А моя улыбка пропала.

— То есть если бы всего не случилось, то со мной все также было бы плохо, как и раньше? Ты хочешь сказать, что попадание в аварию теперь является методом для поиска нового общения или даже друзей? — прищурилась я.

— Я этого не говорила.

Эрен заметил напряженную обстановку между нами, и мне пришлось выдохнуть, чтобы не запыхтеть от злости.

— Мам, ничего не произошло, просто мне было скучно одной и пришлось познакомиться хоть с кем-то, — я тут же прикусила язык, чтобы не сказать ничего лишнего, и заметила непонимание на лице Эрена. Поняла, что только что проговорила и…

— Значит, знакомство со мной было только из-за того, что тебе скучно? Может, ты еще и про то, что у тебя в жизни происходит, наврала мне?

— Нет, все не так. Эрен! — бесполезно было уже кричать и пытаться его догнать, так как сказанное не вернуть назад. Не заставить уши другого человека не услышать этого. — Черт.

— Я схожу к Алексею Александровичу, спрошу у него по поводу твоего состояния. Видимо, у тебя уже достаточно сил, чтобы поехать домой, раз ты теперь можешь даже возражать и говорить обидные вещи, не подумав, — проговорила мама, понизив голос.

Поэтому я и молчу. Чтобы в стрессовых ситуациях не сказать лишнего.

Я осталась одна стоять на улице. Ветер раздул мои волосы, и теперь они падали мне на лицо, из-за чего приходилось постоянно их заправлять за уши.

— Не думал, что ты умеешь так много говорить, — я почувствовала, как на мои плечи вдруг опустились тяжелые ладони, и вскрикнула от страха. — Обычно из тебя и слова не достанешь. А тут даже в карман не лезь.

— Ты еще что тут забыл? — прошипела я. А сердце так и ускоряло ритм.

— Хотел лично привезти тебе кусочек торта, ведь сегодня у меня день рождения, или ты забыла? — сказал Кирилл, обойдя меня и посмотрев мне в глаза.

Я замолчала, не в силах даже пошевелиться. Кирилл посмотрел на костыли и поднял взгляд выше. Заметив на моём лице злость, нахмурил брови.

— Ты уже ходишь, прогресс, — он изобразил ладонями хлопки.

— Скажи, зачем ты опять это делаешь? — я избегала взгляда его глаз, поэтому смотрела в сторону, но чувствовала, как он изучает мое лицо.

— Томочка, — он опустил мне руки на плечи, встряхнув, отчего я дернулась, как от удара током, — не пугайся ты так. Я вроде бы уже отвечал на этот вопрос. Сколько раз можно спрашивать одно и то же?

Я молчала, глядя себе под ноги. Волосы снова растрепались, и ветер помог в этом. Но Кирилл поднял мое лицо ладонями и заправил выбившиеся пряди из наспех заплетеного хвоста мне за уши, обнажив лицо, и улыбнулся.

— Кто был тот парень? — он засунул руки в карманы джинс и посмотрел в сторону входа в здание.

Я все еще молчала.

— Не хочешь говорить? Хватит постоянно подставлять свою грудь чтобы защитить каких-то незнакомых тебе людей…

— Я могу сделать хотя бы это, сердце ведь у меня есть! — перебила я, гневно посмотрев на Кирилла и подняв подбородок.

— Если опираться на твои слова, то у меня, получается, его нет? — он поднял бровь. После чего схватил меня за руку и прижал ладонь к груди. Я запаниковала, часто задышав. — Что ты чувствуешь?

Я смотрела в одну точку на его груди, где сейчас лежала моя ладонь, и не могла унять дыхание.

— Оно же бьется! — громче сказал Кирилл.

— И что? — равнодушно спросила я.

— Тамара! — услышав голос, не сразу поняла, что зовут именно меня. В голове сразу возник образ Эрена и… Кирилла. Я повернулась и увидела, что парень уже подходил к нам, после чего перевела взгляд на Кирилла — на его лице застыла улыбка.

— Не познакомишь нас? — тихо спросил он. Сердце пропустило удар. Как же мне хотелось оказаться сейчас в другом месте, в другое время, или хотя бы просто сделать что-то, что предотвратило эту встречу.

— Уходи! — прокричала я Эрену, все еще смотря на Кирилла.

Но парень так же шел в нашу сторону. По рукам пробежали мурашки.

— Уходи отсюда! — закричала я снова, пытаясь не выдать дрожи в голосе.

— Зачем же ты его прогоняешь? — весело поинтересовался Кирилл, поворачиваясь к Эрену. Когда тот увидел его, то остановился и замер, переводя взгляд с меня на Кирилла. — Привет.

— Эрен, проваливай! — закричала я, после чего закрыла рот рукой.

— Но почему? Объясни, чего он хочет, что ты прогоняешь меня? — спросил Эрен, показывая всплеском руки на Кирилла.

Я отвела взгляд в сторону, собираясь с мыслями и силами. Если сейчас я не сделаю этого, то пострадавшим окажется Эрен. Не могу позволить еще одному человеку отвернуться от меня. Но лучше уж он обижается, прекращает со мной общаться, чем свяжется с людьми, с которыми мне приходится жить.

Я сжала кулаки и проговорила, чувствуя ком в горле:

— Эрен, проваливай отсюда и больше никогда не говори со мной. Даже не смей подходить ко мне! Теперь нам не о чем с тобой больше разговаривать! У нас нет ничего общего! Нет ничего, что могло бы позволить нам вообще еще когда-то встретиться!

Я не удержалась на костылях, из-за ослабленных рук и ног, и тяжело села на скамью, закрыв руками лицо. После этого только слышала удаляющиеся шаги Эрена и чувствовала, как тепло окутывает щеки, внутри холодеет еще одна часть сердца, а нервы расшатываются еще больше.

— Что сделано — то сделано, — усмехнулся Кирилл, поднимая меня за подбородок. Я стукнула его по руке, отвернувшись, и прошипела:

— Не смей трогать меня! Из-за тебя моя жизнь идет под откос, из-за тебя!

Он фыркнул и сел рядом со мной, я же сразу отодвинулась.

— Почему ты вечно пытаешься обвинить меня в чем-то? Ты это сделала, не я. Так зачем же обвинять во всех своих бедах меня?

Всхлипнув, я сказала:

— Могу задать тебе тот же вопрос. Зачем обвинять во всех своих бедах меня?

Я уже ходила без костылей, прихрамывая, но зато сама. Мне с каждым днём всё больше казалось, что я порчу всем жизнь. Тот, кто в курсе моей, обязательно поплатится чем-то. Если же я не прогоню этого человека, не переплету руки с цепями, которыми будут удерживать меня, чтобы больше не тянуться к другим и даже не пытаться из них выпутаться, то все, кто будет тянуться ко мне в ответ, покалечатся. А я снова не смогу ничего сделать.

Каждый раз говорила себе о том,