— Извержения хао — сказки! — прошелестел черт.

— Никакие не сказки! — возмутился бес и остановился. — Я сам натыкался, когда зашел на вторую сотню.

Бес бросил на меня взгляд, я отвернулся и продолжил идти. Парочка двинулась следом.

— Врешь! Не верю! Почему же ты раньше мне ничего не рассказывал, Тарбас?

— Нет же! Клянусь членом Белиала!

— Что-то не вижу у тебя на роге ни единой звезды… — засомневался черт.

— Потому что извержение было маленьким! — еще яростнее прошипел бес Тарбас. — Тысяч двадцать частиц всего! Времена были голодные, так что почти все ушло на жизнь…

— Двадцать тысяч! — ошеломленно воскликнул Цеонар. — Это же гора хао!

— Ха! Бывают и такие, что легко можно на желтую звезду нахлебаться!

Он сказал что-то еще, но я ни слова не разобрал. Обернувшись, увидел, как эти двое остановились и ожесточенно спорят. «Извержение хао»? Я мысленно потер руки — отличное объяснение, ежели последуют расспросы о том, как мелкий и слабый тифлинг добыл ценный ресурс.

Дело оставалось за малым — добыть это самое хао. Меня обуял азарт проверить свои силы на местных мобах. Если это песочница, а минимальный уровень, с которым игроки будут начинать жизнь демона, 700-й, то мне, по идее, здесь было бы комфортно и без глюкнувшей системы, перетащившей в Преисподнюю и взявшей за основу мои миллионные характеристики.

Стражник у врат, демон, возраст которого, судя по рогам, измерялся сотнями лет, помахал мне рукой:

— Снова в Пустоту, малыш Хак? Отец знает?

— Керас его запер, — пожаловался я. — Сказал, заберет его и мое хао, если не добуду ему тысячу частиц.

— Тысячу?! — ахнул демон. Потом почесал затылок: — Что ж, имеет право. Но деревня запомнит и припомнит, если дойдет до того. Во славу доминиона!

— Во славу доминиона…

Я оставил Гнездовье тифлингов далеко за спиной, но так и не увидел ни одного моба. Шипастые двухвостые гиены, что вынюхивали землю под стенами вокруг деревни, оказались питомцами и отмечались в профиле дружественным зеленым цветом.

Теланд говорил, что хаотический металл отпугивает зверей, потому я спокойно шел дальше, высматривая потенциальный источник фарма хао. Удивительно, но Картография не прокачалась, хотя я открыл целый новый мир. Возможно, дело в том, что Преисподняя отрезана от Диса, а может, в том, что я оказался в песочнице, где этот навык не развивается. Впрочем, пока неважно.

Сейчас главное — выбраться из этой дыры. Тридцать лет пешком до Рубинового города — слишком много, даже если брать в расчет ускоренный временной поток этого измерения. Пока добреду, Айлин захватит Кхаринзу, Чумной мор — Дисгардиум, а какой-нибудь алхимик изобретет зелье сопротивления морозу, и моя авантюра потеряет смысл.

Чтобы выбраться отсюда, нужно пройти отбор в легион, а для участия в оном требуется хотя бы одна белая звезда. Что будет после того, как я добьюсь места в армии Белиала, представлялось размыто. Гадать бесполезно, но главное старик Теланд мне сказал — легионеров отпускают в увольнение в Рубиновый город. Пока это все, что нужно знать.

Оглядевшись, я дотошно изучил пространство до горизонта — ни единой живой… э… демонической сущности. Хотя… Я ощутил чужой недобрый взгляд. Даже два. Волосы на загривке приподнялись, по коже побежали мурашки.

Невозмутимо продолжив движение, я добрался до зарослей странных кустов с длинными мясистыми листьями, забрался вглубь и ушел в Скрытность. Потом медленно выбрался с противоположной стороны, стараясь не задевать ветки, и резко взлетел метров на двадцать.

Ощущение чужого взгляда пропало. Я завис в воздухе минут на пять, а потом наконец увидел размытые, сливающиеся с землей силуэты — словно две тени от облачков, ползущие по земле. Лишь когда они оказались прямо подо мной, я разглядел их: бес и черт, которые шли за мной до ворот.

Я медленно приземлился за их спинами. Если меня обнаружат, пусть тифлинг Хаккар будет на земле, а не в воздухе.

— Он точно нашел извержение, — тихо протрещал бес Тарбас. — Видел же, как уверенно шел? Задницей чую, он твердо знает, куда идти! А если не извержение, то у него точно где-то что-то припрятано!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ерунда. — Черт подпрыгнул, всматриваясь в те кусты, куда, по их мнению, ушел я. — Думаю, малец просто решил переждать, пока господин Керас уйдет в легион, а потом вернуться. Довольно, идем в деревню.

— Э нет, Цеонар. Ты иди куда хочешь, а я прослежу за ним. И когда он дойдет до своего извержения, хе-хе…

— Не нравится мне это, — проворчал черт. — Паренек вот-вот потеряет отца, а еще и ты, Тарбас…

Бес возмущенно запрыгал с ноги на ногу, проверещал недовольно:

— Не гневи князя! Тоже мне, добренький нашелся! Закон хао прост и суров: если ты недостаточно силен, чтобы защитить себя, твое хао должно перейти тому, кто сильнее! — Перестав прыгать, он горячо зашептал: — А вдруг там миллионы, друг? Честно все поделим пополам! Получим по звезде, запишемся в легион! Мы же мечтали об этом! И ты хочешь предать мечту, потому что пожалел какого-то вонючего тифлинга?

— Да не пожалел я! Вот еще! — Черт расправил плечи, хлопнул беса по плечу. — Идем, а то отстанем! Даже если у него ничего нет, в нем самом кое-что найдется, а?

Черт гоготнул, бес захихикал. «Вот же гады!» — возмутился я, хотя Хаккар умер из-за меня.

Оставив чертовых «мечтателей» за спиной, я перелетел через заросли и проявился. Покачал кусты, словно только выбрался из них, и направился в обход — навстречу Цеонару и Тарбасу. Шел, нарочито припрыгивая и посвистывая, улыбаясь от уха до уха, словно обнаружил сокровище. То есть извержение хао. Или тайник, я пока не определился.

— О, привет! — Не зная, известны ли были Хаккару имена черта и беса, я просто помахал рукой. — А что вы здесь делаете?

Бес, будучи на две головы ниже черта, подпрыгнул и ударил того локтем по ребрам.

— Я же говорил! — взбудоражено воскликнул он и осклабился: — Хак, малыш, мы с Цеонаром переживали за тебя и решили помочь в твоей непосильной задаче! Но я вижу, что ты и сам справился! Ты нашел хао?

— Э… — Стал бы Хаккар признаваться? Вряд ли. Я сделал грустное лицо, пожал плечами и заканючил: — Нет! Ничего не нашел! Бедный отец! Ему придется отдать свое хао господину Керасу! Бедный я! Такой молодой, а придется умереть…