бизоидов или механодеструктов, они не сразу могли вспомнить, как стоять на ногах и не падать.

Гриша водил взглядом по комнате. Видеть мир без интерфейса — тоже стресс. В ногу Гриши ткнулся короткий медицинский робот. Из его корпуса выдвинулась пластиковая тарелка с двумя шприцами. Гриша поочерёдно принял дозы витаминов.

Уровень синей жидкости в ванне быстро понижался, под полом гудели насосы, перекачивая выдохшийся диссоциатив в цистерны.

«Надо проверить, почему насосы гудят, — подумал Гриша. — Их ведь вообще не должно быть слышно».

Это была его первая реальная мысль в реальном мире.

Отпустив поручень, он сделал неуверенный шаг, потом второй и третий. С недоумением он посмотрел на свои тощие ноги с синей кожей, по которой текли густые струйки застывающего диссоциатива.

Гриша ненавидел своё реальное тело. После того случая в детстве, когда он и брат нарушили закон и провели техаррацию, будучи несовершеннолетними, он стал уродом. Фортунадо тоже.

Но братец и до несчастного случая был уродом, а Гриша — красавцем. Все девчонки в интернате хотели с ним дружить. Ну, как все. Все, кроме Ники. Она не хотела дружить вообще с кем-либо.

Странно, конечно, что Гриша считался красавцем. Ведь Гриша и Фортунадо — близнецы. Но почему-то все находили Гришу красивее. Вероятно, от того, что Гриша вёл себя проще, не считал всех вокруг идиотами, как Фортунадо. И вообще Гриша всегда улыбался, а Фортунадо отпускал умные шуточки, смысл которых мало кто понимал. Кроме Ники. Она всё понимала. Вообще, Фортунадо и Ника похожи. Оба умные, оба считали всех вокруг идиотами.

Все эти мысли хаотично мелькали в голове Гриши, пока он стоял под струями воды в душевой кабинке. Мысли о реальной жизни, словно не могли пробиться сквозь воспоминания об игре. Гриша постоянно хотел то активировать ракетницы, то проверить состояние брони, то получить статы зубной щётки, прежде чем сунуть её в рот. Вот, сунул, даже зубы почистил… Гриша повёл глазами, отыскивая системное сообщение о повышении какой-нибудь характеристики.

Впрочем, всё это происходило, как обычно, Гриша привык к этому состоянию. Все, кто выходил из техаррации, в первые минуты испытывали фантомные боли из-за отсутствия привычных оболочек из игры. Особенно страдали адамиты, игравшие не за людей.

#

Но реальность быстро напомнила Грише о своём существовании. Покончив с мытьём, Гриша не обнаружил в шкафчике своей одежды. Там висели только трусики и майка Ники. Гриша снова завис, разглядывая эти предметы гардероба, пытаясь прочитать их характеристики и понять предназначение.

Открыть инвентарь и взять нужную надстройку… то есть одежду, тоже не получилось. Голый Гриша вышел из душевой кабины и прошлёпал в комнату, где был другой шкаф с одеждой. Раскрыл шкаф и снова завис, выбирая что — а главное как — ему надеть.

Инъекции и витамины делали своё дело: подобные заминки происходили всё реже и реже. Человеческие привычки брали верх над моторикой механодеструкта. Гриша надел свои трусы и майку. Они пахли чем-то старым и пыльным. Этого не должно быть.

Гриша заглянул в шкаф и нащупал на его стенке решётку системы вентиляции. Так и есть! Снова кто-то отключил её. Или сломалась? Надо этим заняться…

Гриша уже не водил глазами по пространству, отыскивая список квестов. Он больше не механодеструкт, у него нет никаких квестов, а есть рутинные занятия обычного гражданина только что покинувшего техаррацию.

Впрочем, нет, не совсем обычные. Ведь Гришу забанили в Адам Онлайн! Об этом напомнила красная табличка на проект-панно в комнате с ванными.

Прежде чем окунуться в бюрократические процедуры по восстановлению аккаунта, Гриша подошёл к той ванне, где лежала Ника. В отличие ванны Гриши и Фортунадо, у неё была непрозрачная крышка. Даже покинув собственное тело, Ника оставалась неприветливой и закрытой. Грише вдруг захотелось открыть интерфейс и вызвать Нику.

— Да что это? — громко сказал он, оглядываясь. — Как-то долго я прихожу в себя.

Тут Гриша вспомнил тот случай, когда подростки Гриша и Фортунадо незаконно вышли в Адам Онлайн.

Когда игровая смена закончилась, они вывались из ванны на лендинге. Оба не могли ни ходить, ни даже стоять. Что там стоять, они даже голову не могли держать ровно, а глаза смотрели в разные стороны, превращая мир в набор наслаивающихся размытых картинок.

Появился лендлорд, чья фигура двоилась, четверилась и восьмерилась.

«Ну, вы, пацаны, блин, даёте, — засмеялся лендлорд и поставил им инъекции. — Отчаянный народ. Вдвоём в одну ванну залезли. Я тут чуть не поседел от ужаса, пока ждал вас. А если бы вы сдохли? Это же какой грех на мою душу! Блин, предупредили бы, что вам очень надо, дал бы две ванны по цене одной…»

Когда зрение немного вернулось в норму, лендлорд сунул им под нос пластиковые стаканчики с какой-то жидкостью.

«Что это?» — спросила Фортунадо.

«Витамины, пацаны. В мои времена этот витамин лучше всего возвращал в реальность. Пейте. Залпом и до дна».

Гриша опрокинул в себя жидкость и чуть не задохнулся. Зрение резко сфокусировалось — в глазах выступили слёзы, сработавшие как линзы оптического прицела. Хватая ртом воздух, Гриша недоумённо смотрел на хохочущего лендлорда и на Фортунадо — брат тоже сидел на полу, выпучив глаза и задыхаясь.

«Вот ещё витаминчики», — сказал лендлорд и положил в ладони братьев мокрые холодные овощи.

Подростки с подозрением оглядели продолговатые, неаппетитного вида продукты.

«Закусывайте, закусывайте», — приободрил лендлорд.

Обжигающе солёный вкус огурцов действительно перебил не только вкус жидкости, но и вкус диссоциатива. Гриша с удовольствием схрумкал огурец и попросил ещё.

«Ещё водки? — ответил лендлорд. — Не, пацан, с тебя хватит».

#

Постояв возле ванны Ники, Гриша прошёл на кухню. По дороге бросил взгляд на прозрачную крышку ванны Фортунадо. Где-то на дне виднелись смутные очертания фигуры брата.

На кухне Гриша открыл холодильник и достал бутылку водки «Омская» и баночку солёных огурцов. Гриша специально заказывал их из Брянска, только там росли в теплицах нормальные огурцы.

Вкус синтетических огурцов мало отличался от настоящих, если просто их есть или использовать для салатов. Но разница сразу замечалась после закусывания ими водки. Настоящие огурцы не обманывали, а от синтетических мгновенно хотелось блевать.

Гриша налил рюмку, взял огурец и сказал:

— Ну, за реальность, — и выпил.

Случай с лендлордом запал в душу тинейджера Гриши. Поэтому, возвращаясь из техаррации, он проделывал все медицинские процедуры, а потом совершал обряд «возвращения в реальность».

Фортунадо морщился от этой традиции брата:

«Алкоголь разрушительно воздействует на организм».

«Занудство разрушительно воздействует на всё вокруг», — отвечал Гриша и заботливо ставил в холодильник бутылку водки. Он не был пьяницей, ему не