– Мыслю, что нет, господин, – здоровяк указал рукой в сторону, где еще несколько деревьев повалились друг на дружку, образовав непроходимую стену.

– Прикрытие для отхода, – понял я.

– Верно, – кивнул Рикар. – Литас осматривается, вот-вот вернется и расскажет об увиденном. Но как мнится мне… Тарис застал здесь кого-то врасплох – небольшой отряд, идущий по своему пути, оставляющий на некоторых местах свежих часовых, забирающий отстоявших свое воинов. Во главе отряда опытный воин чином не ниже сотника с боевым опытом, если судить по малому количеству потерь, быстрой сшибке и уходу в верную сторону – не прочь от головы армии Тариса, а под крутым углом и в гору. Они-то по склону разом поднялись, а хромоножки некроманта не столь прытки. Опять же лучникам приволье с горы стрелять, пусть и на ходу. И магу обзор ширше. Сейчас здесь тихо, но по траве если судить, по кустарнику хилому и по земле обнажившейся… то прямо с возвышенности, вниз по склону, в лицо поднимающейся нечисти, ревел и бушевал здесь ветер лютый. Вся трава полегла, кустарник полег, слой хвои снесло как есть целиком, сами гляньте, господин, – одна голая земля вон оттуда и до самых пор.

– Вижу, – подтвердил я. – Получается, маг создал стену из поваленных деревьев, а затем устроил бешеный ветер. Попробуй подняться в гору против ветра…

– И когда в лицо летит колючая хвоя, ветки и стрелы. А твои стрелы, не пролетев и десяти локтей, теряют лет и разворачиваются на тебя. Да, господин. Такой путь одолеет не каждый воин. Тут и щитами не прикроешься. Мнится мне, никто не поднимется…

– Я поднимусь, – качнул я головой, затем указал на стоящих за моей спиной ниргалов. – И они поднимутся.

– Ну… эти поднимутся, – крякнул здоровяк. – И вы, господин Корис.

– У Тариса есть ниргалы – шурдские. Следы были там?

– Сейчас-то толком уж и не разобрать, – за Рикара ответил неслышно подошедший Литас. – По склону целое войско прошлось, все почитай затоптали. Но тварь та страшная была – что на дым похожа. Там дальше, в четверти лиги отсюда, лежат две кучи ломаных костей, господин. Догнало чудище кого-то из убегающих.

– А здесь? Здесь костяное крошево есть?

– Нет, – с твердой уверенностью ответил охотник.

– Та-а-ак… в самом начале стычки тварь в бой не вступила… почему?

– Может, не подоспела сразу?

– Может… а ветер? Если здесь бушевал призванный магом ветер… мог ли он замедлить тварь? Она ведь похожа на дым…

– Знать бы, господин, – вздохнул Рикар. – Следов-то она не оставляет… окромя костей ломаных.

– Что-то мы все же узнал, – произнес я. – А дальше что?

– Оторвались беглецы, – продолжил глава охотников. – Сначала по густолесью уходили, а затем круто свернули, вышли на дорогу и там их ждали остальные вместе с лошадьми. А верхами уж они тут же оторвались и ушли.

– Совсем чудно, – буркнул я. – Остальные… лошади… дорога… что за дорога?

– Старая дорога, господин. Очень старая. Но в хорошем виде! – если и вырос на ней лесной молодняк, то его искоренили. А по обочинам дороги сосновые бревна лежат давленые, ломаные. Как свежие, так и старые. Крошева каменного в избытке.

– Ничего не понял, – признался я, разворачиваясь к склону. – Пошли! Глянем и на дорогу и на бревна.

– Сбор! – зычно крикнул Рикар и не преминул предостеречь: – Поглядывайте по сторонам! Сами видели схоронки. Там люди шурдам, может, и не рады, но и нам не обрадуются! Потому поглядывайте, коли не хотите стрелу в брюхо словить!

– И на меня поглядывайте! – добавил я. – Коли укажу куда – сразу глаза и оружие туда направляете! Слышали меня?!

– Да, господин! – хором отозвались все.

