– Я бы хотела с ней повидаться до прибытия брата, – решительно сообщила Рила. – Мне не всё равно, кто станет женой брата. Если Джами хоть в чем-то похожа на свою замечательную маму, я буду рада. В конце концов, не все традиции заслуживают столь долгой жизни, какую им обеспечила знать Таира.

– Договорились, – довольно кивнул князь. – Пишу два письма. Риэлу – объявляющее мою непреклонную волю женить его по «расчету». И я вполне серьезен, Таиру будут на пользу средства и связи рода Багдэ. И если он откажется от брака, пойдет против меня, пусть забирает Джами, несогласным лордам я пасти лично позатыкаю. Полагаю, решение поругаться со мной – достаточная проверка его отношения к девушке. Второе письмо будет для Ладимэ с просьбой быть здесь как можно скорее с этой крошкой Джами, воспользовавшись помощью птиц. Я кладу на путь «Лебедя» от его нынешнего нахождения до нас не более трех суток, коль на борту есть снави. Так что – полтора дня на знакомство, Рила.

– Спасибо.

– Князь, я не могу удержаться от вопроса, – удивилась Деяна. – Вас ничуть не смущает происхождение невесты? Я ее люблю всей душой, она прекрасный человек, но как это воспримут непривычные к чужакам?

– А нормально, с интересом, – беззаботно махнула рукой княгиня, опережая реакцию мужа. – Захру люди обожают. А знать… Отец невесты лорд, хоть и без должного числа предков. Брак на грани допустимого. Но, само собой, никто не вздумает портить отношения с леди Багдэ, это весьма опасно. К тому же ее малышку неизбежно сочтут внебрачной дочерью моего Игана и будут очень уважать. Захра говорит, девочка синеглазая, что весьма характерно для породы Бэнро. Последнее время меня перестали обижать пустые дворцовые сплетни. Мы с Захрой даже вошли во вкус, запуская время от времени новые и оригинальные. Эта будет неплоха. Надо лишь понять, где мой Иган встречался со своей возлюбленной двадцать с небольшим лет назад? Иначе нам не поверят. Эй, возлюбленная, думай давай.

– В Красной степи, – охотно предположила Захра. – Ближе к берегу я тогда не выбиралась.

– Не годится, – расстроил их Иган. – Не был я там ни в это время, ни в любое другое. Дорогая, ты стала куда веселее и бойчее под крылышком у Захры. И в моей защите уже не нуждаешься, даже обидно. А по делу – только Римас подходит.

– Отец покупал вина у Энтипоса, как сейчас помню, – оживилась Захра. – Так и скажем: мол, я их покупала. Рила, ты уж содействуй.

– Да ну вас, сплетниц! – сердито отмахнулась наместница Таира. – После истории с верблюжьим молоком я больше не хочу позориться. Почему мне досталась самая первая и уродливая шаль?

Деяна недоуменно качнула головой. И ей всё рассказали.

Род Дэсст с острова Мрайс беспокоил княгиню Бэнро давно. Их дочери – две милые и неглупые девушки – могли стать хорошей партией и для сыновей Игана, и для князя Риэла. Если бы не их рано овдовевшая матушка, утомительно и убийственно откровенно расхваливающая красоту и происхождение дочерей и ведущая наглый и глупый торг родословной. Девушек предлагали всем состоятельным соседям: замок-то нуждается в восстановлении, корабли давно распроданы или на берегу в вечном ремонте, скот болеет, казна пуста. Набор поводов для брака никого из претендентов не вдохновлял, как и внешность и характер будущей старшей родственницы, что не удивительно. Для полноты картины стоит добавить: мамаша Дэсст страдала от жестокого кашля, который она наивно полагала фамильным неизлечимым недугом их рода, что не забывала рассказывать каждому, требуя жалости к своим нежным девочкам, которым «быть может, и жить-то недолго осталось, бедняжкам».

