— Мы его найдем.

— Ты хоть знаешь, что лежало в этом сейфе?

Маркелов не знал, а спрашивать не полагалось. Оставалось только неопределенно пожать плечами.

— Пятьсот тысяч долларов наличкой, раз! — загнул Борис Алексеевич мизинец. — Они не мои… Мне дали их на хранение. Но с этим делом я попробую как-нибудь разобраться. Сумма, сам понимаешь, не маленькая.

— Не маленькая, — согласился Маркелов. Он прекрасно знал, кому могли принадлежать эти деньги.

— Совершенно верно замечено… И за меньшие деньги отрывают голову. Но там лежало кое-что еще… Повесомее! — Беляев осторожно прикрыл дверцу сейфа. — Что может уничтожить не только меня, но и тебя. — Махнув рукой, он добавил: — Да что там греха таить! Если эти документы попадут не в те руки, то от «Российского ковчега» не останется камня на камне. Чего ты на меня так смотришь?

— Чтобы эффективно вести поиски, я должен знать, что именно там лежало, — твердо ответил Маркелов. — В противном случае поиски бессмысленны.

Борис Алексеевич колебался недолго, но за то время, пока он молчал, на его лице отразился целый спектр эмоций. Решение давалось ему не без труда.

— Хорошо… Ты разбираешься в самолетах, оснащенными системами радиоэлектронной борьбы?

Захар постарался не удивиться:

— Только в самых общих чертах.

— Я тоже… Но дело не в этом. В сейфе лежали чертежи системы, обеспечивающей быстрое обнаружение противника. В нее входит пять приемников и еще десяток других приборов. Весьма сложное устройство. Противника можно определить по местонахождению источников его излучения, причем достаточно даже самого незначительного. В общем, эта система позволяет нанести быстрый и точечный удар. Сейчас все помешаны на разного рода радиоэлектронных штучках, я тоже не хотел отставать. А в авиации такие вещи стоят особенно дорого. Работа в этом направлении — это еще одна составляющая моего бизнеса.

— И откуда вы получили эти чертежи?

— Из КБ! — несколько раздраженно ответил Беляев. Такая линия поведения была ему несвойственна. — Откуда же еще!

— Это чистой воды промышленный шпионаж! — заключил Маркелов.

— И ты туда же! — в каком-то бессильном отчаянии всплеснул руками Борис Алексеевич. — Ты дослушай меня до конца! Эти документы передали мне всего лишь на хранение. Почему-то посчитали, что у меня будет надежнее. Завтра их должны были забрать… С начальником КБ мы старинные приятели, зашли ко мне в офис, выпили дорогого коньячку. Документы, как назло, были при нем, приятель консультировался по каким-то узлам… И он вдруг решил, чего это ему нести их через всю Москву, не лучше было бы, если бы документы полежали вот в этом сейфе. Тем более что у меня охрана — будь здоров! Я его уверил, что ничего с его документами не случится. Я положил документы, закрыл сейф… Мы выпили еще, а потом вот такая история приключилась. Честно говоря, я ему даже об этом еще и не сообщал… Мало того, что это крах всей его карьеры, так здесь еще и крупным сроком пахнет.

По-своему Маркелов неплохо относился к Беляеву, в какой-то степени он был даже ему обязан. Служба была непыльной, оставляла достаточно свободного времени, и в то же время позволяла кушать сдобный хлеб с толстым слоем масла. Кроме того, имелась возможность отложить кое-что на старость. И когда на лбу Беляева углубилась морщина, сделав его старше лет на десять, Захар искренне пожалел его.

— Прежде чем так поступать, вы должны были посоветоваться со мной, — твердо сказал он.

А вот это уже перебор. О сказанном Маркелов пожалел тотчас, едва было произнесено последнее слово.

Глаза Беляева сжались в крохотные щелки. Он был не из тех людей, кто позволил бы себе стерпеть хотя бы малейшее давление.

— Послушай, что ты о себе возомнил! Может, ты мне будешь советовать, как поступать дальше? Может, это я у тебя работаю, а не ты у меня?! — крикнул Беляев. — Твоя задача — прикрывать мою задницу в случае необходимости, и ничего больше!

— Вы неправильно меня поняли, — смутился Маркелов, — все это могло быть подстроено.

— О чем ты говоришь?

— Вы не допускаете мысли, что тот человек, который отдал вам документы, мог навести на них кого-нибудь, чтобы потом шантажировать вас? — как можно мягче спросил Маркелов.

Порой он позволял себе роскошь поспорить с генеральным директором. Сейчас был тот самый случай. Беляев — разумный человек, а потому должен понять его правильно.

Лицо Бориса Алексеевича болезненно дернулось, и Маркелов вновь поймал себя на жалости. Он знал, что при необходимости Беляев мог быть предельно жестким и всегда добивался намеченного. Если возникнет нужда, он безо всякого внутреннего трепета вышвырнет на улицу начальника службы безопасности и уже на следующий день даже не вспомнит его имени.

При этом в натуре Бориса Алексеевича был некий магнетизм, который притягивал к нему людей, и чем ближе к нему находился человек, тем сильнее он ощущал его влияние.

— Хм… Вот как ты считаешь. Я не разбираюсь во всех этих тонкостях.

— Больше там ничего не было?

На лице Бориса Алексеевича отразилось едва заметное замешательство.

— Ну-у, не знаю, стоит ли говорить…

— Мне нужна откровенность, я должен знать, что там лежало. Иначе мы рискуем напороться на новые неприятности.

— Хорошо, — сдался Беляев. — В этом сейфе лежал еще один очень серьезный документ… Компромат на одно очень высокопоставленное лицо. Не спрашивай, кто это такой, не отвечу! — И по решительному лицу Беляева было ясно, что он не отступит. — Ты знаешь, что компания принадлежит не мне? — Он испытующе посмотрел на Захара. Тот лишь прикрыл веки. — Но в нее вложено очень много моего труда, по-другому, это моя жизнь! Так вот, эти документы я держал на всякий случай, на свой страх и риск, и никогда никому об этом не говорил. Хотя подобные вещи должен был согласовывать… Я хотел держать этого человека в узде. Он очень жаден и непредсказуем. А когда в сейфе лежали такие документы, то он находился у меня в руках. — Беляев горестно закачал головой. — Если об этом узнает кто-то еще, тогда мне конец!.. Но ты тоже пойми меня, в то время я считал, что это правильно… Ведь это улучшало дела компании. Достаточно было сделать ему звонок, как тотчас решались все наши вопросы. Дважды он помог нам выиграть очень крупный тендер. Конечно, он не остался внакладе, мы его отблагодарили… Я даже подозреваю, что, возможно, кража была совершена из-за этих документов. Ему нужна была свобода действий! Теперь, когда компромата нет, «Российский ковчег» легче будет атаковать.

— Вы хотите сказать, что своими действиями невольно подставили под удар всю компанию?

— Да.

— Откуда вы получили эти документы?

— Мне передал их один генерал ФСБ. Он прибыл откуда-то из-за границы, нуждался в деньгах и предложил мне эти документы. Я ознакомился с ними и счел, что они весьма дельные. У нас же, в России, ведь как — продаем то, что охраняем. Видно, у этого генерала больше ничего не было. Разумеется, такая любезность обошлась мне весьма недешево.