– Разумеется, и Джордж это предусмотрел. На вашем величестве одежда, какую носят слуги, так что никто не обратит на вас внимания.

– О Боже! – прошептала королева, опершись о стену.

– Смелей, ваше величество, не то мы погибли, – тихо бросила ей Мэри Сейтон.

– Ты права, – ответила королева. – Идем.

И они, предводительствуемые малышом Дугласом, продолжили спуск.

У подножия лестницы он остановился и подал королеве кувшин с вином.

– Ваше величество, – сказал он, – поставьте кувшин на правое плечо. Он скроет ваше лицо, и притом если вы будете что-то нести, то вызовете меньше подозрений. А вы, мисс Мэри, дайте мне вашу шкатулку, а сами возьмите на голову корзину с хлебами. Вот теперь хорошо. Ну как, вы чувствуете в себе силы?

– Да, – ответила королева.

– Да, – ответила Мэри Сейтон.

– Тогда следуйте за мной.

Через несколько секунд мальчик и беглянки были в передней, сообщающейся с парадным залом. Множество слуг занимались там своими делами, и ни один не обратил на них внимания, что несколько приободрило королеву. Да и пути назад уже не было: малыш Дуглас вошел в зал.

Пирующие сидели по обе стороны длинного стола, причем каждый занимал место, соответствующее его положению, и уже приступили к десерту, то есть к самой приятной части трапезы. Впрочем, зал был так огромен, что хотя его освещали множество свечей и ламп, пространство вдоль стен, где сновали десятка два слуг, тонуло в спасительном полумраке. Королева и Мэри Сейтон вмешались в толпу прислуги, слишком занятой своими обязанностями, чтобы обращать внимание на других, и решительно, не останавливаясь и не оглядываясь, пересекли зал и оказались в вестибюле. Королева поставила на пол кувшин, Мэри Сейтон корзину, и вслед за мальчиком они прошли по коридору, ведущему во двор. По двору как раз проходил патруль, но и он не обратил на них внимания.

Мальчик повел женщин к саду. Там им пришлось пережить несколько секунд страха, пока малыш Дуглас подбирал ключ, которым открывается дверь. Наконец ключ повернулся в замке, дверь распахнулась, и королева с Мэри Сейтон устремились в сад. Дверь мальчик запер.

Немножко пройдя, малыш Дуглас дал знак остановиться, положил на землю шкатулку и ключи, сложил рупором ладони у рта и трижды прокричал совой, причем никому и в голову не могло бы прийти, что этот крик издал человек, а не птица. Затем, взяв ключи и шкатулку, он на цыпочках пошел вперед, напряженно прислушиваясь. Дойдя до стены, он вновь остановился: после нескольких секунд тревожного ожидания прозвучал стон, а затем звук, похожий на звук падающего тела. А еще через несколько секунд, как бы отвечая крику совы, ухнул филин.

– Готово, – спокойно бросил малыш Дуглас. – Идемте.

– Что готово? – спросила королева. – И что это за стон раздался?

– У калитки, что выходит на озеро, стоял часовой, – сообщил мальчик, – но больше уже не стоит.

Королева почувствовала, как в жилах у нее застыла кровь, а на лбу выступил холодный пот. Она все поняла: какой-то бедняга из-за нее лишился жизни. Она пошатнулась и, чувствуя, как силы покидают ее, ухватилась за Мэри Сейтон. Дуглас подбирал ключ, и, слава Богу, второй из испробованных подошел к замку.

– Где королева? – раздался тихий голос человека, ожидавшего по ту сторону стены.

– Со мной, – ответил мальчик.

Джордж Дуглас, а это был он, проскользнул в сад, взял за руки королеву и Мэри Сейтон и вывел их из крепости. Пройдя через калитку, Мария Стюарт не смогла удержаться и осмотрелась вокруг; ей показалось, что у подножья стены валяется какое-то бесформенное тело, и она содрогнулась.