Год назад Захра Багдэ и Ларина Бэнро впервые организовали небольшой заговор именно из-за Дэсстов. Было решено удалить матушку на безопасное расстояние хотя бы на три-четыре месяца. Девушек вызвать в столицу, приодеть, обеспечить жильем и деньгами на милые женские мелочи, вывести в свет и ждать неизбежного и скорого удачного брака. Мамаша Дэсст к тому времени уже обошла всех убогих знахарок, отдавая последние деньги за «надежные» приворотные зелья, исчерпав прочие методы. Ее начали бояться как отравительницы, усердно избегая любых контактов с семьей.

Захра прибыла на Мрайс с письмом от Ларины и включила одного из местных лордов в заговор. Старшая Дэсст и раньше подозревала, что новая фигура при дворе – колдунья, и теперь легко и охотно поверила в слухи. Да, именно так, и она сильна!

Пару дней спустя благородная Дэсст пригласила Захру в гости. Упала в ноги и стала умолять устроить девочек. Хорошее зелье, хоть несколько капель – и дело сдвинется с мертвой точки. Она готова душу продать, замок свой покосившийся подарить, земли уступить, ну что еще ценного для колдуньи есть у рода Дэсст? Ведь без зелья девочек никто не берет, на них порча неснимаемая, злыми соседями наведенная. И пригожи, и добры, и воспитаны – а никому не нужные дома сохнут…

Захра выслушала с важным видом. Опрокинула чашечку с остатками кофе и долго вглядывалась в узор сохнущей гущи, сокрушенно кивая и указывая на тот или иной комочек – несомненную причину всех бед. Нет, в таком деле зелье уже ничего не даст, – тяжело вздохнула она. Поздно.

Что тогда? Последнее средство: мать девушек должна одна, темной ночью, отбыть в чужой край, никому ничего не говоря. Когда ее от дома отделит соленая вода, следует поселиться в горах и ежедневно пить молоко молодой белой верблюдицы. Еще надо двух маленьких верблюжат назвать именами девушек и подзывать их несколько раз в день, кормить и гладить, повязав на шеи шелковые платки дочерей. Но и этого мало! Беды уйдут от людей окончательно, лишь когда ею, матерью проклятых, будет спрядена нить из шерсти все той же белой верблюдицы, связана узорная шаль и отдана первой же встреченной зеленоглазой женщине с искренним пожеланием удачи и здоровья.

Белая верблюдица потрясла воображение пожилой госпожи и огорчила ее до слез. Это же за край света надо забраться! Она готова, но как оставить детей одних, где взять денег на дорогу, у кого узнать путь… По счастью, у влиятельной колдуньи имелась нужная живность рядом, на Таире. Той же ночью женщина уехала, решительная и собранная. Да хоть десять шалей! Она искренне любила своих девочек, но, увы, помогала им до тех пор слишком неуклюже.

Со старшей дочери Дэсст «проклятие» оказалось снято уже через пару недель. Младшую избавил от страшной порчи лично сын князя, сделав ей предложение двумя месяцами позднее. Маленькая Миратэйя почти полгода выхаживала от кашля старшую Дэсст, усердно отпаивая ее молоком с медом и ругая за убогую веру в колдовство. «Фамильный недуг» сгинул окончательно после ремонта насквозь продуваемого ветрами замка…

Деяна слушала и улыбалась.

Все снави со временем находят для себя место в мире, где остаются жить. Их зовут в чужие земли, но это совершенно иное дело – когда есть, куда вернуться. Она очень долго ходила по дорогам без приюта. С того самого дня, когда ворота родового замка закрылись у нее за спиной. Графиня может быть кем угодно, но не бродяжкой без крова и положения! Так сказали ей родные. И она ушла без права бывать дома и даже считать замок – домом. Нет, она никогда не жалела о выборе, но свой уголок – великое дело. Кажется, на островах найдется место для пожилой Говорящей с миром. Было бы хорошо.