— Я знаю про бронетранспортёр, но это решаемая проблема. Просто это была небольшая страховка, чтобы ты меня не бросил здесь.

— Знаете, хотя я так никогда не поступаю, но именно сейчас у меня возникло сильное желание бросить вас здесь.

— Знаю, но это нужно ради науки!

— Науки? А я уже, грешным делом, решил, что вам острых ощущений в жизни не хватает.

— И этого тоже, — задумчиво ответил он.

— Всё с вами понятно, профессор. Совет на будущее: если снова решите вернуться сюда, не просите меня поехать с вами. Гарантирую массу острых и непередаваемых ощущений ещё на пути сюда.

— Ты мне угрожаешь?

— Просто предупреждаю, и отдуваться за вас я больше не собираюсь. С мохнатым вы будете драться сами, и я ничего не стану предпринимать, чтобы помочь вам.

— Думаешь, я с ним не справился бы?

— Думаю, любой из них прикончил бы вас за пару минут — и, обернувшись, посмотрел назад. Мохнатые оставались там же.

Остановились даже многоножки на лианах. Что происходит, я не понимал, но оставаться здесь больше не собирался. Мы забрались в бронетранспортёр и, как сказал профессор, он действительно завёлся. Сразу врубил задний ход и, развернув бронетранспортёр, погнал назад. Всё время ожидая погони. Только когда мы отъехали прилично, я сбросил скорость, так как понял — погони за нами не будет.

Профессор всё время молчал. Честно говоря, мне хотелось ему хорошенько врезать, но приходилось сдерживать себя. Драка с ним мне грозила большими проблемами, а проблем у меня и без него хватало. Хотя я откровенно не понимал, почему мохнатые нас отпустили после смерти своих сородичей. В том, что у них были какие-то принципы, типа слова пацана, я сильно сомневался. Впрочем, логикой мышления других рас занималась отдельная наука и, наверно, в ней нужно быть профессором, чтобы объяснить их действия — решил я для себя и остановил бронетранспортёр.

— Что случилось? — сразу среагировал явно напрягшийся профессор.

— Нужно перекусить, пока есть время.

— Что значит «пока есть время»?

— Это и значит. Вскоре нам предстоит пробежка по пересечённой местности.

— Это почему?

— Потому что вы высадили аккумуляторы бронетранспортёра, и у нас осталось меньше пяти процентов заряда.

— Не дотянем?

— Нет, однозначно.

— Может, вызвать помощь?

Глава 28

— Попробуйте, у меня рации нет, а встроенная в бронетранспортёр слабая и до базы однозначно не достанет.

Он долго пробовал, менял разные настройки, но ему никто не отвечал. Вообще, я остановился по-другому. После того, как я понял, что заряда не хватит, чтобы вернуться. Мне захотелось убедиться, что мохнатые нас не преследуют. Ведь плазменным орудиям бронетранспортёра тоже была нужна энергия. Кроме того, после хорошей драки у меня всегда просыпался аппетит. Перебравшись в пассажирский салон, я добрался до пластикового мешка с сухими пайками, достал из него упаковку и только тогда обратил внимание на заднюю часть бронетранспортёра. Там вроде не находилось ничего особо ценного: слева находилась система рециркуляции воздуха, в пассажирском салоне, справа аварийный люк. Меня привлекла не сама система рециркуляции, а пластиковая панель, которая её прикрывала. Эта панель немного оттопырилась и стояла как-то неестественно. Подошёл к ней и немного потянул на себя, чтобы посмотреть, что произошло с системой рециркуляции воздуха. Потянул и выругался.

— Что случилось? — сразу поинтересовался профессор.

— Это я у вас должен спрашивать.

— Не понимаю тебя.

— А я понять не мог, почему у нас перерасход энергии идёт, а искин постоянно выдаёт ошибку и неисправность системы рециркуляции салона, а сюда целого абордажного дроида засунули.

Впрочем, с целым дроидом я загнул, здесь спрятали только часть абордажного дроида. Весь он бы просто в нишу не влез. Они демонтировали нижнюю часть, оставив в его верхней части только часть пушек. После чего запитали это всё от бортовой сети бронетранспортёра. Систему наведения извлекли из корпуса и установили в воздуховод, после чего подключили к искину бронетранспортёра. Теперь понятно, почему бронетранспортёр не заводился, и каким образом профессор блокировал бронетранспортёр.

— Вот как, значит, — произнёс вслух и обрезал питающие провода, после обрезал все провода, ведущие к блоку наведения, и временные крепежи.

Достал остатки дроида из технической ниши и выкинул через аварийный выход. После чего стал устанавливать пластиковую панель на место, попутно обдумывая ситуацию. Кто это сделал было понятно. А вот что мне делать дальше — совсем непонятно. Из профессора может получиться отличный заложник, но мне это ничего не даёт. Корабля, на котором можно покинуть планету, здесь нет, и прилетит он только через два с половиной месяца, и это в лучшем случае. Требовать у местных что-то другое не имело смысла. Это значило, что при всех других вариантах профессор для меня бесполезен.

Был, конечно, вариант потребовать связь в колонии, а потом вызвать аратанцев сюда, но пока аратанцы всё проверят, пока сюда прилетят, а мне будет всё это время где-то жить. В местных джунглях продержаться столько времени крайне сложно, учитывая нелюбовь мохнатых к нам. Одним словом, это совсем не вариант, кроме того не факт, что аратанцы сюда прилетят, учитывая, что я отказался выполнить приказ императора и полную неопределённость с моим местонахождением. Вроде система находится не на границе, а где-то в глубине территории Авара.

Мыслей, как мне поступить, у меня не было, поэтому я убрал нож в ножны, вернул панель на место и, распаковав сухой паёк, вернулся в своё кресло. После чего стал молча работать челюстями, пытаясь обдумать свои дальнейшие действия. Профессор молча и со страхом в глазах посматривал в мою сторону, видимо, понимая, что сейчас я решаю, как мне поступить с ним.

Во всей этой истории меня смущало одно обстоятельство. Кто отдал приказ — с этим всё понятно, а вот кто устанавливал — совсем непонятно. Варгал однозначно это не устанавливал, мы почти все дни вместе находились в мастерских. Он отлучался, конечно, как и я, для текущего ремонта в зданиях и опорных пунктах, но ненадолго. А чтобы всё установить, закрепить и подключить к бортовой сети, требовалось время. Сделать это мог только техник, вот только кроме нас двоих других техников на базе не было. Значит, на базе находился как минимум ещё один техник, о котором никто не знает. Тогда кто это?

— Может, мы поедем? — осторожно спросил профессор.

— Мы никуда не торопимся, профессор.

— Боюсь, как бы