагал ответственность за всё происходящее в государстве на самого правителя, интерпретировал это как результат отношения Бога к нему, что должно было подтолкнуть царя Ивана к исправлению сложившейся ситуации: совершать богоугодные дела и нести ответственность за всё непосредственно перед Богом211.

Под влиянием Сильвестра образ жизни самодержца основательно изменился: исчезли пиры-потехи со скоморохами, бесчинства. В 1549 году Иван Васильевич пешком отправляется на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, что было явным актом смирения и благочестия перед Богом. Духовное обновление царя отразилось и на его правлении. Конец 1540-х гг. поставил перед Иваном IV ряд внутри- и внешнеполитических проблем, которые было необходимо решать. Преобразования шли одновременно на всех уровнях государства и касались различных вопросов: начиная от военного дела и заканчивая устройством жизни граждан. Центральное место отводилось войне с казанским ханством. Все слои общества были заинтересованы не только в устранении угрозы на южной границе, но и в открытии новых торговых путей.

Однако ни мирное подчинение, ни военные походы успехом не увенчались, поэтому в 1550 году решили построить уникальную военную крепость, Свияжск, и подкупить племена местных жителей. Организовав таким образом плацдарм, в 1552 году войска во главе с царем пошли на Казань. 23 августа началась долгая и трудная осада города, в течение трёх недель под Казанью шли тяжёлые бои. Перелом наступил только 2 октября, когда, совершив подкоп, взорвали стену крепости и начался штурм города212. В тот же день Иван IV въехал в город и занял ханский дворец.

Средневековая Казань была почти уничтожена и на «расчищенном» месте тут же закладывались христианские храмы213. Отныне казанским ханом стал считаться русский царь, отпраздновавший 8 ноября 1552 года в Грановитой палате Кремля свою победу. В честь неё Иван IV и приказал построить величайший памятник того времени – обетный Собор Покрова на Рву.

Важную роль в понимании войны с Казанью играла Церковь, формировавшая точку зрения на поход как на важнейший этап борьбы православного христианского мира с миром нехристианским, исламским. В 1549 году митрополит Макарий лично увещевал войско под Владимиром, что необходимо сражаться за Церковь и православие. Казанский поход был идеологизирован посредством религиозной символики: видения, знамения, чудеса, покровительство небес и т. д. – будто все сакральные силы приняли участие в низвержении Казани, взятой с помощью Николая-угодника, Сергия Радонежского и самого Бога214.

Итак, 2 октября 1552 года Иван IV одержал окончательную победу над Ханом Едигер-Магметом и завоевал Казань, а в 1555 году, по данному Иваном Васильевичем обету, началось строительство Собора Покрова на Рву (в последнее время более распространено его второе название – храм Василия Блаженного), закончившееся в 1561 году. Являясь памятником победы Ивана IV над Казанью, Собор уже в «Степенной книге царского родословия», составленной в 1560–1563 гг. под началом митрополита Афанасия, воспринимался современниками и как обетный храм, посвящённый взятию Астрахани с помощью Божиих чудес215. Так Собор стал знаменательным памятником завоеванию Иваном IV всего мусульманского, татарского Поволжья. На символическом уровне Собор олицетворяет ряд важных идей: подчеркивает особое благочестие царя и покровительство ему Божьих сил[42], является ответным даром царя Богу, а также знаменует историческое событие – Казанскую победу[43].

Традиция возведения мемориальных, обетных храмов, была общей практикой, уходящей корнями в далёкую древность. Так в 1451 году, когда к Москве подошла армия ордынского царевича Мазовша, митрополит Иона вместе с горожанами обошёл крестным ходом стены Кремля, моля Богородицу о заступничестве. И произошло чудо: татары отступили. В благодарность и память о чудесном спасении митрополит основал храм во имя праздника Положения Риз во Влахерне216. Иван III в честь победы над Великим Новгородом на реке Шелони 14 июля 1471 года поставил обетный храм апостолу Акиле, на день которого пришлась победа217. Василий III после взятия Смоленска 1 августа 1514 года возвёл храм на «Спасов день, происхождения честнаго креста Господня» и тоже посвятил престолы дням взятия города218. Так что актом возведения Собора Покрова на Рву Иван Васильевич продолжил давнюю традицию обетного строительства.

Собор Покрова на Рву – сложный архитектурный комплекс, состоящий из сочетания восьми храмов вокруг девятого – центрального шатра, освящённого во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Именно в день этого праздника, 1 октября (по юлианскому календарю) 1552 года, начался штурм Казани. Основанием для празднования послужило предание о явлении Богоматери в 910 году во Влахернском храме в Константинополе. Во времена правления императора Льва Мудрого и патриарха Макария Византия воевала с сарацинами: Константинополю тогда грозила опасность. Во время всенощного бдения в воскресенье 1 октября, когда Влахернский храм был переполнен, святой Андрей Юродивый в четвёртом часу ночи увидел озарённую светом Богородицу, окружённую ангелами и святыми (Иоанн Креститель и Иоанн Богослов). Богородица держала в руках свой мафорий, головной покров, распростёртый над молящимися в храме и над всем городом, защищая его от врагов219.