– Еще вам придется цитировать рецензии, хорошие и плохие. Вы удивитесь, сколько полезного можно почерпнуть из плохой рецензии.

– Например?

– Например, какой-нибудь ушлый рецензент пишет, что такой-то роман представляет собой превосходное чтиво для недалеких продавщиц. Или что какое-то описание или персонаж фантастически плоский. Вы берете из этой рецензии слово «превосходное» и слова «фантастическое описание» и добавляете имя рецензента. Поверьте мне: не существует настолько плохой рецензии, из которой нельзя было бы извлечь несколько годных крупиц.

Иззи засмеялась, но следом подумала, как бы отнеслись к подобной практике ее отец и Майкл Джозеф. Ей нравились «мальчики», как их называли заказчики. Обоим было около тридцати. Оба родились и выросли в Бруклине и говорили с густым еврейским акцентом. Но оба были умными, держали нос по ветру и усердно занимались своей работой, что не отнимало у них сексуальной привлекательности. Нилл был высоким и невероятно тощим. Когда он волновался, то имел привычку театрально размахивать руками. Майк Паркер не мог похвастаться ни ростом, ни худобой. Его лицо всегда имело скорбное выражение. Кроме того, Паркер любил грязные шутки и очень трогательно утверждал, что Иззи их не поймет. Оба были не женаты и не имели даже постоянных подружек. Иззи это озадачивало, поскольку она находила их весьма привлекательными мужчинами. По их словам, на женщин у них не было ни времени, ни денег. Они жили в двухкомнатной квартире в районе Сохо.

– О’кей, люди думают, что мы парочка гомиков, – весело пояснял Ник. – Ну и пусть думают. А мы просто экономим на квартплате.

Никакой заказ не казался им ничтожно малым, слишком скучным или чересчур трудным. Чтобы уложиться в срок, они могли вдохновенно работать ночь напролет. Зачастую к услугам Ника и Майка прибегали, когда текст, созданный их конкурентами, оказывался невероятно скучным. Ник и Майк спокойно выносили грубость заказчиков и даже откровенное хамство. Они предупредили Иззи, что она должна научиться тому же.

– С вами будут обращаться как с дерьмом. Запомните: для того вы здесь и сидите. Людям обязательно нужен кто-нибудь, с кем можно так обращаться.

Иззи пообещала научиться и снова подумала, что сказал бы Майл Джозеф по поводу такой философии.

Она понимала, почему ее взяли в агентство, и не обольщалась. Даже в этой части Манхэттена слышали о ее знаменитом отце, и компаньоны могли хвастаться, что теперь у них работает его дочь. Однако Иззи так хотелось работать, что она согласилась на смехотворно низкую зарплату.

– Но вам все равно нужно смотреть на звезды, – сказал ей Ник Нилл. – Вы знаете, откуда эта цитата?

Иззи призналась, что нет.

– А я думал, знаете. Неужели теперь в Оксфорде этому не учат? Майк, напомни всю цитату.

– Сейчас. «Все мы черви в канаве, но кое-кто из нас смотрит на звезды», – процитировал Майк Паркер. – Это девиз нашей компании. Когда она станет крупной и известной, мы его напечатаем на наших фирменных бланках.

– Вы могли бы это сделать уже сейчас, – предложила Иззи. – И все-таки кто их написал?

– Сейчас рано. Над нами будут смеяться. Сантименты могут себе позволить лишь крупные, преуспевающие компании. А написал их Оскар Уайльд. Любите его творчество?

– Очень, – осторожно ответила Иззи.

Парочка рекламщиков не переставала ее удивлять.

Была еще одна причина, почему Иззи взяли на работу. Поначалу эта причина показалась ей несерьезной. Позже она поняла, что ошибалась. Иззи была если не из высшего общества, то из близкого к нему социального слоя. Не просто литературная поденщица, а девушка с соответствующими манерами. Какими бы умными и работящими ни были эти ребята, в них видели и будут видеть выходцев из еврейского рабочего класса. А большинство их потенциальных клиентов из крупных издательств принадлежали к тем, кого называли шикарной публикой. Такие издательства, как «Харкорт», «Брейс», «Скрибнерс» и «Даблдей», по-прежнему находились в руках своих создателей. Издательский бизнес был уделом джентльменов, учившихся в одних и тех же привилегированных школах, отдыхавших в одних и тех же местах и обедавших в одних и тех же клубах.

– В Лондоне то же самое, – сказала Иззи.

– Мы слышали. Представляете, двадцать лет назад мы бы и мечтать не могли о своем рекламном агентстве. Но времена меняются. «Саймон и Шустер», «Рэндом-хаус», «Викинг» – этими издательствами управляют преуспевающие евреи. У них вполне джентльменские манеры, однако их мозги остаются еврейскими. Они думают по-иному: быстрее, интереснее. Кое-где вворачивают в разговор слова на идиш, и это считается даже признаком хорошего тона.

– Понимаю.

– В «Саймон и Шустер» вы спокойно можете говорить о хуцпа[8], и вас правильно поймут. Но нам нужен определенный стиль. Кусочек добротной английской аристократической старомодности. Это нам как нельзя кстати. Вам доводилось встречаться с королевой Елизаветой или с принцем?

Иззи разочаровала их, сказав, что не удостаивалась такой чести.

– Но я знакома с рядом людей, которые вполне соответствуют вашим понятиям о высшем обществе, – поспешила добавить она, чтобы укрепить их пошатнувшуюся веру в нее.

– Вы что, знакомы с графами и подобными им?

Иззи ответила, что знакома с двумя графами, графиней и еще несколькими представителями знати.

– Я слышал эти имена, – обрадовался Майк Паркер.

Иззи познакомила своих работодателей с Барти. Парни ей очень понравились, и она пообещала заказать им рекламу.

– Нам нужны новые идеи, – говорила Иззи.

Она сказала, что познакомит их с Китом, который должен приехать через месяц.

– А как насчет вашего знаменитого отца? Как вы думаете, Себастьян Брук найдет время познакомиться с нами? – с надеждой спросил Ник.

– Обязательно найдет, – ответила Иззи.

* * *

В дверь позвонили. Открыв ее, Лукас увидел на пороге Джорди. Иногда Лукас почти забывал о своей ненависти к этому человеку. Но достаточно ему было взглянуть на Джорди, и он сразу все вспомнил.

– А, это ты, – угрюмо произнес Лукас.

– Да, Лукас, это я, – ответил Джорди с бесстрастным выражением лица. – Как поживаешь? – (Лукас молча пожал плечами.) – Может, пригласишь меня в дом?

– Пожалуйста, входи. – Сегодня Лукас не собирался грубить писателю.

– Может, поговорим? – предложил Джорди. – Я слышал, что сейчас у тебя со школой все в порядке и что ты стал взрослее. Наверное, у нас даже мог бы получиться диалог.

Лукас заговорил не сразу.

– Да, со школой у меня все в порядке, – сказал он. – Но не думай, что это благодаря тебе. Спасибо матери. Это она вытащила меня из того кошмара. Если бы она тогда тебе подчинилась, то мне пришлось бы гнить там еще два года. Там было настолько невыносимо, что я собирался покончить с собой. Наверное, моя смерть решила бы все твои проблемы, правда? Я бы раз и навсегда убрался с твоей дороги.