— Ну что же… после того, как ты отключилась… Карли застонала.

— Я ненавижу истории, которые начинаются таким образом!

— После того как ты отключилась, — повторил Эван, не обращая внимания на ее страдания, — я отнес тебя в дом и засунул под душ.

— И ты меня раздел?

— Это было необходимо, хотя и очень трудно.

— Разумеется, никого более подходящего для этой процедуры не нашлось во всем Лос-Анджелесе, — сухо заметила Карли.

— Хотелось бы думать именно так. — Он ущипнул ее за голую попу.

— Рассказывай дальше, — распорядилась Карли, шлепнув хулигана по руке.

Ухмыльнувшись, Эван продолжил:

— Ну вот, а потом упаковал тебя как можно уютнее и уложил в постель.

— Очень мило с твоей стороны.

— Правда? Да, так о чем же я? А, вспомнил! Ты открыла глаза и пробормотала: «О Боже, Эван, прекрати кружиться, а то меня сейчас стошнит». — Он произнес эти слова высоким, писклявым голосом, как будто подражая ее манере речи.

— Эй! — резко оборвала Карли. — Говорить на разные голоса — это мое дело!

— Просто стараюсь придать своему повествованию немного реализма, — оправдался Эван, снова положив руку на аппетитную попку. — Ну вот, как бы там ни было, ты начала издавать разные похожие на стоны звуки, примерно такие же, как сейчас, и упорно просила тебя убить.

Это уж было слишком. Карли уткнулась лицом в подушку. Эван крепко обнял ее и принялся тихонько, нежно растирать спину.

— Я, конечно, отказался. Потом ты заявила, что я поистине отвратителен. Это было постыдно, поскольку на самом деле ты считала меня очень красивым.

— Не-е-ет, — жалобно пропищала девушка где-то под мышкой у любимого.

— Причем порочно красивым, — жизнерадостно прошептал он ей в самое ухо.

— О-ой!

— Потом ты заявила, что раз у меня не хватает благородства тебя убить, то самое меньшее, что я могу сделать, — это доставить тебя домой. Поэтому я взвалил тебя на плечо и отнес домой. Это казалось лучшим выходом.

— Всему виной твоя низость, — с несчастным видом пробормотала Карли.

— Ну да, конечно. — Эван легко положил ее на себя и обольстительно поцеловал. — Интересно, а ты и сейчас считаешь меня порочно-красивым?

— Да, — ответила она, избегая смотреть ему в глаза и разговаривая с подбородком.

Эван положил ее руки к себе на грудь.

— Докажи, — попросил он.

Чуть позже пришла очередь Карли приклеить к своему лицу выражение, которое можно перевести как: «Поблагодаришь потом, когда снова сможешь соображать».

Итак, туфли наконец-то вернулись к хозяйке. Пришло время пить шампанское, хлопать кого следует по спине и торжествующе восклицать.

— В гостях хорошо, а дома лучше; в гостях хорошо, а дома лучше, — серьезно твердила Карли, не спуская глаз с познавших истинное счастье ног. Потом для верности трижды стукнула каблуком о каблук.

Один внимательно наблюдал за хозяйкой, примостившись на спинке дивана. Свесившийся набок хвост то сворачивался в колечко, то снова распрямлялся, а глаза неизменно следовали за каждым движением Карли. Сейчас зверь выглядел воплощением кошачьей мудрости.

— Не могу понять, — пожаловалась Карли, останавливаясь перед ним. — Что-то не так. Чего-то явно не хватает.

Раздался звонок. Может быть, пришел Эван? Неужели она ждет его? Этого еще не хватало!

— Гряду с дарами, — провозгласила Дана. В руках ее пестрела коробка с пиццей.

— А ты разве не на работе? — поинтересовалась Карли, направляясь вслед за подругой в кухню.

— Ленч с клиентом, — объявила Дана и торжественно водрузила коробку на стол.

Карли уже доставала тарелки и салфетки.

— Я вовсе не клиент. А у Одина денег еще меньше, чем у меня, хотя он и не так тщательно выбирает, на чьих коленях сидеть.

— Нет, в данном случае клиент — это я. — Дана положила на свою тарелку большой кусок пиццы и начала наматывать на пальцы сырную полоску. Потом растопырила ладонь, с интересом глядя, как растягивается, а затем рвется мягкая масса. — У меня есть для тебя настоящее дело. В конце этого сезона начнется широкая продажа нашего сериала телеканалам. И я хочу, чтобы ты озвучила весь рекламный материал. В общей сложности сто телевизионных роликов и сто радиороликов.

Карли как раз отправляла в рот кусок пиццы, когда смысл слов подруги дошел до нее в полной мере. От изумления она едва не подавилась.

— Издеваешься?

— Разве я когда-нибудь обманывала тебя? — поинтересовалась Дана и рассмеялась: — Ну, впрочем, бывало, конечно, и, наверное, случится еще. Но сейчас все всерьез и без всяких шуток.

— Боже, это же невероятно! — Работа с лихвой восполняла потерю и «Мистера Берта», и «Компостной кучи». — Твоя идея?

— Трудно сказать, — неопределенно ответила подруга. — Права голоса я не имею, но зато имею возможность решать такие вопросы, которые очень важны для тех, кто голосует.

— Надеюсь, Дана, твоими поступками руководят не одни лишь дружеские чувства. Ты вовсе не должна обо мне заботиться, и мне не хочется, чтобы ради меня ты испортила хорошую работу.

Легким движением руки Дана отмела все сомнения и тревоги.

— И да и нет. Сегодня утром они дали мне послушать запись той актрисы, которую собирались пригласить, — мне совершенно не понравилось. Она просто ужасна — скучная, претенциозная и неестественная. Мне хочется услышать кого-нибудь по-настоящему толкового и занимательного. То есть тебя. В конце концов, ведь ты и есть Чарли.

— Никогда не думала, что буду счастлива это услышать, — рассмеялась Карли. Ее вера в чудесную силу туфель начинала восстанавливаться. —Ты настоящая подруга. Не знаю, как смогу отблагодарить и смогу ли вообще.

— Разумеется, сможешь, — уверенно заявила Дана, изучая содержимое холодильника в поисках подходящего напитка. — Просто расскажи мне все без утайки о Мексике. Смотри-ка, туфли уже у тебя на ногах, а еще даже не пятница. Детали, крошка. Мне нужны подробности, самые мелкие, пусть даже неприглядные.

— Ты заламываешь серьезную цену. — Карли вздохнула, признавая полное поражение. Потом подняла руку ко лбу и указательным пальцем изобразила букву «Л»: — Думаю, это просто любовь.

Глаза Даны озорно блеснули.

— И сколько же кондомов осталось в пакетике? Карли пожала плечами:

— Пять, а может быть, и того меньше.

Дана низко, протяжно свистнула, а Карли внезапно густо покраснела.

— Дело здесь не только в сексе.

Дана взглянула с нескрываемым интересом.

— Ну хорошо, — сдалась Карли. — Секс, конечно, играет не последнюю роль — вернее, играл на первых порах. А сейчас уже стали важны и многие другие вещи.