Нет, он не жаловался на трудности, этот Рахмон, он просто объяснял причины возможных задержек, хотя все условия были обговорены еще на душанбинской встрече. В заключение Рахмон вспомнил приятные минуты в садах бывшей цековской резиденции и пожелал доброго здоровья, добавив в caмом конце, что именно ему, полковнику МВД Рахмону Сафарову, поручено курировать грузы, незримо, естественно, до самых границ России. Так что не исключено, что в ближайшее время может состояться весьма приятная встреча.

Теймур не возражал, тем более что воспоминания о пребывании в «садах падишаха», как он окрестил для себя свою секретную миссию в Душанбе, были чрезвычайно приятными. И в первую очередь все, связанное с присутствием зрелой комсомолки, которая так изысканно старалась, чтобы ему не было одиноко. Славная девочка! Теймур даже радостно вздохнул, подумав, что, когда закончатся самые неотложные дела, надо будет позвать Зою в гости, в Москву, устроить и ей праздник. Вряд ли откажется…

Оторвавшись от сладких воспоминаний, Теймур решил ехать к Марату. Принятое решение относительно Селезнева старший брат должен был как бы завизировать, придать ему своего рода законченность и законность, чтобы потом у него не возникали дурацкие вопросы: почему, мол, без меня? Как уже случалось. Видимо, Марат считал необходимым для себя постоянно подчеркивать свое не только чисто физическое старшинство между братьями, но также и то, что это именно он является головой всего дела. Что ж, у каждого свой каприз. Свой пунктик, свои заморочки…

Марат старается соблюдать традиции. У него строгая семья, в которой буквально все подчинено ее главе. Так положено. А вот у Джамала целая куча родственников, которые населяют его большую московскую квартиру, и Джамал их совсем не любит, хотя тоже подчиняется обычаям. Слишком добрый бывает Джамал, всех содержит, хотя и сам не знает, наверное, зачем. Зато Теймур предпочитает ни за кого не отвечать, только сам за себя. Ну вот уж полвека прожил, а отказывать себе в щедрых ласках красавиц совсем не собирается. Зачем менять стиль жизни, если он нравится тебе? Потому у каждого из братьев свой темперамент.

Когда знаешь причину, можно не обижаться. И даже потерпеть некоторые капризы нетрудно. Гораздо важнее, чтобы между братьями сохранялись мир и полное взаимопонимание.

— Грязнов, ты?

— Я, с кем говорю?

— Назаров. Мне доложили, что ты звонил, старина.

— Здравствуй, Назар, дорогой!

— Слушай, у тебя как там с аппаратом?

— Полный порядок, можешь не волноваться.

— А мне что? Твой интерес, тебе и бояться утечек! Нy так что скажешь, старый товарищ? Чую, моя епархия интересует?

— Угадал, Назар. Мне недавно сказали, чем ты занялся. Значит, снова на коне джигит?

Выход на Назарова подсказал недавно Борис Климчук. Грязнов сразу не врубился, а поразмыслив и поворошив в собственной памяти, вдруг вспомнил. Знал же он этого самого Назара Назарова, который вовсе не выглядел таджиком, а по-русски говорил вообще безо всякого акцента. Он заканчивал Омское училище, был зачислен в центральный аппарат, посидел какое-то время в Главном управлении уголовного розыска, после чего отбыл на родину, в Душанбе, где и возглавил республиканский ГУУР МВД, а вскоре стал и заместителем министра внутренних дел, причем самым молодым в республике.

Вспомнил Грязнов, поднял кое-какую информацию и убедился, что это и есть тот самый Назар, с которым его связывали в свое время и конкретные дела, и вполне добрые отношения. После чего позвонил.

А что снова «на коне», так это потому, что, по слухам, чуть ли не уезжать из Таджикистана хотел уже Назар. Не складывались у него дела с «правительством примирения», ибо лидеры оппозиции, воевавшие на деньги, полученные от продажи наркотиков, а теперь, после акта национального примирения, получившие реальную власть в правительстве, по-прежнему остались прочно связаны с наркобизнесом. И Назар это отлично знал. А они желали, чтобы прочно, а лучше навсегда, забыл. Президент, вероятно хорошо поразмыслив, решил не отказываться от профессионала, после чего с его же подачи и было создано Агентство по контролю за наркотиками — представлявшими самый страшный бич для Таджикистана. Да что республика! Вся Центральная Азия была задействована, по сути, на афганском «товаре», своим качеством, а главное, огромной массой заткнувшим за пояс колумбийские картели.

На коне, значит… Это хорошо!

— Назар, дорогой, я понимаю, что встретиться нам пока не получится.

— Ну да, — засмеялся тот, — между нами города и страны, параллели и меридианы… Однако совсем не исключено. Совсем не исключено, старина. Но что за вопрос?

— Скажи, тебе такая фамилия — Багиров — ни о чем не говорит?

— Говорит. И о многом, кстати. Нужна информация?

— Их вообще-то трое.

— Я знаю. Средний, кажется, Теймур, был здесь. Имел любопытные контакты. Но это я не доверил бы даже твоему проверенному телефону.

— Может быть, к тебе подъедет мой человек, Назар?

— А может, я сам как-нибудь заскочу к тебе? Чайку твоего попить? Как в былые времена…

В былые времена они с Назаром наливали из заварного чайника в чашки коньяк. Для страховки опускали в него ломтики лимона, а на блюдце клали кубики сахара. Мало ли, вдруг кому-то придет охота подглядеть, чем это в рабочее время занимаются сыщики, а потом, для общей пользы делу, «стукнуть» начальству? Все бывало.

— Я буду очень рад тебя видеть, Назар, дорогой. Хотелось бы только побыстрее. Дело не ждет, ты понимаешь?

— Отлично понимаю. Кстати, если мы подумали об одном и том же, могу утешить, это «дело», — подчеркнул он, — под контролем. Личным.

— Фактура нужна, Назар! — почти взмолился Грязнов, вообще предпочитавший никого ни о чем не просить. Но тут был особый случай. И если Назаров имел у себя серьезный компромат на этих братьев Багировых, а связан тот мог быть лишь с одним — с наркотой, то это был бы самый лучший вариант. Но как получить? Когда еще Назар окажется в пределах досягаемости?!

— Ладно, старина, обещаю, получишь ты свою фактуру, — было слышно, что он смеется. — Чаек готовь! Извини, больше не могу. До встречи…

Грязнов положил трубку на место и подумал, что подозрения Турецкого относительно старых, еще афганских, связей Багировых, кажется, могут получить существенное подтверждение. И это, в свою очередь, резко сдвинет расследование с места, а то что-то оно застопорилось.

Наверху все, конечно, понимают, но делают вид, что им неясны причины, по которым до сих пор прокуратура и уголовный розыск не завершают следствие и не докладывают о передаче уже расследованного дела в Мосгорсуд. Наивные они, понимаешь, очень. Им, видишь ты, все давно ясно, а эти, мол, чего-то копаются. Дешевый авторитет, что ли, зарабатывают?.. Ну да, пока зарабатывают, вокруг трупы множатся…

И еще один вопрос был не совсем ясен Грязнову: это факт отстранения Селезнева и его домашний арест. Ведь Алексей Михайлович Караваев достаточно умный мужик, чтобы не понимать, что теперь этот мерзавец полковник представляет самую желанную мишень для своих подельников! И тем не менее.