Присмотревшись, Рэчел узнала переднюю, комнату, ту, через которую он тащил ее. Одинаково скудно обставленные, все помещения центра и выглядели одинаково. Она увидела Люка, склонившегося над кучкой одежды на полу. Под ногами растеклось что-то темное. Рэчел прищурилась и села, вглядываясь внимательнее.

На черно-белом мониторе темное пятно было кровью. А когда Люк отступил, она увидела скрюченное тело. Точнее, труп, потому что никто не может жить, когда из него вытекло столько крови.

Она слезла с кровати, обмоталась простыней и подбежала к двери. Та была заперта, а Рэчел понятия не имела, какая комбинация открывает ее. Несколько секунд она истерически нажимала кнопки, стучала по ним, кричала. На мониторе Люк поднял голову и повернулся к ней. Лицо его было абсолютно бесстрастным. На руках — кровь.

Запертой в комнате, как в ловушке, ей не оставалось ничего другого, как только смотреть на мерцающие на стене мониторы. И она смотрела. В немом ужасе смотрела на стоящего неподвижно Люка. Потом, сбросив оцепенение, принялась лихорадочно одеваться, чтобы при первой же возможности вырваться из плена и сбежать.

Она все еще сражалась с завязками туники, когда Люк вернулся в комнату, захлопнув дверь прежде, чем она успела выскочить. В тусклом свете Рэчел увидела кровь на руках, на брюках. Она даже почувствовала ее запах.

Люк посмотрел на нее все с тем же странным, бесстрастным выражением.

— Уже оделась? Я думал, мы могли бы попробовать повторить. Если у тебя нет отвращения к крови. — Он прошел в ванную и начал мыть руки, оставив дверь открытой. Впрочем, сбежать она все равно не могла.

— Что ты сделал? — спросила Рэчел дрожащим голосом.

Он поднял голову, прищурился.

— Я не убивал его, Рэчел. Я был слишком занят тобой. Кто-то другой сделал это и оставил его в качестве небольшого подарка для меня.

— Кто?

— Кто это сделал? Вероятно, Бобби Рей. У него талант к таким вещам, а я не дал ему добраться до тебя. Он ждал тебя в саду и, наверное, жутко разозлился, когда ты не явилась. Вот и отыгрался на Кальвине.

— На Кальвине? — отозвалась она, потрясенная ужасной новостью.

— Я не уверен, что сделал правильный выбор между вами двумя, — небрежно бросил Люк, снимая испачканные в крови брюки. — Лучшего друга у меня никогда не было. Кальвин не должен был умереть за меня.

Он схватил висевшие в ванной черные джинсы и вернулся в комнату.

— Я делаю отсюда ноги. Денег у меня хватит на вполне безбедную жизнь. — Он натянул через голову черную водолазку. Венки из шипов явственно выделялись на запястьях, длинные волосы струились по спине. Перевоплощение из святого в дьявола пошло так быстро, что Рэчел не успела опомниться. Люк уже запихивал вещи в черный кожаный вещмешок.

— Ты не можешь уйти, — наконец выговорила она.

Он на секунду поднял голову.

— Почему?

— Потому что, убив тебя, они не остановятся. Убьют всех. Это будет массовое убийство, как в Джонстауне или в той секте, в Швейцарии.

Его это, похоже, нисколько не тронуло.

— Как они это сделают? И кто они?

— Кэтрин. Бобби Рей. Не знаю, кто еще. Они подсыплют цианид в систему водоснабжения.

— Чушь собачья.

— Я видела его в подсобке. Канистру с этим веществом. Зачем общине, занимающейся органическим садоводством, сильнодействующие инсектициды на основе цианида?

Он замер на мгновение, потом пожал плечами.

— И чего ты ждешь от меня?

Она недоверчиво уставилась на него.

— Останови их.

— Легче сказать, чем сделать. Полагаю, я мог бы позвонить в полицию и дать им анонимную наводку, как только мы окажемся за пределами штата.

— Тогда уже будет поздно.

— Может быть. Но это не моя проблема, не так ли?

— Не твоя?

Он покачал головой.

— Если б ты была повнимательнее, то знала бы, что в «Фонде Бытия» каждый отвечает за себя сам. За свою жизнь, за свою карму. Если они должны умереть от яда, подсыпанного доброй старушкой, значит, так тому и быть. Мы можем позвонить в полицию, когда выберемся отсюда, но это все.

— Я никуда с тобой не пойду.

Рэчел не ждала слез разочарования, но абсолютное отсутствие каких-либо чувств на его лице просто убивало ее.

— Как знаешь, детка. Собираешься остаться и драться не на жизнь, а на смерть?

— Да.

Он повесил вещмешок на плечо.

— Ладно. Мне пора. Никто за всю жизнь ничего мне не дал, поэтому и я никому ничего не должен. — Он поравнялся с ней, остановился, наклонился. Она хотела отскочить, но он схватил ее за руку.

— Ты чудовище, — бросила Рэчел.

— Ты это мне уже говорила. Позволь дать один маленький совет. — Он помолчал. — Не пей воду.

Дверь плавно и тихо закрылась. И Рэчел потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что она по-прежнему в ловушке. Она взглянула на телемониторы — они мигнули и погасли. В комнате воцарилась кромешная тьма.

Хотелось кричать, вопить, звать на помощь, но она не стала. Села на низкую кровать, зажала кулаком рот, силясь унять панику. Все это уже было — в телерепортажах, газетных статьях. Она видела картинки, горы раздутых тел, пламя, уничтожающее здания, обгорелые развалины. Она не хотела умирать. Не хотела сгореть заживо в этом склепе, который еще совсем недавно казался раем.

«Не пей воду», — сказал он беспечно и издевательски. Если она почувствует, что пламя подбирается к ней, то именно это и сделает. Рэчел понятия не имела, как умирают от цианида, легко или в мучениях, но знала — нет ничего хуже, чем сгореть заживо.

Она подползла к изголовью кровати, прижала к груди подушку, словно близкое, живое существо. Кровать пропахла сексом, но отвращения не было. Зато к глазам подступили слезы.

Как он мог бросить ее? Как мог отвернуться от всех? Он должен был взять ее с собой, и, возможно, та Рэчел, которой она была, исчезла бы навсегда. Она как-то не задумывалась, скольким обязана окружающим ее людям — всегда чувствовала себя такой же никому не нужной, преданной и брошенной, как и Люк.

Но она не могла стоять в стороне, зная, что других убивают.

Рэчел потеряла счет времени. Возможно, даже уснула. В чернильной темноте и бесконечной тишине она чувствовала, как смерть кружит где-то рядом, чтобы заключить ее в жуткие объятия. В какой-то момент она пришла к выводу, что ее благородный порыв всего лишь пустая трата времени. Остановить происходящее не в ее силах. Оставшись здесь, она всего лишь предложила им еще одну жертву.

Из тяжелой, кошмарной дремы ее вырвал какой-то грохот. Что-то треснуло, и внезапно ее ослепил, пригвоздил к кровати яркий луч света. Рэчел инстинктивно зажмурилась.