Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сразу же госпожа Хэпхари стала показывать примеры хуков справа и слева, будто не раз была чемпионом Юэфси.
— Это всё хорошо, госпожа Хэпхари, но… Что будем делать с вами? — поинтересовалась я, пока не забыла, зачем мы здесь.
— О ч-чем вы? — Ино встала на месте, а её глаза бегать из стороны в сторону.
— Точно! Я так увлеклась, что забыла. Госпожа Хэпхари! — Хани скрестила руки. — Нам тут сказали, что тут постоянно кто-то забирает жемчужины. И не просто забирает, а ворует! Вы знаете, кто это может быть?
Временами я боялась Хани, как и в этот момент. Прямо сейчас она выглядела копом, притворяющимся специально слепым и глупым перед преступником. Посмотрев на сотни жемчужин ино, сразу можно было догадаться, кто вор.
Госпожа Хэпхари нервно рассмеялась, пытаясь поглаживанием локонов, скрыть жемчужины.
— Я… Я знаю, кто это! Я всё ему скажу, поругаю и объясню. Больше он не будет воровать. Пока! — договорила ино и резко бросилась в воду.
— Дело сделано. Пора идти домой, Мирэ. Теперь мы сможем наконец-то нормально поспать! — воодушевилась Хани, забыв про характер Квон Хосока.
— Мы ещё встретимся! — отозвалось эхом сказанное где-то вдали моря госпожой Хэпхари — Обязательно! — После послышался бульк.
За три дня мы управились с тремя делами. Производительность и мотивация была наше всё.
* * *
— Вы расскажете о нас вашему другу, господину Киму, что мы его ищем? — поинтересовалась я, как только Квон Хосок пригласил нас в чайную с кабинетом.
— С чего вы решили? Нечего всем знать, что шаманки, которые сейчас сидят передо мной, оказывается, прибыли из другого мира, — Хосок сообщил, безобидно улыбаясь. Он положил локоть на стол и упёрся ладонью об щёку. Его глаза показывали нескрываемый интерес.
Мы обе с Хани были шокированы, только она чуть менее сильно.
«Думаю, она ожидала что-то такое от него. Всё-таки она знала его лучше, как создательница».
— Не делайте такие странные выражения. Вы провели со мной целых три дня, чтобы понять, о моих возможностях. Мне очень интересно, как вы…
— О, шаманки пришли, уху, — неожиданно для всех тот самый домашний филин Хосока привлёк внимание, издав человеческую речь. Он подлетел к столу и плавно сел на него.
Хосок на миг со сощуренными глаза взглянул на филина, и, вернув внимание к нам, хотел оправдаться, как в комнату залетели птицы, одна которая села на его голову, зашла пара лисов, собака и кот. Они всё уместились так, что половина лежала на мне, другая на Хани, а птицы расположились на столе. Квон Хосок от неизбежности закрыл лицо рукой.
— Шаманки! Это шаманки, вау! — животные стали говорить друг с другом.
— Вы умеете общаться со всем живым, — вынесла вердикт Хани, скрестив руки и покачивая головой.
— Но если так, Хани, то почему и мы их слышим?
— Я, правда, могу общаться с ними, но есть один недостаток. Если животные хотят общаться, и вы находитесь рядом со мной, но, к несчастью, они могут говорить по-человечески. Поэтому-то я и закрывая всегда дверь, — несчастно объяснил Хосок.
— Да, малыш Хосок долгое время не хотел выдавать себя. — Поглаживался на моих коленях лиса.
— Это так обидно, чирик! — сказала птица на голове Хосока.
— Хосок, дурачина, уху! — не поддержал хозяина филин.
— Теперь нам придется быть заклятыми друзьями, хранящими общие секрете. Верно, господин Квон Хосок? — хитро, словно лисица на её ногах, произнесла Хани.
Квон Хосок впервые со знакомства глубоко вздохнул, думая о бренной жизни. После не менее пяти вздохов вернулся янбан, что подловил нас за слежкой. Он убрал руку с лица, выпрямился, скрестил ладони и стал улыбаться во все зубы.
— Знаете, нет такого, с кого нельзя вытрясти пыль[10]. К тому же за последние дни вы мне очень помогли поднять репутацию. Клиентов стало втрое больше, ха-ха. Возможно, я могу подвести Йенгук хёна[11], рассказав об его месте нахождения, но поделом ему. Сам говорил, что раз он гений, то может со всем справится лучше меня. — Хосок без фальши начал злобно похихикивать, напоминая Хани за писательством.
[10] Нет такого, с кого нельзя вытрясти пыль (털어서 먼지 안 나는 놈 없다) — у каждого есть скелеты в шкафу
[11] Хён (형) — обращение к старшему брату от мужчины. Употребляется и для мужчин, что постарше говорящего.
— Значит, все окей?
— Разумеется, правда я совсем не понимаю, что значит слово «окей». Так выражаются шаманки?
— «Окей» значит «хорошо», так что скрепим обещание на пальцах? — подошла Хани к Хосоку, выставив руку. — Не волнуйтесь, это же всего лишь обещание быть друзьями.
«Видимо, она припомнила ему ту ночь».
Квон Хосок чуть не веря посмотрел на ладонь Хани, а потом сжал, попав в хитрую ловушку.
— Тогда если кто-то из нас не исполнит обещание, то… — Хани скрестила их большие пальцы и мизинцы, повторяя знаменитое японское обещание. — Должен проглотить тысячи иголок и произнести тысячи раз «Я больше не буду подводить друга».
«Ну точно она сильно на него обиделась».
Квон Хосок разинул рот от несправедливости, но я, как истинный друг, закрепила их обещание на мизинчиках, сломав рукопожатие ладонью.
— Обещание закреплено. Теперь вы по-настоящему наш друг, Квон Хосок. — Я невинно улыбнулась.
Янбан вновь вздохнул, в который раз.
— Тогда уж давайте перейдем к неформальной речи, друзья, шаманка Мирэ и Хани. Я вам ещё не до конца рассказал про прошлое обещание: услуга за услугу.
— Ууу, что сейчас будет, уху. — С любопытством моргал филин Гым, рассматривая всех действующих лиц в пьесе: «Друзья». Все остальные животные повторяли за ним.
— Так, к слову, сперва хочу сказать, цвет шаманского наряда обычно составляет всего два признанных цвета в Михве: оттенки белого и желтого. Для учениц шаманок, конечно, есть исключение, но я видел ваши прошлые дорогую одежду, и ханбок госпожи Ким… скажем так, был нетипичен. Те ханбоки, что вам сделали ранее швеи Химана, тоже не подходят по стандарту, но зато подходят для холодной погоды — чем ваши оба прошлых — и встречи с богатыми людьми. От первого взгляда на вас ведь зависело мнение о ваших способностях. Помните же, одежда — крылья.
«Вот это богиня Опщин помогла от души на дне рождения в доме Мин», — сначала хотелось поругать