похожа на сердитого дракона. Девушку я спустил на руках в окно на траву, а сам остался выдерживать гнев почтенной леди. В разгар выговора я, будучи еще не вполне удовлетворенным, впился в ее губы горячим поцелуем, и статс-дама не стала протестовать. Мы по-быстрому закончили дело, после чего Галлер, несколько смущенная, поправила платье и пригрозила мне гневом королевы в случае повторной встречи в комнатах фрейлин.

Я поцеловал ей ручку и, довольный, удалился танцевать дальше. Через некоторое время королева подозвала меня к себе после очередного танца, и в присутствии юных фрейлин прямо спросила: "А что это Галлер довольно говорит, что вы ее только что соблазнили?" Галлер, стоя рядом, ехидно улыбалась. Я восхитился самообладанием Галлер, и нанес ответный удар. Именно, смиренно ответил: "Да знаете, ваше величество, шел я по коридору к Зале, заметьте, совершенно трезвый, и встретил леди Галлер. И как-то вдруг мне бросились в глаза её твердая походка, ласкающая глаз военного, решительная улыбка, её покоряющая внешность, чудесные глаза... Остановил я леди, завязал разговор, и обнаружил, что ей нравятся военные... И как-то так мы зашли в одну из комнат фрейлин - побеседовать о взглядах на жизнь. А потом, когда я помогал застегнуть платье, выяснилось, что и фигура у ней чудесная. У меня и чулок её остался, вот я повязал в знак благодарности." И я торжественно снял с шеи забытый Галлер при отступлении чулок и подал статс-даме. Она взяла эту деталь белья, и все-таки покраснела. Королева подняла брови, фрейлины, стоявшие рядом, тоже покраснели от стараний сдержать смех, а я, решив нанести еще один удар, вытащил из кармана мундира второй чулок и подал его мгновенно пришедшей в себя Галлер.

Королева немедленно нанесла ответный удар в своем стиле:

- Вы знаете, граф, леди Галлер вдовеет уже пять лет. Если вы питаете к ней столь сильные чувства...

Тут Галлер внимательно посмотрела на королеву и нахмурилась.

- ...то мы можем пренебречь некой разницей в возрасте. Я лично сосватаю вас, и вряд ли кто-то будет возражать мне, - ласково сказала королева, с интересом глядя на меня. Я похолодел, но не растерялся. Решение выскочило мгновенно. Я нежно посмотрел на Галлер, преданно - на королеву, подумал: "Прекрасно!", и ответил королеве:

- Видите ли, ваше величество, моя женитьба - это дело отца. Он желает женить меня на дочери соседа-маркиза, взять за ней хорошее приданое и дождаться от нас шести или семи внуков. Интересы семьи - прежде всего!

Тут я с некоторым сомнением, но внимательно посмотрел на талию Галлер. Королева, фрейлины и даже дама-секретарь тоже непроизвольно уставились туда же, но Галлер продолжала вежливо улыбаться. Это была железная женщина.

- К тому же, - продолжил я, - мы в некотором противостоянии с леди Галлер. Только что она запретила мне появляться в корпусе фрейлин по меньшей мере шесть лун!

И я посмотрел на леди Галлер. Она еле заметно кивнула (не обиделась, золотая душа!), и подтвердила:

- Да, ваше величество, моим приказом вход к фрейлинам воспрещен графу на полгода. Я беспокоюсь о его батюшке, который, несомненно, расстроится, если вдруг кто-то из наших девушек вздумает потолстеть из-за графа. И, дорогой граф, сообщите, прошу вас, вашему другу Гирону, что если он и дальше будет так основательно изучать кровати моих фрейлин, то он или не войдет в наш корпус целый год, или выйдет женатым!

Я картинно вздохнул (вообще-то, от облегчения: фрейлины меня уже начали доставать своей навязчивостью и желанием выйти замуж) и повесил голову. Королева решила побыстрее закончить разговор, так как фрейлины, услышав новость о запрете, перестали хихикать и удивленно уставились на меня с недовольным выражением лица.

- Хорошо, граф, - ласково сказала она, - вы можете идти танцевать.

Я поклонился королеве, поцеловал по очереди ручки Галлер, стоявшей со спокойным видом, кислым фрейлинам и хладнокровной даме-секретарю, и медленным шагом отошел к танцующим, сохраняя на лице самое серьезное выражение. "Так" - думал я. "От фрейлин я отвязался, леди Галлер трахнул, да еще так, что весь двор узнает сегодня же. От выговора отвертелся. Под кого будем подбиваться теперь? Под герцогинь? И главное, зачем? К чему все эти скачки?"

Я выбросил из головы забавные воспоминания. Сейчас на нас, несомненно, будет обращено основное внимание на балу. "Ну, держись, Альбер!" - подумал я.

Входная лестница была освещена яркими амулетами. У входа уже толпились дворяне, дворянки, слуги. Все они по очереди входили в огромные двери и, предъявив приглашения, всходили по лестнице на второй этаж, где, под присмотром опытнейшего Лорда Двора Серера, их объявляли и распределяли по столам с закуской. Я уже давно получил письмо от Серера с неофициальным запросом, каков дворянский статус Альты. После недолгого обсуждения мы с ним решили, что наша драконесса равна герцогиням.

Я всегда испытывал уважение к Сересу: он был исключительный профессионал в своем деле, знающий, где сейчас находится и чем занимается любая сколько нибудь известная дворянская фамилия. Это ровесник моего отца, крепкий немолодой дворянин с еще черными бровями и усами, и с бритым подбородком, как было модно при старом короле. Я знал, что он очень уважает моего отца, и до войны со снисхождением относился к моим проделкам при дворе. В прошлой войне Серер отлично сражался капитаном, но затем молодая супруга принудила его уйти из армии на статскую службу в Департамент Дворцов, где он, скрепя сердце, сделал блестящую карьеру. Его жена, весьма разумная женщина, почему-то не хотевшая для него военной карьеры (кажется, у неё на войне погибли несколько братьев), была счастлива этим. Сейчас он уже был вдовец, но со службы не ушел - уважение короля, чувство долга, многолетняя привычка, справедливое ощущение своей важности при дворе, и так далее. Мама с подругами подумывали найти невесту для Серера (незачем мужчине пропадать без подруги, а дети уже взрослые), но он был уж очень занят на службе.

И вот мы поднимаемся по широкой Яшмовой Лестнице, я под руку с Альтой и Белла под руку с Огюстом. На наших губах дежурные улыбки. Я нисколько не волнуюсь, а Альта сохраняет полное самообладание, и только с любопытством оглядывает все вокруг. Где-то сзади только прибыл и высаживается из своей кареты Гирон, заехавший за тетушкой Даллой.

Мраморные колонны в форме деревьев по обеим сторонам лестницы (старинная работа гномов) поддерживают на своих ветвях сияющие амулеты, и на ступенях всё переливается цветами мундиров, костюмов, придворных платьев, отблесками драгоценностей в ушах и на шеях женщин.