чертовой матери, закрыть это дело и расписаться в собственном бессилии?

— Ну уж закрывать… Давай прямо сейчас распишем план действий. — Грязнов пододвинул хозяину кабинета чистый лист бумаги. — Я так привык делать со своими орлами, когда не знаем, за что хвататься.

— Вот и пиши. Для себя. Первое. Нужно найти кого-то из этой пятерки пленных, что Забельский выкупил в последний раз. Узнать, как это произошло. Но аккуратно, чтобы комар носа не подточил… Кстати, Люся еще не нашла их адреса?

— Еще нет. Обещала сегодня утром просмотреть видеозапись, там говорилось, кто они и откуда, и сразу нам передать.

— Позвони ей. Потом выпишем тебе командировку от прокуратуры, поедешь к любому из этих парней и там, на месте, все разузнаешь.

Раздался телефонный звонок, и Турецкий включил трубку.

— Александр Борисович, здравствуйте, это я, — сказала Люся. — Я тут стою возле бюро пропусков. Хочу вас навестить, если не возражаете. Есть информация, которую по телефону лучше не передавать.

— На ловца и зверь бежит, — весело хмыкнул тот. — Сейчас позвоню, чтоб вас пропустили.

Люся появились в кабинете Турецкого уже через несколько минут! Она была одета в темное платье, а волосы, в которых проглянула ранняя седина, прикрыла черным платком.

— Никак, вы веселые сегодня… — сказала она, пожав руку хозяину кабинета и Денису, после чего села в указанное кресло. — С чего бы? У вас хорошие новости?

— Нет, откуда! Это только чтоб не плакать над плохими, — хмыкнул Турецкий.

— Просто у нас сегодня день открытых дверей, — добавил Денис. — Для дорогих гостей и хороших новостей.

— Ну что скажете? — спросил Люсю Александр Борисович.

— Ваш кабинет не прослушивают? — в свою очередь спросила Люся. — Или я задала бестактный вопрос?

— А бог его знает… — пожал плечами Турецкий. — Чему сейчас можно удивляться. Да и черт с ними, пусть слушают. А то скоро записками начнем обмениваться. Что у вас такого чрезвычайного?

— Я попросила ребят в редакции «Гражданской», и они через отдел кадров постарались выяснить информацию о прежнем месте работы начальника службы безопасности газеты Долотина. Помните такого? Олег вам рассказывал?

— Прекрасно помню. И что они узнали?

— Он раньше работал в Управлении КГБ, которым руководил полковник Колобов. Тот самый, что теперь руководит службой безопасности Забельского. Ну вы знаете, о ком идет речь. Вам это о чем-то говорит?

Следователи переглянулись.

— Понятно… Что еще хорошего?

— Я сегодня еще раз просмотрела эту видеозапись о встрече во Внукове тех пяти ребят, ну, которых Забельский выкупил в последний раз… У вас можно закурить?

Турецкий только развел руками.

— Спасибо… — сказала она, закуривая. — И на слух я из этого репортажа разобрала наконец имя и фамилию одного из этих ребят, а также город, откуда он призывался.

— Вот за это отдельное спасибо! — Турецкий взял ручку. — Давай диктуй, записываю. — От волнения он перешел на «ты».

— Это Павел Климов из города Калач Воронежской области…

Александр Борисович поднял на нее глаза:

— Это все?

— Все… Вам мало? Вам номер квартиры, этаж, код в подъезде? А что там можно было услышать? Двигатели ревут, матери плачут, Забельский витийствует, можно что-то разобрать в этом бедламе? Кстати, вы хотите, чтобы кто-то из вашей группы туда поехал? — спросила она. — Я уже с нашим начальством обо всем договорилась. Бывший узник — чем не тема для телевизионного репортажа? Поедем туда со съемочной группой. И не спорьте.

Турецкий замер, глядя на нее, будто услышал что-то необычное. И некоторое время молчал, обдумывая.

— А что, командировку в Калач вам уже выписали? — спросил он.

— Нет, но назавтра обещали… Указаний, правда, еще не давали… Извините, а что вы так на меня смотрите? — спросила Люся, стряхивая пепел в любезно пододвинутую пепельницу.

— А вы не понимаете? — удивился Турецкий. — Кажется, уже говорили об этом. Не забывайте, чем закончилась поездка Олега в Дмитрову Гору. Он сам там погиб, и Егоров погиб, как только он захотел с ним увидеться, верно?

— Вы хотите сказать…

— Хочу тебе напомнить о том, что ты нам рассказала только что, — продолжал Турецкий, снова перейдя на «ты». — Начальник службы безопасности «Гражданской газеты» Долотин прежде работал в ФСБ у Колобова, имеющего немалые возможности для влияния на бывших подчиненных… И Долотин вполне мог узнать и доложить Колобову о командировке Олега. Только это объясняет, почему, когда Олег прибыл в Дмитрову Гору, там уже все было готово к встрече и там заранее знали, с кем он собирается разговаривать.

— Да ну… — Люся беспечно отмахнулась. — У нас Долотиных нет.

— Люся, послушай меня… — наклонился к ней Денис. — Мы тоже поначалу вот так же отмахивались… Да ну, это случайно, это совпадение. И не верили, и не верим в теорию заговоров… То случайно, другое, третье. А этого не может быть, потому что не может быть никогда. Вспомни, известная тебе Екатерина Сивцова погибла в тот же день, когда я ее пригласил к нам для беседы. Думаешь, это случайность?

— Но там же обвалились перила моста… — тихо возразила Люся, прижав ладонь к губам. — Я сама видела, в новостях показывали. И кроме нее там еще погибли люди.

— Новости — это ваша профессия, — хмыкнул Грязнов. — Но повод для ваших новостей создают совсем другие люди. А теперь послушай, как все было на самом деле. Но только между нами, ладно? Вот что я узнал от ее сестры. Они обсуждали с ней по телефону, как Екатерина будет к ней добираться. И Екатерина сказала, что будет переходить железнодорожные пути через мост, а не через подземный переход. Их разговор был подслушан. Уж если они ее заподозрили, подслушать для гэбистов — раз плюнуть.

— А это точно, вы уже установили, что это сотрудники госбезопасности? — спросила Люся. — Или это ваша версия?

Турецкий и Грязнов переглянулись.

— Пока версия. Условно говоря, это гэбисты… — сказал Турецкий.

— Но мы не собираемся бросать тень на весь славный коллектив нашего ФСБ! — громко продекламировал, как на собрании, Денис. — Там есть отдельные отщепенцы, позорящие высокое звание… ну и так далее.

— Все сказал? — обернулся к нему Турецкий. — Я могу закончить? Так вот наш эксперт, исследовавший место обрушения, установил: кронштейны, на которых держались перила через мост, были подпилены с левой стороны.

— Господи… — охнула Люся.

— … и парни в толпе с силой толкнули Сивцову и людей в сторону именно левых перил, и они рухнули.

— Это уже доказано? — снова спросила она после некоторого молчания.

— Версия, — подчеркнул Турецкий. — Которую лучше никому не рассказывать. Давайте не забывать, кто нам противостоит. И пора привыкнуть: среди них есть люди, чья профессия создавать несчастные случаи. Случайную смерть, например. Поэтому я хочу избежать повторения в Калаче. И поедет туда кто-нибудь другой.