Но я не могла успокоиться.

– Что ты мне зубы заговариваешь? – прошипела я. – Хочешь сказать, что мина не твоя?

Леша посмотрел на меня удивленно. А я решилась и сообщила про телефонный звонок на его мобильник, когда раненый Леша сидел в отключке в моей машине.

– И ты, идиотка, сразу же понеслась на Московский вокзал?! Настя… Вот я поправлюсь… Не знаю, что с тобой сделаю. Ты вообще каким местом обычно думаешь? Если тебе на себя наплевать, ты бы хоть о ребенке вспомнила!

– Мина твоя?

– Видимо, Антонова, – устало сказал Леша.

– То есть?

– Трубка – Антонова. Когда он упал, мобильник отлетел в сторону. Как раз ко мне. Он его в руке держал. Ну я и подхватил, в карман сунул. Знаешь, иногда интересно бывает разговорчики послушать. Узнать, кто человеку звонит. Да что я тебе объясняю? Вон ты и послушала. Я инстинктивно ее подхватил…

А я в этот момент вспомнила, как на Лешином лице промелькнуло удивление, когда я принесла ему мобильник в комнату, но тогда я не задумалась, чему он удивился. Значит, и баксы, и мина предназначались Антонову… Кому-то повезло. Кого-то он не успел взорвать. Или что-то. Да и мне, можно считать, повезло. Нашла двадцать пять тысяч баксов.

Но я все еще не успокоилась. C миной мне Леша все объяснил, но полностью свою версию убийств музыкантов пока не представил.

– Ну хорошо, – начала я, – предположим, что Женька убил Максимова. Заскочил в туалет за своим париком, там застал Леонида и всадил ему шило в сердце. Только откуда он его взял, хотелось бы мне знать? В кармане как-то не принято шило носить. Или другой подобный предмет. И в туалете они обычно не валяются. Но это другой вопрос. Пусть Максимова убил Женька. Но зачем ему было убивать Алика с Юркой?

– Они могли его видеть, – ответил Леша со вздохом. – Как он выбегал из туалета. И на всякий случай он их убрал. Заметал следы, струхнул, страх на него давил. А ведь они могли и спросить его: зачем ты там был? Возможно, они не верили, что убил Женька, а уточнили. Или видели его парик в туалете. У вас же только у него парик, не считая тебя? Ну и поинтересовались без задней мысли. Ну а он… убрал их, чтобы еще где-то не ляпнули лишнее.

– Но тогда каким образом в квартире Алика оказался след Агнессиного ботинка? И та кассета у нее дома?

Леша считал, что Агнесса Геннадьевна вполне могла приехать в квартиру Алика за кассетой. Например, предварительно созвониться с ним. Или не созваниваться. Она приехала – а дверь открыта.

Я напомнила, что дверь была закрыта, когда к квартире приехали мы.

Леша считал, что произошло следующее. Агнесса Геннадьевна нашла дверь открытой, заглянула, увидела Алика в луже крови, но все равно зашла, чтобы забрать кассету, являющуюся уликой против нее, и тут наступила в лужу. Кассету забрала, потом заперла дверь, прихватила ключи, ботинок вымыла, ключи выбросила, но кассету по дурости не уничтожила.

– А Антонов? Ты веришь в то, что она поехала вслед за нами?

– Почему бы и нет? Агнесса вполне могла проанализировать ситуацию и решила свалить то, что могут повесить на нее, на Аньку. Или на тебя. Хотя я думаю, что скорее на Аньку. Ты ей нужна. Андрюша поет в паре с тобой. Я считаю, что ей было невыгодно тебя подставлять. А Анькой она вполне могла пожертвовать. Но я считаю, что Агнесса в смерти членов вашей группы не виновата. Ведь ее дражайший сыночек поет в группе! А интересы сыночка для нее – святое. Именно поэтому она не стала бы убивать и вашего Максимова.

– А если тот сказал, что выгонит Андрюшу? – напомнила я.

– Так она ведь у него в ногах повалялась, – хохотнул Леша. – Нет, Настя. Я не стал бы обвинять Агнессу Геннадьевну в убийстве ваших. Сука она, конечно, и стерва. Но она – самка, защищающая своего детеныша. Не она это сделала, Женька. А вообще хватит разговоров. Ложись.

Я скинула одежду и легла.

Но тут тишину ночи прорезал душераздирающий женский крик. Кричали на улице.

Я вскочила как ошпаренная. Лешка выматерился.

Ночь с 26 на 27 ноября, с пятницы на субботу

– Господи, что еще? – пролепетала я.

– Сейчас взгляну, – пробурчал Леша, накидывая халат и устремляясь в большую комнату, окна которой выходили на ту сторону, где кричали.

Вскочили не только мы, а и мама с Колей, только Вадик продолжал спать. Или совесть у него чиста, а нервы в порядке? Не то что у нас у всех. Мы вчетвером припали к окну, выходящему во двор на ряд гаражей-коробок. Там уже собрались какие-то люди. Через некоторое время появилась милицейская машина, потом «Скорая», вернее, реанимационная. Народу прибавилось. Реанимационная со свистом улетела. Милиция еще какое-то время оставалась на месте, как и зеваки (в основном с собаками), потом милиция уехала, а жильцы окрестных домов стали расходиться.

– Труповозки нет, и то слава богу, – изрек Леша. – Наверное, ножичком кого-то пырнули. А собачники его нашли.

Но у меня на сердце было нехорошее предчувствие, хоть и Анька нормально доехала до дома.

Леша на пару с Колей стали убеждать нас с мамой, что ничего из ряда вон выходящего не произошло: ограбления и нападения в нашем городе совершаются чуть ли не каждый час, а в ночное время гораздо чаще. Надо выпить валерьянки или чего покрепче и ложиться спать. Леша напомнил, что у меня завтра в час собрание, на которое опаздывать нежелательно, в особенности если Ритуля обещала всех за это штрафовать.

– Настя, пора ложиться! – велел Леша. – Прекрати изображать из себя детектива.

– Я не смогу заснуть, пока не побываю на месте, – изрекла я.

Леша тихо взвыл, Коля хихикнул, мама начала воспитательный процесс.

– Пошли, упрямая! – наконец махнул рукой Леша. – Может, после прогулки спать будешь лучше.

И отправился одеваться, хотя ему, наверное, выходить на улицу пока не следовало, но он твердо заявил, что одну меня не отпустит. Коля сказал, что пойдет с нами. Мама тут же переключилась на него, но Коля оказался еще более упрямым, чем я.

В общем, мы втроем оделись и выползли на улицу. Народ, как выяснилось, еще не весь разошелся, и мы от жильцов нашего дома получили кое-какую информацию.

У овчарки из соседнего подъезда заболел живот, и она стала будить хозяйку. Выйти со своим животным – святое, и хозяйка отправилась на ночную прогулку. Особо далеко ей, конечно, идти не хотелось, так что она завела свою зверюгу за гаражи – и увидела лежащего на земле мужчину. Собака бросилась к нему.

У мужчины на груди растекалось кровавое пятно. Он еще дышал и силился что-то сказать.

В первое мгновение женщина издала истошный крик, потом бросилась вызывать «Скорую» и милицию. Любопытный народ, которому не надо вставать рано утром, а также пара собачников, выгуливавших своих питомцев на ночь глядя, бросились к гаражам.