Животик у Снагглс маленький, подтянутый… Не то что у ее мамаши — широкий и рыхлый… такой никак не спутаешь с набитой пухом подушкой. И еще он постоянно поднимается и опускается при дыхании и дрожит, когда его облизываешь.

Пока я высасываю сок, Снагглс держит член во рту; не столько сосет, сколько дрочит. Облизывает головку и сообщает, что он слишком уж мокрый. Раньше она думала, что перепачкаться можно, лишь когда сосешь пизду… она делала это и с Таней, и с Билли, и с Джиной, но, оказывается, с мужчинами то же самое.

Задница у нее гладкая, как шар, дырка розовая и упругая… меня к ней так и тянет. Провожу пальцем между щечек… просовываю… Снагглс крутит задом. Интересно, что она будет делать, если запустить поглубже… Окунаю весь палец — крошка начинает работать так, словно пытается трахнуть себя моим пальцем!

Перескакиваю с одной дырки на другую и принимаюсь сосать как сумасшедший. Только не спрашивайте, зачем и почему… просто потому что мне так хочется… если есть дырка, то почему бы к ней не присосаться. Облизываю… целую… пробую ввинтить язык… Снагглс чуть не отхватывает мой член и тоже сосет.

Похоже, она кончает… впрочем, я и сам близок к финишу. Забираюсь повыше для более полного контроля, чтобы не передумала в последний момент… вылить столько добра на простыни — недопустимое расточительство. Ее рот забит, как пробкой… к пальцу в заднице добавляю язык… и мы кончаем оба.

— Глотай, идиотка! — кричу я ей в момент залпа. — Глотай!

— Я… я стараюсь… — бормочет Снагглс.

Дозу получила внушительную, разве что из ушей не сочится, но старается изо всех сил.

Не знаю, сколько проходит времени… комната наконец перестает кружиться и мягко шлепается на задницу. Я тоже парил как птица, только посадка получилась жесткая. Снагглс все еще сосет и глотает. А в дверь колотит какой-то сукин сын. Стряхиваю Снагглс, будто присосавшуюся пиявку, и прислушиваюсь. Вроде, бы Сид… хотя, может, и не он. Только бы не Карл… его еще не хватало.

Раньше я об этом только читал, сам же оказался в ситуации, когда нужно кого-то спрятать, впервые. Затаиться и сделать вид, что меня нет? Но мы так шумели… конечно, тот, кто стоит за дверью, знает: я здесь. К тому же надо посмотреть, кого там принесло… на всякий случай.

В мгновение ока Снагглс ныряет под кровать, успев прихватить одежду, и изгнать ее оттуда уже невозможно. Я даже хватаю девчонку за ногу и пытаюсь вытащить, но она затаилась, как улитка в домике. Черт, лучше бы спряталась в шкафу… Ладно, делать нечего… дверь дрожит, и если я немедленно не открою, гость снесет ее с петель.

Это Сэм. Впервые за все время надумал заявиться ко мне и — надо же! — как раз в тот момент, когда я забавляюсь с его дочуркой. Смотрит на меня с любопытством и, не дожидаясь приглашения, входит.

— Ты что, оглох? — спрашивает он. — И что здесь был за шум?

— Зарядку делал, — отвечаю я.

Вид у меня подходящий, черт побери, как у марафонца. Выпячиваю грудь и делаю глубокий вдох. И только потом вспоминаю, что на мне ничего нет, а между ногами свисает еще влажная морковка. Предлагаю выпить… ухожу в кухню и заворачиваюсь в полотенце.

Возвратившись, обнаруживаю, что в гостиной Сэма нет. Он в спальне… сидит на кровати. Черт, так недолго и обделаться со страху.

— Послушай, Сэм, пойдем посидим на диване.

Нет-нет, он не хочет мне мешать… я ведь еще не закончил. Отличная вещь зарядка, прекрасное средство для поддержания формы. Предлагает мне продолжить, пока он будет пить. Объяснять что-то бесполезно… Сэм вбил себе в голову, что помешал… к тому же…

— Вообще-то я зашел поговорить. Ты продолжай, а я все расскажу. Мне так легче.

Захожу в спальню. Как люди делают эту долбаную зарядку, какие упражнения выполняют — понятия не имею. Машу руками, пару раз приседаю… на большее меня не хватает.

— Ты случайно по кровати не прыгал? — интересуется Сэм, Похоже, у него появились некие мысли.

— Прыгал… да… вот так.

Пытаюсь продемонстрировать прыжок и приземляюсь на задницу. До меня вдруг доходит, что если я перестану делать упражнения, Сэм может услышать Снагглс, если та пошевелится или даже вздохнет. Черт, не могу же я скакать и крутить колесо до самого Вечера.

— Сэм, пойдем в гостиную. Я закончил, а здесь… душно. После непродолжительной борьбы удается утащить его в другую комнату. Дверь в спальню закрыть не могу по причине ее отсутствия.

Сэм пришел поведать о том, что я уже знаю от Снагглс. Но вытаскивать из него признание приходится едва ли не клещами. Исповедь растягивается чуть ли не на час, и все это время я со страхом жду, что Снагглс выдаст себя каким-нибудь звуком… пукнет или чихнет. Первые десять минут сижу как на иголках.

Тяжелее всего притворяться, делать вид, что я сочувствую Сэму, и терпеть его излияния, когда больше всего хочется дать ему под зад. Вместо этого приходится советовать. Только вот никак не возьму в толк, с какой стати человек, который в лучших американских традициях умеет делать деньги буквально на всем, по любому поводу обращается за советом к полунищему газетчику. Наверное, дело в том, что Сэм почему-то решил, будто я мастак в таких вопросах и способен найти выход из любого положения.

— Может, отдать ее в школу и выбросить из своей жизни? — спрашивает он. — Или попросить у Энн развод? Сначала та девчушка, Таня, а теперь собственная дочь!.. Альф, в Америке мне нужно будет проверить, все ли в порядке с головой.

Надо его подбодрить. Наливаю вина, уверяю, что все будет хорошо, что в конце концов ситуация прояснится. Если бы я еще сам верил в эту чушь! На мой взгляд, положение аховое, и все по уши в дерьме… включая меня.

Сэм треплется без остановки, и по прошествии часа мы оказываемся в той же точке, с которой и начали. Единственное, чего я достиг, это уговорил его не идти с повинной к Энн. Наконец он смотрит на часы… у него встреча. Удерживать его я не собираюсь. Выпроваживаю поскорее, обещая, что мы еще обязательно все обсудим.

Убедившись, что гость спустился по лестнице и уже не вернется, иду в спальню и заглядываю под кровать. Снагглс лежит на спине и, не желая терять время даром, забавляется сама с собой. Вытаскиваю, и она залезает на кровать и начинает вертеть задом.

— Почему бы тебе, черт возьми, не оставить всех в покое? — ору я. — Хочешь трахаться, найти кого-нибудь, кроме собственного отца.

— Потому что я дрянь… шлюха… — отвечает она. — Думала, у него большой член. У него он и вправду большой. Обязательно попробую сделать так, чтобы он еще разок меня трахнул.

— Ты действительно дрянь, я только надеюсь, что он не будет дураком и отшлепает тебя как следует! Как по-твоему, ради чего твоя мать вышла за него замуж? Чтобы ты могла с ним трахаться? Черта с два! Она сама хочет, чтобы он ее драл! Это ее право, а не твое! Она может дать ему все, что…

— Как она может дать ему все, если постоянно трахается либо с тобой, либо с кем-нибудь еще? И почему это я не могу дать собственному отцу? Он милый… И я знаю его всю жизнь! А сколько мы знакомы с тобой? Ты же почти чужой.