– А ты собирался получить такое разрешение?

– Тогда я об этом не задумывался, – ответил Марко. – Так далеко я не заглядывал. Это не казалось мне важным. Я думал, что мы уедем в Канаду и немного поживем на природе… Ну, в общем, я не знаю…

Как бы там ни было, мы начали строить свадебные планы.

– А как отнесся к этому отец Карлы?

– Он обо всем узнал и выгнал ее из дома, но к тому времени моя мать умерла, а отчим исчез в неизвестном направлении. Карла поселилась в нашей квартире – со мной и Чико. Она прожила у нас все лето. Я работал по пятнадцать часов в день, а Карла пыталась найти временную работу, но ей не слишком везло. Она нашла работу официантки на выходные дни, но на выходные я уезжал сюда – строить хижину.

– А что делал Чико?

– Сидел дома, – мрачно произнес Марко, прищурив глаза от некстати нахлынувших воспоминаний. – Я очень радовался, что они хорошо поладили. Карла была единственным ребенком в семье и говорила, что Чико заменил ей старшего брата, которого у нее никогда не было. Я не знал, что во время моего отсутствия по выходным Чико таскал ее по клубам после того, как у нее заканчивалась смена.

– Так они?..

– Сначала нет, – ответил Марко. – По крайней мере так они рассказывали. Сначала они были просто друзьями. На свадьбе Чико должен был быть свидетелем. Это была идея Карлы, и я, конечно, согласился. Кого еще мог я пригласить?

Марко замолчал, в который уже раз за последние годы подивившись, как мог он оказаться таким доверчивым дураком.

– Так они вместе спали, стоило тебе отвернуться? – спросила Лия, когда молчание затянулось. Марко был погружен в свои мысли.

– Вместе спали? – Он зло рассмеялся. – Если бы дело было только в этом, я бы пережил такую неприятность.

Лия нахмурилась:

– Но что может быть хуже?

– Он приучил Карлу к наркотикам, – просто ответил Марко, сам удивившись, что в его голосе не отразился весь ужас происшедшего.

Превращения милой, красивой женщины, которую он любил, в бледное, крикливое и несчастное существо.

Как же он не хотел взглянуть в лицо беде, как отказывался признать, что его единственная Карла – наркоманка! Ему пришлось это сделать, когда однажды, вернувшись с работы, он нашел ее лежащей без чувств на полу, а склонившийся над ней Чико на всю квартиру молил о прощении.

– Брат, я не знаю, что с ней произошло, – кричал он Марко, пока тот, не нащупав пульса на руке Карлы, в панике набирал 911.

Врачи реанимировали ее и в машине «скорой помощи», мчавшейся в госпиталь, объяснили Марко, что, очевидно, девушка передозировала крэк.

– Только не Карла, – пытался протестовать Марко. Слезы ручьем струились по его щекам, в горле застрял ком.

Но он уже понял, что это правда и что его родной брат виноват в том, что случилось.

В тот вечер он выгнал Чико из дома.

После излечения Марко забрал Карлу домой и объяснил ей, что он все знает, что Чико уехал и что они вдвоем – он и она – вместе станут выбираться из этого болота.

Карла в ответ погрузилась в странное и отчужденное молчание.

– Я решил, что она просто испугана, – сказал Марко Лии, удивляясь, как он мог так легко ошибиться в поведении Карлы.

Он по-прежнему, даже после всего случившегося, продолжал видеть только то, что хотел видеть.

– Она справилась с болезнью? – спросила Лия. Марко словно не слышал ее вопроса.

– Домик был почти готов, – заговорид он, – и я приехал сюда на неделю в сентябре, когда закончил работу на стройке, чтобы кое-что доделать. Пока меня не было, Чико и Карла… ну, словом, ты понимаешь. Лия кивнула, пристально глядя в лицо Марко.

– Когда я вернулся из Канады, – медленно подбирая слова, продолжал Марко, – до свадьбы оставалось две недели. Но Карла объявила мне, что не выйдет за меня замуж, потому что любит Чико. Было ясно, что она снова стала употреблять наркотики. Теперь они с Чико выгнали меня из дома.

– Это ужасно, – прошептала Лия.

– Я остался ночевать в своем пикапе, припаркованном у подъезда. Было страшно холодно, как зимой. Но я как-то умудрился уснуть. Разбудил меня вой сирены. Ты же наверняка слышала этот страшный ночной звук, правда?

Марко уставился на лампу, но мыслями снова был там, на темной городской улице, во мраке жуткой ночи, которая навсегда изменила его жизнь.

– Сам не знаю почему, но сирена разбудила меня, когда машина «скорой помощи» была еще далеко. Я просыпаюсь и лежу, дрожа от холода, и слышу, как сирена приближается; и вот салон пикапа заливает мерцающий красный свет, и я понимаю, что «скорая» остановилась прямо напротив нашего подъезда.

– Карла снова передозировала крэк? – тихо спросила Лия.

Не в силах заговорить, Марко кивнул.

– На этот раз они не смогли ничего сделать, – едва слышно сказал он.

– О, Марко – Едва ли он почувствовал, как рука Лии нежно гладит его руку, настолько был он погружен в прошлое.

– Я видел, как они выкатили ее на каталке с закрытым простыней лицом, однако из-под нее выбивались пряди длинных темных волос. О Господи…

Он осекся, изо всех сил стараясь подавить подступившие к горлу рыдания.

– Все хорошо, – пробормотала Лия, и тут Марко понял, что она больше не сидит напротив него, а стоит рядом, обняв его за плечи, и гладит по волосам, как маленького ребенка.

Подняв голову, Марко хотел сказать ей, что с ним все в порядке, что он давно пережил эту трагедию.

Но голос изменил Марко Эстевесу, он прижался к Лии, позволив ей ласкать его, и понял, что хочет от нее чего-то большего.

– Лия, – прошептал он наконец, глядя в ее теплые карие глаза. – Это было очень давно, но…

– Все хорошо, Марко.

– Я знаю…

– Я же здесь, с тобой…

– Ты здесь, – как эхо повторил он. – Ты здесь. Схватив ее руку, он поднес ее к своим губам и нежно поцеловал пальцы.

– Нет, Марко. – Она отняла руку. – Пожалуйста, не надо… Я не Карла.

– Я знаю, что ты не Карла. – Голос его снова приобрел твердость. – Я и не хочу, чтобы ты была ею. И никогда не хотел.

Она пожала плечами.

Он снова взял ее за руку – на этот раз Лия не стала противиться.

– Ты очень мне нужна, Лия. Слышишь?

Он положил ее ладонь на грудь, где сильными толчками билось его сердце, потом переместил ее руку ниже, на свои джинсы, чтобы Лия почувствовала трепещущее напряжение мужской плоти.

– Марко, прошу тебя, не надо…

– А ты очень хочешь меня. – Марко положил руку на теплый от ее тела шелк блузки. Ее сердце билось в унисон с его, ладонь Марко, дрожа, легла на выпуклость ее груди.