устремляясь навстречу жертве. Сдерживать себя я не видел смысла. Не прошло и пары секунд, как мертвое тело бывшего главы ДМБ упало на пол, издав гулкий звук.

Тряхнул головой, и открыв дверь вышел в коридор, сразу наткнувшись на три пары внимательных глаз.

— Приговор приведен в исполнение, — произнес я те же слова, что и Антипов после казни Алисы Метелкиной.

Думал, что на душе будет паршиво, но, как ни странно, ничего подобного не ощутил. Наоборот, почувствовал успокоение, словно все постепенно подходило к своему логическому завершению.

— Кстати, а с Вараевым что?

— Этот придурок сам на себя руки наложил. Испугался пыток. Видать был наслышан о том, что творится в допросных ДМБ, — ответил Денис Андреевич.

— А знаешь, что самое интересное? — хмыкнул Митин.

— Ну? — я с интересом приподнял брови.

— То, что Бузинов, его сподручные и небезызвестная тебе Ольга Лебедева спрятались у нас под самым носом.

— Да ладно, и где же?

— Да здесь, в Подмосковье. По поддельным документам заселились на базу отдыха и сидели там как мыши. Шашлыки жарили, на зимнюю рыбалку ходили, охотой баловались. Их всех, кстати, с минуты на минуту доставят. Хочешь пообщаться?

С Бузиновым я видеться точно не собирался. Знаком я с ним не был, да и не горел желанием. Шестерки бывшего главы ДМБ меня тоже не интересовали. Единственное, чего хотелось — это посмотреть в глаза Ольге и спросить... Почему?

Причины, побудившие ее примкнуть к Бузинову и его команде, мы уже выяснили при допросе ведьмы Алисы. Жадность и жажда мести, возможность заработать как можно больше денег и отплатить Антипову за то, что тот ее бросил.

Мне хотелось понять, чем я-то ей не угодил? Где перешел дорогу? Неужели только из-за того, что она тогда увидела меня во дворе вместе с Саворской?

Митин, заметив мою задумчивую физиономию, все понял.

— Давай так, перед допросом я дам тебе десять минут. Сомневаюсь, что после встречи с Ником, наша бывшая сотрудница будет способна хоть на какие-то разговоры.

Поморщился, хоть и знал — Ольга та еще сука, знал что она лично дала на меня наводку Бузинову, и что с ее подачи меня упекли в Изморозь, но все равно, думать о том, что с ней сотворит цербер, было противно до тошноты.

— Хорошо. Когда это произойдет?

— Завтра. Пускай ночь помаринуются в собственном соку, сговорчивее будут.

— Их ведь не оставят в живых?

— Бузинова — точно нет. Ольгу не знаю, — нахмурившись произнес Кирилл и посмотрел на Антипова.

— Посмотрим, там видно будет, но сдается мне, она сама предпочтет смерть, чем пожизненное заключение.

— А что, у нее разве есть право голоса в этом вопросе?

— Есть. Мы учитываем пожелание наших осужденных. Это тебе не людская система правосудия. Привыкай. Здесь все по-другому. Нам плодить преступников ни к чему. Вырвется такой на свободу, выйдет из тени и что прикажешь делать? Информация — она как вода, просочится под каждый камень, потом не остановишь. Лучше пресекать всевозможные эксцессы на ранней стадии. Да, ладно, чего я тебе объясняю, сам все понимаешь. Кстати, на сегодня свободен, а завтра подходи часикам к девяти, пообщаешься со своей бывшей зазнобой, — пробормотал Митин.

— Добро. Тогда всем до свиданья. У меня еще куча дел на сегодня запланирована.

— Стас, стой! Да погоди ты! — услышал я окрик Антипова, когда уже подходил к лифту.

— Что?

— Насчет Ирины Петровны?

— А что насчет ее?

— Я слушал она идет на поправку.

— Ага. Синичка на хвосте принесла?

— Не без этого. Ты поговори с ней потихоньку. Выясни, что да как. Хотелось бы знать, стоит нам рассчитывать на ее помощь или сотрудничество.

— Посмотрим. Она, знаешь ли, в большой обиде на наше ведомство. Вряд ли согласится.

— Уговори, — нетерпящим возражения голосом произнес Антипов.

— Знать бы еще как, но даже если получится, вы же понимаете, что за просто так она делать ничего не будет?

— Само-собой. Все, что захочет.

— Уверены? Она ведь не только деньги просить станет. Для Ирины Петровны другое важнее.... По крайней мере, для меня все обстояло бы именно так.

— Понимаю. Просто скажи, что, если она согласиться на уступки, департамент пойдет ей навстречу.

— Что выдадите для расправы старых пердунов?

— Да там выдавать-то особо некого. Почти все погибли «смертью храбрых». Двое — так вообще за превышение служебных полномочий в особо крупных видят небо в решётку. Этих точно не жалко. Еще четверо... Ну, с ними могут быть проблемы, но я постараюсь решить. Одно могу сказать точно. Сейчас в ДМБ нет ни одного человека или нелюдя, который бы работал во времена твоей прабабки, так что теоретически...

— Понял. Ладно, не продолжайте. Если она так вам нужна, я попробую.

— Не попробуешь, а сделаешь все возможное.

— Куда ж я денусь с подводной лодки, товарищ полковник.

— Свободен, — в тон мне ответил Антипов.

Выйдя на улицу, вздохнул полной грудью.

Отлично. Сейчас надо было смотаться в больницу и проведать Ваську, а заодно навестить Богдану, благо находились они оба в одном медицинском учреждении.

Когда прибыл на место, выяснилось, что моя напарница вчера выписалась и теперь находилась на домашней реабилитации.

Комаров же лежал в отдельной палате, подключенный к куче проводков и самозабвенно пялился в потолок.

— Ты чего такое делаешь? — поинтересовался я.

— Привет, Стас. Да вот, считаю трещинки в побелке.

— Зачем? — не понял я.

— Не поверишь? Скучно.

— Не поверю, — ответил на полном серьезе.

— Уфф, — выдохнул парень, — просто Серега, он... Он ведь мне как брат был. Не верится, что его больше нет.

— Понимаю, — произнес тихо.

Здесь сказать было больше нечего. Утешать парня не имело смысла. Васька сам должен был пережить смерть друга. Может не смириться, но принять ее как свершившийся факт.

— Стас, спасибо тебе, что спас меня.

— Всегда пожалуйста. Что, кстати, говорят врачи?

— Да ничего. Им бы только иголки в меня понатыкать.

— А наши лекари?

— Вроде как должен полностью восстановиться. Последствий быть не должно. Митин после выписки отпуск обещал месяца на два дать. К родителям съезжу в Краснодар. Они у меня туда уже лет пять как перебрались.

— Вот и лады, — похлопал парня по плечу.

Еще немного поговорив и