Он лежит не встаёт. Ему пятнадцать лет. ДЦП, детский паралич. Надо дежурной по этажу дать, надо внизу охране дать. А их двое там всю ночь телевизор смотрят. А денег у меня совсем нету. Мы у тебя твоих не брали.

А. (отрицательно)

Ннят. А-а.

Певец

Скажите мне тогда, кто? Кто меня избил? Кто ограбил?

Ма (плаксиво)

Да откуда я знаю… Я раньше тут работала, потом заболела плохой диагноз, не прошла медкомиссию, плохо с лёгкими, меня уволили, молодые коридорные пришли… Мне дали инвалидность, но только третью группу, получаю мало… Коридорные, вот они и подворовывают… Подарили мне даже фотоаппарат чужую мыльницу, им ни к чему, хочешь, Луиза, кто-то в номере оставил мыльницу, потому что она одноразовая, только вспышка функци… фунциклирует… Пошли, дочка, пошли, сегодня не заработали… Она одна может что-то получить… Я уж скоро уйду… Помирушка больная… Инвалид второй группы… Старая уже. Первую группу скоро дают.

Певец

Ооо! Поехало, пошло, хватит меня грузить, все эти народные песни. Я уже устал плакать, понимаете? Я о себе не плачу! Ты въезжаешь? О себе не плачу!

Ма (скороговоркой, привычно)

Пенсии, на них не прокормишься, за квартиру плати… За всё плати… Отец у нас пьёт… Всё пропивает что я принесу… И сыночкину пенсию… Христом Богом их тут в гостинице буду просить что отдам в следующий раз… Хитрый ты попался москвич… Я тут раньше работала горничной, уволили, приехали молодые… Так нас с ней пускают сюда за деньги. Да вот задолжали…

Певец

Дочка у тебя золото! А вот кто меня обокрал? Кто избил? Я вас всех посажу и выгоню отсюда!

Ма

Да уж… Святая у меня дочка. Доченька моя ты доченька.

Плачет.

Пожалейте, люди, люди…

Певец

Слушай, давай я её в Москву отвезу… Будет работать у моей подруги Светки… Светка хороший, порядочный человек, хозяйка одного гей-клуба. Ей как раз нужна прислуга, ищет чтобы неразговорчивая была. Её не обидят там, геи народ добрый. У Светки уже работают эмигрантки. Но они всех просто заговорили…

Ма

Да! Я вас понимаю как никто! У нас тоже здесь в отеле работают понаехали… Урюки. Вообще мафия. Копейке рады! Проходу нет! Как вы всё правильно говорите, мужчина! Женщина!

Певец

Ну вот. Пусть Аня приезжает, я телефон напишу. Две иностранки у неё уже устроились, из города Конотопа и из Тирасполя, ну вот они вроде тебя, просто загрузили клиентов своими текстами. Грузят, грузят. Типа! Я даже приготовил номер программы такой юмористический, под Верку Сердючку. Анечка, слушай, ты этого не услышишь никогда.

Частит.

Зятя у них азербайджанского да посадили, дочь скорей продала квартиру в Ташкенте уехала в Крым, там по профессии парикмахер не устроилась с двумя детьми, но есть родной брат, живёт в двушке, но у него жена такая слишком гордая, а у бабушки второй сын хрен его знает в Киргизии скурился анашой, а дед алкаш, так? Зато у нас у Тирасполе отец продал дом пятикомнатный и все деньги на таможне украинские пограничники отобрали, надеялся хоть избу купить в России. Хоть сарай. Всё! То у той мать больна помирает в Днепропетровске, а муж в Москве на двадцать лет моложе слесарь ЖЭКа пьёт, а у дочери в двенадцать лет родился ребёнок не может понять от кого, от дедушки вроде. Ничего? Ань, ничего? Похоже? На твою маму похоже?

А. сдержанно аплодирует.

Ма

Пошли, дочка! Тебе такие глупости не надо слушать.

Певец

Да, да, Ань, Аркашка тоже мой номер не одобрила, сказала «это всё чернуха, люди отдохнуть в театр ходят, такие вещи они и дома слышат». Да, как эти эмигрантки начнут рассказывать… Глаза заплаканные. Тянут, тянут с клиентов. Геи им помогают. Тоже до слёз с их стороны дело доходит. Любят дружить с женщинами. Особенно жалеют детей. У самих-то редкий случай когда дети… А у твоей матери такое счастье, дочь есть, но эта мать не человек! Да!

Ма машет презрительно рукой, вынимает из сумки шиньон в виде хвоста и прикалывает его себе на голову. Снимает халат — она в черной кружевной прозрачной блузке, в сетчатых колготках и коротеньких шортах. Уходит в ванную. Возвращается очень быстро, сменив тапочки на сапоги-ботфорты, сильно накрасившись.

Приезжай, Аня, я тебя устрою. Говорить тебя сначала научим. Коротенько так, да, нет.

А.

Ння, ння…

Певец

Да, нет, не знаю, зовут Аня.

А.

Ання.

Ма

Я человек! И давай меня не оскорбляй, ахроян!

Певец

Чего тебя оскорблять, не желаю я тебя оскорблять, мать такую. Аня! Начнёшь работать, будешь говорить «ну», «да» и «нет». На вопросы всегда кивай. Как тебя зовут — кивай. Сколько лет — тоже. Лепи дурочку. Больше для работы в гей-клубе и не требуется.

Ма (жалобно, скороговоркой, точно как Певец в своём предыдущем монологе)

Да не будет она работать… Не поедет… Она больная вся… Надоест вам… Астма у неё, приступы. Ночью особенно, когда отец курит. Слабая она. Брат у неё больной, не ходит.

Певец

Тогда что ты её суёшь в номера, бабка.

Ма

Бабка! Сам ты дедка!

Певец

Убейся ты веником! Что говоришь! Я молодой! А вот ты ребёнком по номерам торгуешь! Мать называется!

Ма

А лучше ей по улице шататься под дождём? В инвалидном доме трапорешить на койке?

Певец

А просто учиться хотя бы азбуке?

Ма

А на что мне жить? Сам всё пропивает!

Скороговоркой.

Он гонит нас, избивает, если денег ему не даём. Изгаляется над Аней. Показывает ей глупости. Колотит, требует. Буквально на кусы разносит. Сын малый лежит без ног… Детский паралич.

Плачет.

А брюхо хлеба просит… Ой сынок-сынок… Да на что такая жизнь…

Певец

Ой, да чё ты меня грузишь как те иностранки…

Скороговоркой.