Он уже выезжал с парковки, когда зазвонил телефон.

– Вадим? – спросила Ксения.

– Он самый.

– А ты где? – В ее голосе слышались капризные нотки.

– На службу еду.

– А ко мне почему не приезжаешь?

– Не хочу мешать твоему горю.

– Может, ты ревнуешь?

Вадим промолчал. В принципе он действительно ревновал ее к Жану.

– Его больше нет и не будет. А жизнь продолжается, – выдержав паузу, грустно сказала она.

– А мне в этой жизни место найдется?

Какое-то время Ксения молчала.

– Вадим, приезжай! Мне без тебя очень плохо, – капризным, даже канючащим голосом сказала она.

Вадим улыбнулся. Конечно же, он подъедет и поможет Ксении забыть Жана, эту не самую лучшую страницу в ее жизни.

Роскошный особняк на берегу океана. Красота неземная. Мог ли Антип мечтать о чем-то таком в свои молодые годы, когда вместе с дружками подламывал сельские магазины? А когда зона впервые открыла перед ним ворота, он подумал, что колючая проволока и оскаленные пасти собак – это навсегда.

Да, авторитет знал, как выглядит ад, а сейчас попал в самый настоящий рай. Никаких проблем, загорай на личном пляже, слушай шум волны, любуйся океанскими видами. Что нужно, принесут, подадут. Девочку желаете заказать? Без проблем. Хоть на ночь, хоть на неделю. Можно и Варвару сюда выписать. Валидола, правда, менты замели, но ничего, есть кому исполнить его волю.

Скучно в этом раю. В аду веселей. В зонах и в городских джунглях он рисковал жизнью, но как же здорово там было. А здесь тоска зеленая. Может, оттого рука и тянется к бутылке?

– Скучаете, Василий Павлович? – послышался вдруг знакомый голос.

Антип резко повернул голову на звук и увидел Стахана. Тот стоял у самой полосы прибоя, с голым торсом, в джинсах, закатанных чуть ли не по колено, босиком. Ноги по щиколотку утопали в песке.

Все бы ничего, но Антип не увидел своего телохранителя. Не было никого на пляже, только он и Стахан.

– Ты как здесь оказался?

– Так некуда было деваться, вот я сюда и подался.

– А откуда узнал? – Антип поднялся с шезлонга, встал лицом к Стахану.

Тот не выказывал никаких признаков тревоги. Стоял как истукан и с малахольным видом смотрел на него.

– Валидол сказал.

– А он откуда знает?

– А чего вы так разволновались, Василий Павлович? Если я вам не нужен, то так и скажите.

– Нет, нужен.

– Вот и хорошо. А то Валидол говорил, что нам делать здесь нечего.

– Как там Валидол?

Антип смотрел на Стахана и думал, как избавиться от него. В океане полно акул. Достаточно просто вывезти тело подальше от берега и бросить в воду. Даже гиря не понадобится.

– Так повязали его. Варваре помочь хотел. А сама-то она того. Вы в курсе? – Стахан вознес глаза к небу.

– Кто это сделал? – Антип похолодел.

– Сама. Не выдержала нежная душа.

– Не знал.

– Все там будем.

– Это ты о чем?

– Да у Валидола проблемы. Его в СИЗО закрыли, а там предъява. Гаванец на него наехал.

– Гаванец?! – Только сейчас Антип во всей ясности осознал, что происходит, и невольно попятился от Стахана.

– Так вам же сказали, что нельзя Вешнева трогать. Вы-то сюда съехали, а Валидол попал. Он же не бог, чтобы ваши грехи на себя принимать. – Все с тем же меланхоличным выражением лица Стахан сунул руку за спину, вынул из-за пояса пистолет.

Другой рукой он достал из заднего кармана глушитель, быстро навернул его на ствол и заявил:

– Василий Павлович, я против вас ничего не имею. Но Гаванец сказал, вы или Валидол. А Валидол мне брат.

– А я тебе за отца, Юра!

– Нет, Василий Павлович, правильные отцы своих детей не бросают. Так что, будем прощаться? – Стахан вскинул руку с пистолетом, нацелил ствол в сердце.

Антип не склонил перед ним голову, но в сторону ее повернул. Он увидел багровый, пылающий огнем диск закатного солнца. В этом огне, извиваясь всем телом, танцевала Варвара-Саломея. Она тянула к нему руки, звала его к себе в адское пламя.

– Прощайте, Василий Павлович! Ничего личного!

Это были последние слова, которые Антип услышал в своей жизни.