– Не сожалейте о нем, – шепнул Джордж Дуглас, – его настигла небесная кара. Это тот самый бесчестный Уорден, что предал нас.

– Увы, – шепнула в ответ королева, – как ни велика была его вина, все равно он умер из-за меня.

– Когда речь идет о спасении вашего величества, стоит ли скорбеть из-за нескольких капель крови предателя? Но, тс-с! Сюда, Уильям, сюда. Пойдем вдоль стены, ее тень укроет нас. Лодка шагах в двадцати отсюда. Еще минута, и мы спасены.

Джордж еще быстрей повлек за собой обеих женщин, и вот они добрались до берега. Там ждала небольшая лодка, и четверо гребцов, лежавших на дне ее, увидев их приближение, поднялись, а один выскочил на сушу и подтянул за цепь лодку, чтобы королева и Мэри Сейтон могли войти в нее. Джордж усадил их на корме, мальчику велел сесть за руль, а сам оттолкнул лодку, и она заскользила по озеру.

– Вот теперь, – сказал он, – мы действительно спасены. Им легче будет поймать морскую ласточку в проливе Солуэй, чем догнать нас. Налегайте, ребята, на весла, неважно, что нас услышат: главное, подальше отплыть.

– Кто идет? – раздался крик со стены замка.

– Гребите! Гребите! – приказал Дуглас, садясь перед королевой.

– Лодка! Лодка! – крикнул тот же голос. – Эй, на лодке, суши весла!

Однако, видя, что лодка продолжает удаляться, часовой закричал:

– Измена! К оружию!

В тот же миг озеро осветила вспышка, раздался гром выстрела, и мимо просвистела пуля; королева приглушенно вскрикнула, хотя ей не угрожала никакая опасность: Джордж, как мы уже сказали, сидел перед нею и прикрывал ее своим телом.

Колокол забил тревогу, и было видно, как в комнатах замка, словно безумные, заметались огни.

– Налегай, ребята! – приказал Дуглас. – Гребите так, словно ваша жизнь зависит от каждого взмаха весла. Сейчас за нами вышлют погоню.

– Это им будет не так просто, как ты думаешь, Джордж, – заметил малыш Дуглас. – Я ведь запер за собой все двери, а пока они оставшимися у них ключами откроют их, пройдет немало времени. Ну, а эти, – показал он похищенные ключи, – я дарю здешнему водяному Келпи и жалую его привратником замка Лохливен.

Как бы в ответ на шутку Уильяма прозвучал выстрел крепостной пушечки, но так как было слишком темно, чтобы точно прицелиться, да и расстояние между крепостью и беглецами было изрядным, ядро проскакало по воде шагах в двадцати от лодки, а над озером пронеслись раскаты эха. Дуглас выхватил из-за пояса пистолет и, предупредив женщин, чтобы они не перепугались, выстрелил в воздух, но то была не бессмысленная бравада в ответ на обстрел из крепости, а сигнал отряду преданных друзей, что ждали на берегу королеву. Тотчас же, хотя ввиду близости деревни Кинросс это грозило опасностью, с берега донеслись радостные клики, и Уильям, повернув руль, направил лодку к тому месту, откуда они раздались. Джордж Дуглас подал руку королеве, и она, легко выпрыгнув на берег, упала на колени и вознесла молитву, благодаря Бога за счастливое освобождение.

Поднявшись, королева увидела, что ее окружили самые верные ее слуги: Гамильтон, Херрис и Сейтон, отец Мэри. Счастливая Мария Стюарт простерла к ним руки, прерывающимся голосом стала благодарить их, и этот голос лучше всяких цветистых фраз доказал ее радость и признательность. Вдруг, обернувшись, она обнаружила печально стоящего в отдалении Джорджа Дугласа, бросилась к нему, взяла его за руку, подозвала малыша Уильяма и, представляя их лордам, объявила: