– Не обижайся, Гимзи! – ласково молвила пожилая женщина. – Это очень важно… Для Тайрона…

– Что случилось?! – обеспокоился Тень. – Снова демон?

– Нет… – нерешительно ответила Лисла. – Тут… личное…

– Личное? – изумился маг. – Из личного в последнее время я помню лишь мимолетные непродолжительные встречи и… пардон, девушек из борделей.

– Пройдем со мной к колодцу…

– Извольте, – Тень был полон недоумения.

Пока они шли до волшебного колодца, Лисла Тарсу смущенно обратились к Тени, опустив глаза долу:

– Тогда… когда я едва не убила тебя…

– Забудь, Лисла! Тогда ты выступила на защиту своего народа!

– Дослушай меня, нетерпеливый маг! – улыбнулась Тарсу. – Тогда я частично влезла в твои воспоминания…

– Ну, я бы не сказал, что это было частично! Ты буквально вывернула меня наизнанку! – Тень повел плечами – до того неприятным было это ощущение.

Лисла поощрено улыбнулась и продолжила:

– Так вот, тогда твоя биография показалась мне… м-м-м, весьма увлекательной!

– Да что уж там увлекательного! – возмутился маг. – Сплошная боль и горе!

– Да, – задумчиво продолжила Тарсу. – Боли было чересчур много! Как ты все это выдержал и сумел не сломаться? Ну, да ладно – это уже другой вопрос. И прости – я забыла, кем был твой отец. Такое родство накладывает определенную долю выдержки.

– К чему ты клонишь, Лисла? – Тайрон подозрительно взглянул на женщину.

– И тогда я решила поискать в твоей жизни положительные моменты.

– О, – взмахнул рукой Тень. – Их было совсем немного!

– Ты, наверное, не знаешь, но память человека, хоть раз заглянувшего в колодец, навеки запечатлевается в нем.

– Ты хочешь сказать, что любой, кому это вздумается, может читать мои воспоминания, словно открытую книгу?! – оторопел Тайрон.

– Отнюдь не любой, дорогой маг, – успокоила его Тарсу. – Лишь хранительницы колодца: я и Атсу.

– И что же такого интересного вы там вычитали? – волнуясь, спросил Тень, мысленно перебирая все свои грешки.

– Взгляни, – указала Лисла ладонью на колодец. – Ты помнишь эту девушку?

Тайрон осторожно заглянул в колодец с гаэнором и тут же помрачнел лицом. На гладкой поверхности серебристого жидкого металла он увидел лицо самой дорогой для него женщины на свете – лицо Элеи. Она шла, улыбаясь, по какой-то узкой улочке, подходила к торговцам пряностями. В ее руке была небольшая корзинка, куда она складывала приобретенные товары. Что и говорить, она была прекрасна, как всегда. Лишь Элея умела улыбаться так, что по сравнению с этой улыбкой, весь мир терял свои краски. Лишь ее изумрудный взгляд мог пронзить сердце с одного мимолетного взгляда.

– Я знал ее когда-то, – севшим голосом ответил Тень. – Но ее уже давно нет среди живых… Ее подло и жестоко убили… И произошло это из-за меня…

Лисла ласково взяла Тайрона за руку и заглянула в его глаза:

– Она жива, мой милый маг…

Если бы с небес обрушилась молния и поразила Тайрона в самое сердце, то эффект был бы таким же. Он растерянно посмотрел в добрые глаза Лислы Тарсу.

– Но как?! Я же сам сжег ее тело и развеял прах по ветру!!!

– Это была не она…

– А кто же тогда? Я помнил каждую черточку ее прекрасного тела и не мог ошибиться…

– Но все же ты ошибся… Смотри дальше…

Темная комната…Четыре толстые свечи из черного воска с трудом освещают то, что происходит в центре помещения. На каменном алтаре лежит обнаженное мертвое тело молодой девушки-эльфийки. Она очень похожа на его Элею. Четыре фигуры в черных тогах, по одной – на каждом углу алтаря. Судя по очертаниям – одна из них принадлежит женщине.

– Начнем! – произнес высокий властный голос, который Тень узнал бы из тысячи.

Мирра Банши сбросила капюшон, скрывавший ее прекрасное и одновременно страшное лицо. Минимум косметики, брови тонко и ярко подведены, темные волосы собраны в тугой хвост. Мертвенная бледность на впалых щеках. Вслед за ней все трое сбрасывают капюшоны. Одного из них Тайрон знал весьма неплохо – Моглор – повелитель нежити. Двоих других он тоже как-то видел, но не знал их имен.

Банши подняла тонкую белую руку и тихо запела литанию, слова которой Тени были незнакомы. Постепенно к ней подключились мужские голоса. С каждой строфой Мирра брала на полтона выше до тех пор, пока ее голос не сорвался на визг. Мужчины, наоборот, все понижали тембр голоса и закончили литанию густым басом.

Потом каждый взял в руку по свече и начал поливать расплавленным воском тело девушки. Когда воском был залита передняя часть тела, мужчины перевернули его и стали поливать туловище с обратной стороны. Вскоре все тело мертвой эльфийки было залито воском. Банши произнесла длинную фразу на языке эльфов крови и прильнула ртом к устам трупа. Мертвое тело судорожно вздрогнуло и, ожив, стало судорожно сдирать с себя застывший воск. Когда восставший мертвец покончил с этим, Тайрон с ужасом увидел перед собой свою Элею. Даже родинка на левой ягодице полностью соответствовала размеру и форме! Девушку одели в платье, явно украденное из гардероба Элеи, чтобы оживший труп даже пах как его возлюбленная. Потом пришли четверо громил разбойничьего вида, получили кошель денег и увели девушку.

Картинка поменялась. Те же разбойники вломились в его дом, связали и похитили его невесту, а ожившую куклу изнасиловали, после чего зверски вновь лишили ее жизни.

Камера, куда бросили рыдающую Элею… Избиения, в которых непосредственное участие принимала сама Мирра Банши…

Моглор, выпускающий ночью грязную и изможденную эльфийку из ворот дворца Мирры Банши…

Корабль ракшей, отбывающий в Фаркрайн, на который Элея пробралась тайком…

– Где она сейчас? – срывающимся голосом вскричал Тайрон.

– В Армакоде. У нее своя ферма по разведению лошадей… и подрастающий сын, – загадочно улыбнулась Тарсу.

– Сын?!

– Твой сын, Тайрон-Тень. Она до сих пор хранит тебе верность и свято верит в то, что когда-нибудь ты разыщешь ее!

– Одного не пойму – зачем Моглору понадобилось отпускать Элею?

– Месть отвергнутого возлюбленного, – пожала плечами Тарсу.

– Но откуда, ради всех богов, ты все это узнала?!

– Зеркало из гаэнора никогда не лжет! – твердо ответила Лисла.

Тайрона переполняла такая радость, что, едва завидев Гимзи, он ухватил его под мышки и пустился с ним в пляс. Гном, в буквальном смысле ошалевший от такой выходки обычно спокойного и сдержанного в проявлении своих чувств Тайрона, вполне резонно решил, что его друг спятил. Он принялся звать на помощь. Тут же в залу вбежала дюжина стражников, которые не увидели в действиях героя дня ничего предосудительного и, покрутив пальцами у виска, удалились.