- Ваша правда, - кивнула я, - с королем спорить никто не осмелится.

- Теперь вы понимаете, с каким сбродом мне приходится иметь дело на своей земле, -трагично вздохнул граф. - Это такая непростая миссия - быть хозяином земли.

- Так у вас нет полномочий над судьей? - догадалась я.

- Он же назначен королем! - графа позабавила моя недогадливость. - Думаете, иначе я стал бы терпеть его здесь?

- Думаю, что нет, - согласилась я.

Мы ещё поговорили о налаживании бумажного производства, расчетами граф остался доволен, и теперь все дело было в опытных образцах.

День прошел в обычных хлопотах, Жонкелия присматривала за мельницей, я крутилась в кухне и выносила крестьянам, приехавшим на помол, горячие пирожки.

После ужина, когда стало ясно, что судья опять не появится, я решила действовать сама. Пусть граф болтает, что хочет. Я не видела ничего плохого от судьи. Наоборот, с самого первого моего появления в Тихом Омуте, он проявлял ко мне особое внимание. Привел работников, помог против Римсби, давал советы по договору.

- Надо кое-куда сходить, - сказала я Жонкелии, складывая в корзину лепешки, горшочек с вареной солониной, которую подавали вечером, и несколько пит с луковым салатом и ломтиками солёной форели.

- И куда это? - подозрительно спросила старуха.

В кухне мы были одни, работники уже отправились отдыхать, поэтому я без опаски ответила:

- Схожу к судье. Что-то он позабыл про нас.

- Спятила?! - зашипела мамаша Жонкелия. - Зачем тебе этот захудалый судья, если к тебе граф зачастил?

- Но-но, - осадила я её. - У нас с графом - чисто деловые отношения. И к судье я не с личными претензиями иду.

- Ага, не с личными, - съязвила она. - Это ночью-то? Чертей не боишься?

- Вот поэтому и надо к судье, - уклончиво ответила я. - Не волнуйтесь за меня, мамашенька, всё будет хорошо.

- Хорошо? Это в Тихом Омуте-то? - фыркнула она, но останавливать меня не стала.

Вооружившись для верности ножом, я отправилась в деревню. Судья говорил, его дом за лавкой Квакмайера, где два тополя.

Жутче всего было идти по лесной дороге. Солнце уже скрылось за кронами деревьев, и вокруг был таинственный полумрак, из которого (как я уже убедилась) вполне мог выпрыгнуть какой-нибудь леший, черт или ведьма. А то и все вместе появиться, ради разнообразия. Я косилась по сторонам, но шаг не ускоряла. Не хватало ещё, чтобы нечисть решила, что меня легко запугать. Мне припомнились стишки про Красную Шапочку, которая идёт по лесу и никого не боится. Потому что в корзиночке у нее топор, за поясом нож, а на плече - ружье. Кстати, неплохо было бы разжиться ружьем. Интересно, требуется тут на него лицензия?..

И лес, и деревню я прошла без приключений, и довольно быстро нашла дом судьи. Небольшой сельский домик с соломенной крышей. Окна закрыты ставнями, собаки нет, дым из трубы не идёт... Он дома, вообще, этот Кроу? Или опять умчался куда-нибудь? Отыскивать убийц с серебряными пулями.

Я постучалась, но мне никто не ответил.

Неужели топала в такую даль - и всё зря?

Постучалась погромче, и снова тишина. Ну ладно, не судьба, значит.

Но всё-таки я медлила уходить и стояла на крылечке. Может, оставить корзину? А вдруг собаки растащат.

Дверь вдруг приоткрылась, скрипнув так пронзительно, что я подскочила от неожиданности.

- Кто здесь? - послышался мрачный голос господина Кроу.

- Это Эдит Миллард. - начала я, а потом резко замолчала и потянула носом. - Вы пьяный, что ли?

- А что - нельзя? - спросил он насмешливо. - Я уже взрослый мальчик. Разрешение мамочки не требуется, - и он распахнул двери, приглашая меня войти.

Переступив порог, я огляделась и присвистнула:

- Ну и бедла-а-м. То есть, простите - беспорядок.

- Да ладно, можете не извиняться. Фуллартон вам уже, поди, всё разболтал, - буркнул судья, запирая за мной двери.

Изнутри были три металлические задвижки, над дверью - грубо намалеванный бурой краской крест, над окнами - кресты, нарисованные мелом, а в доме...

- Всегда знала, что без женщины мужчины дичают,- сказала я, проходя к столу через штабеля пустых бутылок, - но вы как-то слишком одичали для столичного жителя.

- Простите, гостей не ждал, - заявил судья без малейшего раскаяния. - А что у вас в корзинке? - теперь уже он потянул носом.

- Солонина с фасолью, - принялась перечислять я, - свежий хлеб, парочка пирожков с луковым салатом, солёная форель. Но это не для закуски, ваша честь.

- Я сегодня не пил, - почти огрызнулся он.

- Ой, - не поверила я. - Вы сегодня, наверное, воды не пили. А насчёт вина - так я очень сомневаюсь.

- Садитесь здесь, - он указал мне на единственный стул, стоявший почему-то посредине комнаты, - сейчас уберу со стола.

- Оголодали? - я села и поставила корзину на колени, продолжая осматриваться. - Давно не пьёте?

- Неважно, - хмуро ответил судья, составляя пустые бутылки со стола на пол.

- Дайте, угадаю. С тех пор, как утопился Римсби. Он вам сказал, хоть, кто его утопил? Судья замер с бутылкой в руке и уставился на меня почти с ужасом.

- Не пугайтесь, - небрежно махнула я рукой. - Если вы видите покойников, то я точно не посчитаю вас сумасшедшим. По моему мнению, сударь, вы тут - единственный нормальный человек.

- Вы. откуда знаете?.. - выдавил Кроу, поставил бутылку под стол и опёрся на столешницу ладонями, глядя на меня из-под бровей.

- Сначала поешьте, - сказала я заботливо. - И окно откройте, а то я от одного выхлопа опьянею. Хорошо, что взяла полотенце. У вас ведь ни скатерти, ни салфеток? Ну да, почему-то я так и думала.

Судья ел жадно, стеснялся меня и ничего не мог с собой поделать. Так как в доме был один только стул, который хозяин благородно уступил мне, есть господину Кроу пришлось стоя. Но он не слишком переживал по этому поводу и работал ложкой так, словно она превратилась в хозяйственный гаджет ТНП - только не подавись.

- Я не виноват, что вы так вкусно готовите, хозяйка, - всё-таки извинился он. - Эта ваша стряпня - чудо, что такое.

Он открыл окно, но не полностью - только приоткрыл ставни, но дышать в этом пьяном логове сразу стало легче. Снаружи уже стемнело, и я зажгла свечку - вернее, свечной огарок, который обнаружила в пыльном поддувале печи.

- Так что вам сказал господин Римсби? - спросила я, когда судья поел, отложил ложку и уставился на меня подозрительно и... немного с надеждой.

- А вы как узнали, хозяйка? - ответил он вопросом на вопрос. - И говорили ли об этом кому-нибудь.

- Нет, не говорила, - покачала я головой. - Так что если вас снова упекут в дом для умалишенных, то не по моей вине.