– Да, господина! – пронзительно донеслось откуда-то издалека, спустя миг оттуда же донесся звонкий звук удара металла о камень.

– Тикса! – раненым медведем взревел Рикар. – Куды уперся, гад приземистый? Сюда топай!

– Уф… – вздохнул я, делая первый шаг по склону. – И за гномом приглядывайте. Рикар, если еще раз он отойдет и не предупредит – забери у него молоток.

– Забирал уже! – рыкнул великан. – Так его ж потом не заткнуть! Идет следом и канючит: «верни молоток, верни молоток, верни молоток…» Вы уж не доводите до греха, господин. А то я ему этот молоток…

– Понял, – хмыкнул я, переступая через изломанный труп гоблина в рваной же, истрепанной одежде. – Ускорьте шаг.

– Да, господин, – подтвердил понимание приказа Рикар. – Быстрее шагаем! Пехом! Пехом идем! Лошадиными крупами прикрывайтесь, не впервой, чай, знаете, что к чему. Роклий! Шлем надень!

– Голова взопрела, дядька Рикар! Все лицо мокрое!

– Шлем надень! Пот не смерть – можно и ладонью с лица стереть!

– Слушаюсь…

Я и два ниргала возглавляли отряд. Рикар шел, полуприкрывшись моей спиной. Массивные доспехи выдержат удар стрелы. А я почую пульсирующую жизненную силу любого вражеского стража, и неважно, где он притаится, будь то прикрытие из хвои и земли, либо же высокая смотровая площадка на дереве.

Мои мысли занимали эти странные воины в хорошем снаряжении и при поддержке боевого мага.

Кто они?

Откуда взялись в Диких Землях?

Имея настолько хорошую выучку, боевой опыт, снаряжение и боевую магию – почему до сих пор не заявили о себе как об одной из главных сил по эту сторону Пограничной Стены?

Каждый шаг по этим землям не уменьшал вопросы, а увеличивал их количество.

По нам так никто и не выстрелил. Не попытался поразить магией. Я не почувствовал ничего живого – по крайней мере, живого, могущего представлять опасность. Я уже давно мог различить пульсировавших жизнью людей, зверей, шурдов, гоблинов, да и гнома опознаю по биению его жизненной силы. Но все одно я тщательнейшим образом озирался по сторонам, грозно, как медведь на своей территории, и пугливо, как лесная мышь, боящаяся всего и вся. Мимо моего взгляда не проходило ничего. Но тщетно – к радости или печали, я не увидел ничего опасного.

А затем наш небольшой отряд проломился сквозь ломкие заросли орешника и неожиданно оказался на дороге… на самой настоящей дороге, рядом с которой мы и застыли в полном удивлении. Было с чего. Дорог в Диких Землях хватало – как некогда широких торговых трактов, так и небольших, но мощенных камнем. Все это давным-давно занесло землей и заросло лесом, кустарником и травами. Лишь кое-где оставались небольшие участки, сохранившиеся до наших времен. Но сейчас я удивлялся не при виде дороги, а при виде ее полной сохранности! Нет… не так… не сохранности – скорее ее «свежести».

Широкая глинистая лента тянулась от ложбины к ложбине, бежала по гребням длинных бугров и лихо перескакивала через кем-то засыпанный овраг чуть поодаль. Дорога ровная, шириной шагов в двадцать, не меньше, ни единого камешка, густо усыпана крупнозернистым песком, кое-где виднеется и мелкий дробленый камень – уложенный под песком. По обочинам там и сям видны черные проплешины давних костров, так же кое-где лежат по-настоящему измочаленные бревна. Имелись и остатки походных постелей – уложенный поверх крепко связанных пучков тонких ветвей густой лапник. Подобных мест для ночной стоянки больше десятка – насколько я вижу, стоя на месте. Раз за разом мой изумленный взор опускался к дороге – по ней видно, как заботились об этом пути неизвестные нам люди. Как бережно подсыпали песок, подновляли вбитые в низинах колья, восстанавливали уложенные промеж кольев камни.