Все. Держите меня и обмахивайте платочками, сейчас будет спонтанный выброс магии или кулака аккурат в лицо этой гадины.

— Итара. Итара, — Защитнику пришлось потрясти меня за руку, чтобы отвлечь от тропы войны. Я посмотрела на него, но в голову продолжали лезть развратные образы того, как рыжая седлает моего бригадира прямо в здании суда и начинает щупать внушительный торс.

— В действительности мне сейчас нечего вам сказать, поэтому просто посмейтесь.

— Что?

— Смейтесь, я хочу заставить судью нервничать.

— Хи-хи, — очень ненатурально выдала я и зашептала: — А вы уверены, что стоит злить того, кто решает исход этого дела?

Адвокат улыбнулся. Весь его вид буквально кричал «угомонись, детка, я профи». Отчего стало только тревожнее, и настойчиво зачесалась правая рука.

— И дорого вы берете, господин Смит?

— Баснословно.

Ну все. Вот теперь я окончательно влипла.

— Господин Смит, вам слово, — пробасил доведенный до ручки судья.

Мой адвокат только лучезарно улыбнулся и вышел из-за стола.

— Я вызываю Итару Кэбот для дачи показаний.

Ох, твою ж мать. 

Ноги отказывались гнуться и куда-то идти. К счастью, конвой не дал им опомниться и под белы рученьки поднял меня со стула и препроводил к кафедре, располагавшейся по левую руку судьи.

— Госпожа Итара Кэбот, — начал Годрик, расхаживая по небольшому пятачку, — если я не ошибаюсь, в Холдон вы приехали каких-то пару месяцев назад?

— Да, — испуганно пискнула я, не зная, куда деть дрожащие руки.

— Как называется ваша деревня?

— Мтыщи, — снова пискнула, потом подумала и обиделась за малую Родину. — Это поселок городского типа.

Годрик закивал, мол, да, это очень-очень важное для дела пояснение.

— Расскажите, что привело вас в город?

— Со мной связалась нотариальная контора «Смерть и Ко». — Хвала Семиликому, в этот раз я уже не пищала, как нервный попугайчик, и говорила, да и чувствовала себя куда спокойнее. — Моя троюродная бабка, Дунканара Кэбот, скончалась три года назад и указала меня в завещании как единственную наследницу.

— Прошу суд отметить, что глава нотариальной конторы сейчас находится под следствием по обвинению в махинациях и намеренному саботажу в поисках наследников оформленных в конторе завещаний. Прошу также зафиксировать, что ровно три года назад именно магическое общество «Магнус» вложило одну тысячу талеров в развитие молодого предприятия. Вот выписка о банковском переводе.

Адвокат шустро передал судье несколько листов. Каюсь, я не следила за этим, полностью сосредоточив внимание на господине Фелле. С лица мага сошли краски, сделав его белее полотна.

— Ваша честь, я протестую, — резво подорвался со своего места обвинитель. — Господин Смит, — прозвучало как «господин столичная выскочка», — намеренно уводит нас от ограбления.

— Ваша честь, я лишь освещаю некоторые моменты из жизни своей подзащитной, — одновременно с ним заговорил Смит.

— Протест отклонен, — басовито отмахнулся судья, увлеченно изучая переданную выписку.

Годрик подмигнул мне, празднуя крохотную, но победу, встал боком к зрителям и облокотился одной рукой на кафедру. Со стороны он походил на артиста, собравшего аншлаг в зале, а если копнуть еще глубже, то на оратора древности, что вышел на площадь поупражняться в риторике.

— Госпожа Кэбот, давайте вернемся к тому роковому дню, что так сильно стремиться обсудить мой коллега со стороны обвинения, — после напряженной паузы заговорил защитник. — Что привело вас в банковское отделение?

— Необходимость внести вторую выплату.

— Расскажите подробнее, о какой выплате идет речь, — тотчас потребовал адвокат.

— Ну-у… Там как вышло, — внезапно проснулось во мне косноязычие, — моя бабка выплачивала какой-то ежемесячный взнос магическому обществу «Магнус». Вроде бы членство, которое не прекратилось даже после ее смерти, я точно не знаю. За три года, что «Смерть и Ко» вела мои поиски, набежала кругленькая сумма. Как объяснили в банке, я не могу вступить в права наследования до тех пор, пока не проживу в доме ровно девяносто дней, но в то же время обязана погасить задолженность, иначе дом и земля уйдут с торгов за бесценок.

— Какой-то замкнутый круг, — глядя в зал, с тоской в голосе и безнадегой в глазах подытожил Годрик и вновь понес судье какую-то пухленькую папочку. — К счастью, я успел заглянуть и в банк, и в магическое общество «Магнус». Выяснилось, что в документы вкралась досадная ошибка. Не Дунканара Кэбот платила членский взнос магическому обществу, это «Магнус» на протяжении последних тридцати лет исправно пополнял счета трех старушек.

— Ваша честь, я протестую. Это никак не связано с ограблением.

Но господин Смит громко зачитал имена с листочка:

— Александре Карем, Трифоне Лавгуд и Дунканаре Кэбот.

Семиликий, да это же городские фурии.

Теперь понятно, откуда у бабки такая внушительная сумма на счетах. Право слово, не с пенсии же она ее отложила. И вот вообще не ясно, с чего вдруг «Магнус» платило фуриям.

Господин Фелл поднялся и поспешил по проходу прочь. Его якобы победа оказалась со вкусом разоблачения. Но маг зря торопился, мельтеша полами разноцветного плаща, Холд встал, тем самым перегородив проход, и скрестил руки.

«Ты не пройдешь.» — говорил его внушительный облик.

Маг дураком не был, поэтому занял первое попавшееся место и притих, как мышь под веником.

— Протест отклонен, — отбрил сторону обвинения судья. — Господин Годрик, переходите к ограблению.

Адвокат согласно закивал, выждал пока в зале уляжется волнение, и обратился ко мне:

— Госпожа Кэбот, давайте мысленно перенесемся в тот злополучный день ограбления банка. Вы заметили что-то странное? Может, сотрудники банка о чем-то общались между собой?

И я действительно вспомнила:

— Я слышала, как кто-то из новеньких пару раз случайно нажал на кнопку вызова. Сотрудники еще радовались, ведь охрану банка передали пустынникам. Обычная стража уже давно бы плюнула и перестала являться на вызов, а те…

— Ага, — воскликнул Годрик так воодушевленно, словно я только что сдала всю коррумпированную верхушку Холдона, и опять понес судье распечатку.

Семиликий, это не адвокат. Это человек-бумажка.

— Я прошу суд приобщить к делу Итары Кэбот показания того самого нерадивого стажера, что ошибочно жал на кнопку вызова. Словно герой известной сказки про мальчика и волка, молодой человек допустил оплошность дважды, но на третий раз, когда в банк действительно ворвались грабители, стажера отправили на противоположный конец зала, поливать цветы. Более того, у меня есть выписка наладчиков сигнализационных кристаллов, которая зафиксировала ровно два вызова. Два, а не три.