и вазочка с печеньем. Она поставила его на стол и посмотрела на Родиона, который сидел в кресле, опустив голову, и смотрел в одну точку.

— Я больше ничего не нашла к чаю.

— Да, извини, я не ждал вас. Если бы знал, что приедете, уж съездил бы в супермаркет.

— Родион, — обратилась Зорина, как только Аня вошла в комнату, — ты поделился со мной твоей маленькой тайной. Но я думаю, нужно сказать об этом Ане. Ей будет приятно услышать, находясь в таком положении.

Родион от неожиданности вздрогнул и подумал: «Что она еще придумала, чтобы выбить меня из колеи? Я не делился с ней никакой тайной». Зорина пристально смотрела на него, и вдруг, не желая этого сам, он произнес:

— Аня, я очень рад. Теперь я знаю, что нам нужно пожениться.

— Браво! — захлопала в ладоши Зорина. — Анечка, он давно купил тебе кольцо, но не решался сделать предложение. А тут такой случай, который подтолкнул его к действиям. А тайна заключается в том, что завтра в торжественной обстановке он сделает тебе предложение.

— Правда, Родион? — с любовью и с невероятной нежностью спросила Аня.

— Да, — мотнул он головой.

— Аня, он просто растерян сейчас. Ведь это все неожиданно для него. Да и мы без предупреждения нагрянули. Сразу такое свалилось. Родион, ты прости меня, ведь я знаю Аню давно, она моя близкая подруга. Растерялась, когда узнала о беременности. Несмелая она, стеснительная. Поэтому я решила вам помочь. Вы еще благодарить меня будете. Родион, нужно же и родителям сообщить. Обрадовать их. Скоро бабушкой и дедушкой будут. Может ты сейчас и позвонишь им? Пусть Анечка услышит и убедится, что ты говоришь ей правду. Ей сейчас нельзя волноваться.

Родион как под гипнозом взял телефон и набрал номер.

— Мамуля, привет! Сообщаю тебе. Я решил жениться. Да нет, не сошел. Мама, все, я решил. Я женюсь.

Девушки не слышали, что говорили на другом конце провода, в другой стране. Но по его коротким репликам можно было догадаться, что родители не в восторге. Он долго слушал и молчал. И наконец, отключил телефон.

— Ну что, обрадовал мать и отца? Ты, наверно, знаком с такой пословицей: «Любишь кататься, люби и саночки возить»? Ладно, чай мы выпили, нам пора. Анечка, ты как: здесь останешься или со мной поедешь?

Подруга глянула на Родиона. Казалось, что он до сих пор не понимал, что происходит.

— Родион, я поеду с Зориной. Ты вечером позвони мне.

— Конечно, позвоню.

Девушки вышли на улицу. Мужчина последовал за ними.

— Ладно, Родион, привет родителям от невесты. Пусть к свадьбе готовятся, — «на десерт» съязвила Зорина.

— Они в шоке. Я ведь обещал не жениться до сорока лет.

— Обстоятельства изменились. Ребеночек не может столько ждать. Его нужно встречать с почестями. Объясни им.

Подруги сели в машину, Зорина посигналила на прощание хозяину, будто напомнила ему о своих словах.

Когда они выехали из переулка, Аня спросила:

— Зорина, что это было?

— Это? Это я тебя сосватала. Только жених твой мне не нравится. Но зато ты его любишь. Не знаю, что будет дальше, но женится он на тебе обязательно.

— Я бы сделала аборт. Он же не любит меня… — вдруг разговорилась Аня.

— Знаешь, совершая грех, ты способна будешь грешить и дальше. Я не хочу, чтобы моя подруга опустилась до этого и в конечном итоге стала бездетной. Выйдешь замуж, а там поживем — увидим. Развестись никогда не поздно, но аборт — это большой грех. Для того чтобы не совершать его, нужно предохраняться. И сейчас много средств для этого есть. А если у вас не хватило на это ума, то извольте не заниматься убийством ни в чем не повинного дитяти. Он уже зачат и живет в твоем теле.

— Зорина, а ты применила к Родиону какое-нибудь воздействие, которым обладаешь?

— Я просто читала его мысли, видела, что он трус, и воспользовалась этим. Сама не понимаю, как это у меня получилось. Первый раз так делаю. И все из-за тебя. Прости. Ты же знаешь, что я никогда не хотела применять свои способности. А он испугался и был готов на все согласиться. У него в мыслях перемешались и гнев родителей, и суд, и алименты, и ребенок, который вырастет и когда-нибудь скажет, что он его сын, и еще многое другое, от чего возникал панический страх. Он слабый человек, и поэтому выбрал брак, чтобы не было лишних проблем. А там вы сами решите, что делать после родов. Может, все сложится хорошо. Но я больше не буду участвовать в ваших взаимоотношениях. Справляйся сама.

— Спасибо, Зорина. Я, правда, люблю его. Он первый и единственный мужчина у меня.

— Поэтому я и решила помочь тебе, — улыбнулась подруга.

Девушка отвезла Аню и вернулась домой. Отец ждал ее на террасе и ел малину из большой тарелки. По телевизору шел какой-то фильм, Джейк лежал у его ног. Увидев Зорину, пес замахал хвостом, но не встал, по-видимому, ему было приятно быть рядом с хозяином. Она подошла к отцу, присела рядом, обняла его, чмокнув в щеку.

— Где ты была?

— Не поверишь, работала свахой.

Глава 22

В спортивный комплекс Зорина собиралась в приподнятом настроении. Она пропустила несколько занятий по теннису, и ей позвонил тренер Алексей, обеспокоенный ее долгим отсутствием. Будучи дисциплинированной во всех своих делах, девушка чувствовала себя провинившейся. Сегодня ей хотелось реабилитироваться, даже внешне выглядеть с иголочки. Стоя перед зеркалом, она примеряла бейсболки, откладывая на тумбочку одну за другой, и строила сама себе недовольные гримасы. Таких кепок у Зорины была дюжина, но в этот раз она никак не могла подобрать по цвету. Наконец остановилась на желтой и удовлетворенно подмигнула своему отражению. Завязав волосы в хвост, свернула его калачиком и заколола шпилькой, затем спрятала под бейсболку. «Наряжаюсь будто на свидание», — подумала она и отошла от зеркала.

— Папа! — крикнула она отцу из холла. — Я уезжаю.

— Хорошо. Не задерживайся, а я немного поработаю.

Дочь выбежала на улицу, села в новенький автомобиль и выехала со двора.

Дмитрий Федорович решил еще задержаться в родном городе на пару дней. Он давно не чувствовал такого притяжения к этим местам. Казалось бы, жил в такой же роскоши возле моря, но не торопился туда, душа его отдыхала здесь, словно освободившись от гнетущей тяжести, которая мучила много лет. Вчера он проводил Марио в аэропорт и, вернувшись, продолжал наслаждаться всем, что его окружает. Здесь даже небо казалось ему особенным. Он с удовольствием слушал,